— Может, передумаешь, старлей, — я в последний раз попытался предотвратить безумие.

В ответ спец презрительно сплюнул и двинулся к будке. Мне оставалось только пойти следом.

Запах у будки стоял жуткий — к устоявшемуся духу экскрементов ещё примешались «ароматы» разлагающейся плоти, свежей крови и разодранных внутренностей. Спец повернулся ко мне, в его глазах наконец-то появились искорки вменяемости.

— Это что за вонь?

— Сейчас увидишь… Или, может, вернёмся?

Старлей смотрел на меня секунду или две, потом буркнул:

— Хоменко не отступает.

Чёртов упрямец! Похоже, он уже понял, что затеял глупое и провальное дело, но гордыня, а так же взгляды оставшихся позади бойцов заглушили все доводы разума.

— Возвращайся, если хочешь, — добавил он. — Никто не держит.

Говорить что-то было бесполезно, а потому я прошёл мимо спеца по направлению к будке.

— Только на рожон не лезь, — предупредил я для очистки совести. — И старайся держаться поближе ко мне.

В ответ презрительное хмыканье.

Насколько же тщеславие делает нас глупыми и невыносимыми.

Зверь, освободившись от воздействия талисмана осторожно изучал обстановку. Запах ему понравился. Для росомахи самое оно. И тут я услышал зов. Обращён он был не ко мне, но обладал такой силой, что у меня на мгновение потемнело в глазах, и я с трудом подавил желание сейчас же броситься в то место, куда приказывал идти не слышный для смертных голос. Теперь я знал, где находится Кранц. Задача облегчается. Если, конечно удастся выжить, воплощая безумную затею Хоменко.

Сам он, кстати, с оружием наперевес осторожно вышагивал сзади. Надеюсь, при виде зомби, вояку не охватит паника, и он не выпустит мне в задницу автоматную очередь. Заживёт, конечно к завтрашнему утру, но всё равно неприятно.

— Не топай так, приятель, — услышал я злой шёпот позади. — Хочешь нас попалить?!

Мне оставалось только усмехнуться — боец всё ещё думает, что мы схлестнулись с какими-нибудь бородатыми боевиками или террористами из знойных стран. Юноше ещё предстоит узнать, что поджидающее нас зло, гораздо опаснее и древнее увешанных оружием идиотов с зелёными повязками, которые захватывают мирных граждан и угоняют самолёты. Но не читать же ему сейчас лекцию по эзотерике и различных способах поднятия умерших. В нашем случае — вуду. Да, он мне и не поверит.

— Не напрягайся, старлей, — ответил я. — Там — два ходячих трупа. Они ничего не слышат, не видят и не чувствуют. А о нашем приближении они уже прекрасно знают и ждут, ха, с нетерпением.

— Не слышат и знают, — Хоменко остановился и смотрел на меня с недоверием. — Это как?

— Понятия не имею. Бокоры — колдуны вуду — не открывают своих тайн кому попадя.

— Бред какой-то!

— И всё же это так. Может, вернёмся и спалим всё. Пока не поздно.

— Брось меня пугать, всякой чертовщиной!

Чёртовы смертные! Наверное, самые упрямые создания на планете. Они, ни за что не поверят, что дубина тяжёлая и крепкая, пока не получат ей по лбу! Да и тогда будут сомневаться…

— Увидишь сам, старлей. Только, прошу, не ввязывайся врукопашную. Пали — сколько душа пожелает, но лишь приблизятся — убегай. И ещё — я изменюсь немного, смотри, не подстрели и меня за кампанию.

— Изменишься?

Времени объяснять не было. Я уже почувствовал, как зверь готовится принять часть контроля над телом и, к тому же, мне оставалось пару шагов до зловонного полумрака с притаившимися там дохляками. Проклятие — такой риск из-за двух растерзанных и, наверняка, полусъеденных трупов смертных. Чёрт, похоже, я свихнулся так же, как и потрясающий за моей спиной оружием старлей.

— Твою мать!

Услышал я возглас подхваченный ещё десятком глоток. Наверное, таким образом, бойцы и их командир выразили удивление (или восхищение) происходящей на их глазах метаморфозой. Но мне сейчас, по чести говоря, было совсем не до реакции почтенной публики. Обращение началось и сейчас, главное, успеть остановить его на нужной стадии и полностью не перекинуться в росомаху. К тому, же в своей лохматой ипостаси я почувствовал усиление влияния Кранца. Его воздействие становилось едва сдерживаемым. Удерживать одновременно и соскучившуюся по свободе росомаху, и одного из адептов дело не совсем лёгкое. Конечно, я не дрессированная крыска, и не побегу по первому зову, куда прикажут, но и Кранц, не заштатный дрессировщик. Рано или поздно повелитель зверей возьмёт верх и тогда… Впрочем, о грустном позже.

Я стоял у будки, чувствуя, как по всему телу пробивается шерсть, как наливаются силой мышцы, как отрастают, крепнут когти и клыки. Только бы вовремя остановиться. Запах уже не казался мне отвратительным. Я различил движение в полумраке здания и почувствовал острое желание накинуться на двух врагов, отнять их добычу, прогнать их, а если повезёт, то самих превратить в собственный обед. Это же прекрасно — столько ароматной, гниющей плоти. Потом, я помечу территорию и навсегда оставлю её за собой. Одежда затрещала по швам.

Стоп! Кажется пора тормознуть! С трудом, но я удержал дальнейшее обращение. Со стороны, я сейчас, наверное, походил на какую-то нелепую обезьяну. Но к чёрту всё! Впереди бой!

Проклятый Кранц! Он никак не хотел от меня отвязаться. Он всё настойчивее и настойчивее проникал в сознание. Словно…

Я взрыкнул от удивления. Повелитель зверей никуда меня не звал и ничего не приказывал. Кранц предлагал помощь и часть своей силы. В человеческом обличии, я бы ещё подумал о чреватости подобных подарков. Но сейчас… Сейчас нет! Никакой зверь не откажется от силы.

— Дааааааааааа!!!!! — я зарычал так, что кто-то из бойцов вскрикнул от страха.

Я чувствовал прилив огромной, древней силы и знал, что стану победителем.

— Вперёд! — я ещё помнил человеческие слова, но давались они мне с трудом.

Ворвавшись в будку, я услышал за спиной шаги старлея и только подивился его упрямству.

Мертвяки ковыляли прямо на меня. Надо сказать, сохранились они неплохо — ну, чуть зеленоватые, кое-где слизь капает, глазницы вытекшие, нос провален, а так — красавцы. Немудрено, что местная шпана спутала их в темноте с пьяницами. Кстати, они пострадали в недавней стычке со спецназовцами — из одежды на них вообще мало чего осталось, а тела зияли дырами на любой вкус. Именно, они, дыры, а не разлагающаяся плоть явились причиной зловония. Бурная деятельность за последние сутки, обильная пища, а так же тёплый воздух способствовали образованию трупного газа, и тот выходил наружу, не задерживаясь в изрешечённых телах.

— Кто ты? — прохаркал один из зомби.

В который раз за этот день, я снова был потрясён до глубины души. Редкий бокор может заставить поднятого мертвеца не то что говорить, а вообще издавать какие-либо звуки. Здесь же — настоящий Цицерон. Да сила у аниматора из Мидина была огромная.

— Гуло! — взвыл я в ответ и тут помещение наполнилось грохотом, а у второго зомби разнесло половину черепа.

Спасибо старлею, что он хоть догадался пальнуть одиночным, а не очередью. Но и один выстрел оказал нам медвежью услугу. Я полностью оглох и на несколько секунд потерял концентрацию, чем позволило противнику сделать пару лишних шагов. Боец, тоже, по-видимому, позабыл о дальнейшем плане действий и застыл соляным столбом. Я даже догадываюсь о причине — подстреленный им мертвяк, как ни в чём ни бывало, ковылял в мою сторону.

— Своих вытаскивай и валим! — крикнул я, не слыша собственного голоса и бросился на зомби, чтобы ни дать им окончательно перехватить инициативу.

Я выбрал «раненного», надеясь, что выстрел нанёс ему хоть какой-то ущерб. Вскоре, я убедился, что потеря мозгов, не самая ощутимая (по крайней мере у зомби) из потерь. Лишь в кино мертвяк с эффектно разлетевшемся черепом (надо же режиссёрам и сценаристам, чтобы окончательно не запугать зрителя придумать хоть какой-то способ уничтожения придуманных самими монстров) умирает во второй раз. Мой же приятель, даже и не заметил, что для него теперь выражение проветрить мозги носило отнюдь не фигуральный характер. Я словно в бетонную стену врезался.