С трудом дождавшись окончания рабочего дня, я вышла на улицу, где шел мелкий противный дождь. Неприветливый холодный ветер забирался под плащ и выворачивал зонтик, под которым я пыталась спрятаться. Какая-то сволочь, пронесшись на огромной скорости, окатил меня с ног до головы грязной водой.
«Все жизнь удалась!», – в сердцах я кинула сломанный зонт в проехавшую мимо машину, которая затормозив, начала сдавать задом. «Видимо, ему показалось мало, и он решил меня добить», – промелькнула у меня мысль. Из распахнувшейся двери выскочил мой личный изверг.
– Простите ради бога, я не хотел, простите. Давайте, я вас подвезу, – в его голосе слышались нотки сожаления.
Меня практически запихнули на переднее сиденье. Сняв заляпанные очки, порывшись в сумке, я нашла сухой и чистый платок. Водрузив на нос гляделки и поджав губы, я повернула свое мокрое и, наверняка, грязное лицо к водителю.
– Вы? – от возмущения я аж задохнулась.
– Я, – виновато ответил водитель. – Простите меня, Мариночка. Вас же так зовут, да?
– Да, та-аак… – протянула я, застучав зубами и задрожав всем телом, несмотря на включенную печку в машине.
– Да вы расслабьтесь, Мариночка. Не напрягайтесь, вам сразу станет теплее.
– Я сейчас как расслаблюсь, – в моем голосе послышались угрожающие нотки.
– Марин, я, правда, сожалею и готов загладить свою вину. Меня зовут Игнат, а то не было возможности представиться.
– Каким образом, Игнат, вы решили загладить свою вину?
– Приготовлю горячий ужин. Правда, на скорую руку.
– Да-да, и кофе в постель, – пробурчала я, но мои зубы уже не стучали.
– Ваше желание, Мариночка, для меня закон, – улыбнулся Игнат.
Машина остановилась около двухэтажного дома, который находился рядом с сосновым бором. «Изнасилует и под деревом закопает, – подумала я. – И никто не кинется меня искать, а рыбки от голода и тоски подохнут».
С такими "веселыми" мыслями я выходила из теплой машины. Игнат успел ее поставить в гараж.
Да… Красотища… Все чистенько, везде полочки. Аккуратненько и явно с любовью все расставлено.
Неприятное чавканье раздавалось, когда я поднималась по лестнице. Похоже, моим дорогущим туфлям, так же не поздоровилось, как и мне.
«Бедненькие вы мои туфельки. Очухайтесь ли вы или нет?», – но благородные происхождением безмолвствовали.
Игнат сразу провел меня в ванную. Помог снять туфли и содрать прилипший к телу плащик.
– Марин, скидывай с себя все. Халат лежит на полочке. А я пока ужин разогрею.
Какая красотища! Хотелось бы знать, сколько на эту ванну ушло денег? Пол с 3D-изображением: яркие морские рыбки плавали под ногами. Наклонившись, я дотронулась до них рукой. Точно ли стою на полу?
Ванну набирать я не стала, а скинув с себя одежду, зашла в душ. Обожаю, когда струи бьют по телу, оживляя продрогшие мышцы. Вода смывает раздражение, очищает мысли и приводит в хорошее душевное расположение. Не люблю вытираться полотенцем, но пришлось, и так в мокрой одежде была слишком долго. Накинув мужской махровый халат и вытерев волосы насухо, я вышла из ванны, ступая босыми ногами по паркету.
Запах, шедший с кухни, напомнил мой рот слюной. Я попыталась определить, что же он готовит? Зайдя на кухню, я увидела суетливого Игната.
– Тебе помочь?
– Ой! Ты уже? Нет, что ты! Ты моя гостья, а я провинившийся. За сегодняшний день аж два раза. Я тебе сейчас тапочки принесу. Ужинать мы будем в гостиной.
Пришлось топать вслед за ним в гостиную. Приглушенный, неяркий свет и камин. Как все мило и по-домашнему тепло. Уютно устроившись на диване, я расслабилась, ведь легкая музыка успокаивала и настраивала исподволь на романтику. Нежные звуки лились из больших колонок стоящих по углам. Видимо, хозяин помешан на музыке и наверняка устраивает в доме зажигательные вечеринки.
– Я тебе принес еще вязаные носки. Моя бабушка большая любительница их вязать.
Не успела я взять их у него из рук, как Игнат с нежностью поднял мою ногу и надел пушистое яркое, оранжевое чудо.
Легкое прикосновение его рук к моим ступням, похоже, не оставило равнодушным нас обоих. Неловкое положение спас мой желудок, который недовольно заворчал. Укрыв мои ноги теплым пледом, он отправился на кухню. Я не стала больше настаивать на помощи.
Ужин прошёл в милой болтовне. Игнат принес подушки. А я, не стесняясь, по-хозяйски вытянула ноги и на секунду закрыла глаза…
***
Да что ж это такое-то? Только мне стоит закрыть глаза, так я опять попадаю в совершенно другое место. И опять подвал. На этот раз мои глаза были закрыты плотной тканью и ни единого просвета. Руки закреплены над головой, а ноги привязаны и широко расставлены. Один рот свободен, а я терпеть не могу, когда меня, что-то сдерживает или сковывает. От этого я пришла в ярость. Мне нужна свобода! Я попыталась освободить руки, да не тут-то было.
– О, очнулась, любимая, – проговорил знакомый голос.
– Игнат? Где я?
– Что еще за Гнат, радость моя?
– Игнат, а не Гнат, – поправила я. – Значит, не он.
– Нет, не он. Ты меня так заводишь, в тебе столько силы и ярости. Не то что в этой бездушной умалишенной кукле фригидной.
Подойдя ко мне в плотную, он больно ущипнул за сосок. Я взвизгнула от неожиданного прикосновения и боли.
– Слышь, ты придурок, только развяжи меня! Я тебе все яйца пооткручиваю!
– Не сегодня, любимая, не сегодня. Тебя нужно укротить!
– Укротитель хренов, я тебе к хренам сама все укрощу!
– Ты так чудно разговариваешь, любовь моя. Слушал и слушал бы, да времени на это нет.
И он крутанул пальцами и другой мой сосок. Я взвыла от боли, бессилия и жажды мести.
– Иди сюда, девочка, – позвал он кого-то. – Принесла, что я заказывал?
– Да, господин, – робко произнес знакомый мне уже другой голос.
– Намазывай! – приказал изверг.
– Простите, госпожа. Будет больно, – девочка явно мне сочувствовала.
Это уже было обращение ко мне. Похоже, у меня сегодня ждет день боли. Или ночь. Она начала намазывать чем-то вонючим мое интимное место, елозя по густому кустику рукой. «Откуда он там взялся? Я всегда удаляю волоски».
– Тщательно мажь, тщательно, – подавал откуда-то из стороны команды изверг.
Все жутко пекло и чесалось. Мне пришлось закусить губу и жалобно поскуливать. Да, где наши средства по уходу за интимными местами? Самого бы его всего обмазать и со связанными руками голышом по городу провезти на телеге. В давние времена даже такая пытка была для провинившихся. Я начала двигать бедрами, потому что жжение все увеличивалось.
– Как ты, любовь моя? Хорошо ли тебе? – промурлыкал садист мне в ухо.
Моя голова дернулась в его строну, и жаль, что зубы не откусили нос. Он рассмеялся гортанным смехом, кажется, все это ему доставляло немалое удовольствие.
– Пора, господин, – проговорила служанка.
– Приступай, – отдав приказ, он начал весело насвистывать мелодию.
Служанка еще раз попросила у меня прощения. Наложила какую-то повязку на мою интимную зону и отошла, судя по шагам, в сторону.
– Когда? – спросил с хрипотцой в голосе изверг.
– Уже можно, господин.
Подойдя ко мне, он опустился на колени. Взяв в руки повязку, с силой дернул. И я благополучно вырубилась.
***
Вздрогнув, я очнулась. Игнат нес меня на руках по коридору, наверное, чтобы положить на кровать. А мне уже спать как-то расхотелось. Я обвила его шею руками и прильнула к его губам. Если и дальше будут такие скачки, то перестану понимать, где реальность, а где сон. Тем более, что тут, что там жизнь била ключом и, в основном, по голове.
– Хочу тебя, – прошептала я с хрипотцой в голосе. – Хочу почувствовать тебя в себе.
Парень, недолго думая ответил мне на мой поцелуй. Страстно целуясь и обнимаясь, мы добрались до спальни, но не до кровати. Прижав меня к стенке, Игнат с упоением теребил своими губами мочку моего уха. Оторвавшись рывком, повернул меня лицом к стене. Мои руки непроизвольно сами потянулись вверх и силой вжались в стену. Горячий, влажный язык Игната прошелся по моей чувствительной шее. Халат был скинут и теперь покоился у моих ног пушистым ковром. Его руки, захватив мою грудь, ласкали и исследовали холмы, как первооткрыватели-первопроходцы. Пальцы, найдя соски, с нежностью натирали их, как скряга натирает свои бесценные сокровища. По телу разлилась истома, и с кончиков ног до головы прошла молния. Лоно увлажнилось, и мне захотелось большего, чем легких прикосновений.
