Я приехал сюда ради христианских палестинцев, проживающих там, на холме. Именно о них я собираюсь писать. Пока они еще отсюда не уехали. И хотя этот главный христианский город страны расстреливали из палестинских домов и садиков, принадлежащих христианам, нажимали на курок все-таки не они. В какой-то момент несколько жителей Бейт-Джала даже написали письмо Председателю ООН Ясеру Арафату, моля о том, чтобы он отдал приказ ополченцам прекратить огонь[17].
Остальные со временем просто эмигрировали, следуя по стопам сотен тысяч других христианских палестинцев. Цифры говорят сами за себя. В 1922 г. 10 % населения территории, которая в то время официально называлась Палестиной, было христианским. Сегодня, по данным Палестинского центрального бюро статистики, количество христиан на Западном берегу (исключая Восточный Иерусалим) из почти двухмиллионного населения насчитывает около 40 тысяч. Два процента. И этот процент продолжает падать.
По той же причине среди христианских палестинцев растут панические настроения. Поговаривают, что в скором времени древние храмы – например, Рождества Христова в Вифлееме и Гроба Господня в Иерусалиме – превратятся в обычные туристические достопримечательности; приходы их вымрут, а сами здания будут служить печальным напоминанием об исчезнувшей 2000-летней цивилизации, остатки которой сохранились только для посещений любопытствующих.
Причину понять несложно. Христиане перебираются туда, где им предоставляют нормальные условия для жизни. Например, многие осели в городах Южной Америки, им там было не особенно сложно обосноваться.
Однако вопрос почему не может сводиться к одной-единственной причине. На самом деле их больше. Наиболее знаменательными оказались 1909 г. – когда Османская империя пыталась вербовать в свою армию немусульман, 1948 – год создания государства Израиль и начала гонений на палестинцев, 1967 – год Шестидневной войны и покорения Израилем Западного берега и сектора Газа, а также период с 1987 по 1993 – годы палестинского восстания и первой интифады, и годы второй интифады – с 2000 по 2005. Каждое восстание или война гораздо сильнее били по христианам, чем по мусульманам и евреям.
К тому же тех из них, кто решил здесь остаться, становится все меньше, потому что уровень рождаемости среди мусульман значительно выше, чем среди христиан. По приросту населения ни одна нация не сравнится с палестинцами, у которых к 2008 г. по сравнению с 1998-м рождаемость повысилась на 30 %[18]. На Западном берегу реки Иордан средний возраст составляет 21 год[19].
Что же заставляет христиан покидать земли, на которых они прожили столько тысячелетий? Вопрос относится не к людям конкретной нации, но к христианам всех мусульманских стран. На Западе мы зачастую называем Ближний Восток мусульманским регионом и наносим этим серьезное оскорбление местным христианам. Ведь прежде чем начать распространяться по всему миру, христианство существовало на Ближнем Востоке задолго до появления ислама. С тех пор регионом правило множество различных колонистов, но христиане всегда умели выживать. Они привыкли.
А в наши дни христиане массово покидают Западный берег. Покидают страну, которая была христианской еще с тех пор, как произошло снятие с креста. По-видимому, всем предрассудкам западных людей, привыкших считать эту область мусульманской, вскоре надлежит сбыться.
После причастия в Кремисанской долине хозяин дома везет меня к человеку, который за рубежом считается, пожалуй, наиболее известным священником в Вифлееме. Он обитает в одном из многочисленных узеньких переулков старого города. Его полное имя – Митри Бишара Митри Константин Аль-Рахеб, в краткой форме – Митри Рахеб. За свои гуманитарные заслуги зимой 2012 г. в Германии он был награжден призом немецких СМИ. Представлял его публике не кто иной, как бывший президент Германии Роман Херцог. В мае того же года он принял участие в слушаниях в Кристиансборге[20]. Это человек, к которому прислушиваются в Европе.
Христиане не всегда представляли в Вифлееме меньшинство. В 1920 г. в городе проживали 3000 христиан, составлявших большинство населения, однако состав его сильно изменился со времен войны 1948 г. Из Израиля хлынули потоки беженцев, по большей части мусульман, впоследствии осевших в этом районе. На сегодняшний день в городе насчитывается 25 тысяч жителей, из которых 7000 – христиане[21].
Итак, в этом одном из важнейших христианских городов христианское большинство превратилось в меньшинство. С индексом рождаемости, который после 1960 г. составлял 2,2 ребенка на семью, христианское население по идее должно было бы составлять на сегодняшний день около 20 тысяч человек, однако большинство из них покинули Вифлеем. Четыре тысячи христиан оставили регион в период второй интифады[22].
Я поднимаюсь на первый этаж евангелистской лютеранской церкви Рождества Христова, которую пастор Рахеб сам основал и построил. Выглядит она пустой, хрупкой, недавно отремонтированной. Его стараниями на свет появились клиника и эксклюзивный, великолепный колледж, предназначенный, по его словам, для воспитания «лидеров завтрашнего дня». Передо мной человек, который явно знает, где найти средства.
У Митри Рахеба несколько отстраненное, утонченное и холодное выражение лица, на которое, возможно, наложило отпечаток многолетнее богословское обучение в Германии. Он выглядит слегка раздраженным тем, что его отвлекли от многочисленных забот.
Я не успел еще произнести ни слова, а Рахеб уже кладет передо мной на стол недавно опубликованное исследование, подготовленное Консорциумом Дияра, в котором речь идет о палестинских христианах[23]. Он листает брошюру, чтобы показать мне диаграмму под названием «причина эмиграции».
– Всего 0,3 % респондентов считают, что причина их отъезда – «религиозный экстремизм», – говорит он.
Это воистину сенсационный результат. Когда после интервью я самостоятельно изучаю эту диаграмму, мне в глаза бросается, что среди трех основных причин эмиграции там отмечены «политическая нестабильность» (19,7 %), «ухудшение экономики» (26,4 %) и «отсутствие свободы и безопасности» (32,6 %), причем причиной последнего может быть давление как со стороны израильтян, так и со стороны исламских боевиков.
Но самая удивительная весть, с которой лютеранский пастор объехал весь мир – это весть о том, что христиане в арабском мире не являются «меньшинством» и «гонимыми». Об этом пункте я бы хотел узнать у него поподробнее, потому что он явно противоречит многочисленным сообщениям о положении христиан на Ближнем Востоке.
– Меня не преследуют за веру, – объяснил он.
– Израильтяне нас преследуют только потому что мы палестинцы, а не потому что мы христиане.
Он указывает на то, что христиане на Западном берегу могут делать что хотят. Например, строить спортивные сооружения, медицинские клиники – все, что угодно. То же самое могли делать христиане в Иордании и Сирии «вплоть до самых недавних времен». Принадлежность к христианской вере не ведет к дискриминации.
– Египет – это совсем другое, – подчеркивает он. – Если вы хотите там построить церковь, нужно спрашивать разрешения за пятьдесят лет. Построить церковь в Израиле несложно. А вот по строить дом здесь проблема. Переселенцы могут это делать, а палестинцы нет, и в этом у израильтян есть сходство с египтянами.
Я спрашиваю, что он имеет в виду, заявляя, что христиане не являются меньшинством на Ближнем Востоке, ведь это же очевидно, что они самая малочисленная часть населения. К примеру, если бы число христианских палестинцев соответствовало рождаемости, их количество на настоящий момент превышало бы население Западного берега и сектора Газа в три раза. Кривая, представляющая мусульманскую ветвь, круто скачет вверх, в то время как вторая, христианская, остается на месте по причине массового переселения. А через несколько лет она неминуемо устремится вниз[24].
