Метнулась тень - это Бандо, воспользовавшись замешательством, скрылся за углом дома.
Карташов, вдоль стены двинулся в сторону крыльца. Все было погружено в кромешную темноту. Лампочка, висевшая над дверью, видимо, от сотрясения погасла. Погасли и два тусклых фонаря на ближайших столбах.
Прислушался: показалось, что скрипнула дверь и кто-то вышел на крыльцо. Протяжный, тягостный стон нарушил безмолвие ночи. Карташов узнал этот звук и тихо позвал: "Саня, это ты?" Он приблизился крыльцу и на ощупь нашел того, кто сидел, прислонившись боком к открытой двери. Это был Одинец. От него пахнуло теплой, вытекающей из раны кровью. И порохом.
- Саня, что случилось? - спросил Карташов, едва различая свой голос.
- Брода разорвало на куски...Валентин тоже готов...Дай закурить...
Где-то за забором заработал автомобильный движок.
- Что же в хате произошло? - повторил свой вопрос Карташов, хотя понимал всю его неуместность.
- Гудзь отдал ему кейс...Веня думал, что ему возвращают его деньги, открыл его и... Потом в дом зашли трое и первым мне на глаза попался Бородавочник...Я их достал всех, но это теперь не имеет никакого значения...- Одинец закашлялся. Застонал.
- Это были люди Бандо. Сам он ушел...Ты можешь идти?
- Если ты мне поможешь подняться.
- Бери меня за шею...
К машине Карташов двинулся через сад, ощущая жесткие удары заиндевелых кустов по лицу. Он нес Одинца и чувствовал., как из него выливается кровь. Порядочная ее порция натекла ему в рукав и рука, державшая безвольные ноги друга, грозила соскользнуть с них. Возле забора он положил Одинца на снег и стал выламывать доски, чтобы сделать подходящий лаз.
Он положил его в салон "шевроле", на холодный брезент.
- Саня, - сказал он, - если потерпишь, доедем до больницы...А пока покури, - он зажег сигарету и поднес ее ко рту Одинца. Но тот не реагировал. Карташов нагнулся и приложил к его груди ухо: где-то далеко-далеко, словно за бетонной стеной, тикали часы - слабо билось Санино сердце.
Он завел движок и медленно, не газуя, двинулся вдоль узкого проулка.
Они уже отъехали на порядочное расстояние, когда выехавшая из поперечной улицы машина перегородила им дорогу. Вторая, полоща светом фар, приближалась сзади. Это был "линкольн", отсвечивающий в фонарном свете лаком и никелем.
"Бандо, кажется, взял нас в коробочку, - сам себе доложил Карташов. Но подожди, я сейчас тебе сыграю фугу на одной струне..." - Сергей даванул на тормоз и, не раздумывая перелез через перегородку, оказавшись в салоне. Рядом, с не подающим признаков жизни Одинцом, он нащупал гранатомет. Металл холодил ладони и он с гранатометом переместился в конец салона. Представил, как сейчас распахнет заднюю дверцу и из-за бидона с краской будет целиться в лоб "линкольна"...И он возблагодарил судьбу, что не послушался Брода и не вытащил из машины краску...
И когда он уже был готов распахнуть створки задних дверей, раздались сигналы мобильника. Карташов тут же откликнулся на них, словно видел в них спасение. Голос был грубый и легко узнаваемый. Это был Бандо.
- Ну что, приехали Карташ? - в голосе звучало злорадство и победный клич. - Чтоб ты не питал иллюзий, называю номера твоей тачки...-- И действительно, Бандо назвал номер "шевроле" и еще одну примету - у заднего левого фонаря трещина. Значит, действительно, Бандо находится в "линкольне", и на мгновение Карташову стало его жаль. И он ответил:
- Слышь, Слон, у тебя есть человек, которому ты мог бы послать прощальный привет?
- Опять берешь на понтяру? Сейчас вас вытащат из машины, а если не захотите сами выходить, разложу вас на таблицу Менделеева... У тебя под днищем четыре кило тротила...а у меня пульт с кнопкой...Как перспективка?
Карташов нажал на ручку - с легким перестуком приоткрылась задняя дверца, и корпус гранатомета почти бесшумно соприкоснулся с алюминиевым боком бидона. Раздался тонкий, удивительно мелодичный звук, похожий на пение жаворонка.
И опять в трубку:
- Слон, ты знаешь молитву "Отче наш"? Когда ты убивал Кротова, о чем ты думал? А тех литовцев? Или когда оговаривал меня? И что ты думаешь сейчас, когда через пару секунд будут убивать тебя?
- Заткнись, Карташ, за такими как ты никогда не бывает выигрыша...
- А это мы сейчас увидим, - Карташов на мгновение закрыл глаза... и нажал на спусковой крючок. Ночь осветилась синим пламенем и граната устремилась в сторону "линкольна". Она угодила в лобовое стекло, пронзила его и уже внутри "линкольна" произвела свое адское действие. Крыша машины на мгновение взбухла, будто раздумывая, срываться с рамы или еще подождать, но затем резко оторвалась и косо воспарилась к самым макушкам старых кленов.
В микрофоне, на фоне адского шума и грохота, он услышал последние, затухающие слова Бандо: "Черт возьми, куда это меня понесло?.."
"Он же повторяет мои слова," - мелькнуло в голове Карташова, ибо в этот же миг и его вместе с машиной, и, кажется, вместе со всей Вселенной тоже поволокло...Его несло куда-то вверх, в бесконечные темно-синие пределы, пронизанные трассирующими нитями неизвестного происхождения...Его губы только и успели прошептать: "Саня, держись, сейчас перекурим...нам будет очень хорошо..." Перед затухающим взором прошла череда лиц, которые калейдоскопично слились в одно - смеющееся лицо Галины...
...Крыша от "линкольна" упала в пятидесяти метрах от дороги, рядом с водонапорной башней. От "шевроле" осталась одна покореженная рама со свежей, дымящейся окалиной, и в воронке -почти нетронутый огнем обрез, стволы которого, как бы с удивлением, смотрели на мир двумя бездонными, темными зрачками...
29 мая 2000 года
