Забини вскинул брови.

— Нет, не превратишь, — сказал он, насмешливо глядя на Гермиону. — Здесь учитель. Кроме того это человеческая трансфигурация — мы ещё не проходили это.

Она бросила на него странный взгляд и ничего не ответила. Более того, она могла бы превратить его в жабу, если бы захотела. Гермиона Грейнджер всегда на шаг впереди.

И просто чтобы доказать это, она подошла, очень наглядно и театрально, чтобы превратить стол в мышь. Изменение размера такого рода было, конечно, уровнем седьмого курса. Тем не менее, общепризнанно, что такого на экзаменах не предвидится.

Забини наблюдал за её удовлетворением. Но вместо того, чтобы что-то сказать, он дернул бровью и вернулся к чтению.

Ей пришлось погоняться за мышью добрых две минуты, ужасно смущаясь, пока он не вытянул руку и не пробормотал «Акцио». Послышался писк, когда мышь летела по воздуху, и смущение Гермиона многократно увеличилось.

— Я сама могла! — рявкнула она.

Забини оторвался от чтения. Гермиона увидела, что он прочитал несколько страниц.

— Тогда почему не сделала? — спокойно спросил он. Мышь извивалась, и он погладил её пальцем, чтобы успокоить.

Ответом на его вопрос была тишина. И Гермиона была намерена продолжать хранить молчание, пока не поняла, что это выставляет её глупой.

— Я не подумала об этом, — призналась она. — Может, теперь отдашь её мне?

— Конечно, — сказал он, но не двинулся с места. Мышиный нос показался из его ладони.

— Ну так?.. — потребовала она, бросив взгляд на Флитвика. Тот хмурился, вглядываясь в неразборчивый почерк.

— А ты не собираешься сказать «пожалуйста»? — спросил Забини.

Она почувствовала, что её терпение подходит к концу. Но к счастью, этого не случилось.

— Пожалуйста, — произнесла она сквозь зубы.

Его рот искривился в подобии улыбки. Он посадил мышь перед собой на пол. Сначала Гермиона ожидала, что снова придется побегать, и сразу же подумала, как будет мстить. Но мышь просто легла рядом с ним, с любопытством смотря своими розовыми глазами.

— Ты невыносим, — прошипела она и схватила животное.

— Как и ты, — ответил он. — Но я по крайней мере стараюсь не переходить на личности.

Третий день закончился идеальным немышиным столом и Блейзом Забини, продравшимся через половину Трансфигурации Виттори.

***

Обнаружить его здесь на следующий день было совершенно не удивительно.

— Я почти уверена, что завтра оставлю книгу в спальне, — сказала она, как только вошла.

— Пожалуй, не стоит, — ответил он. — Это будет неудобно.

Гермиона передала ему книгу и приготовилась пройти в самый дальний угол, в какой только сможет.

— Почему ты держишь её у себя, даже если не читаешь? — спросил он. В его голосе послышался намек на раздражение, и это заставило её задуматься.

— Я собиралась вернуться к ней, чтобы убедиться, — сказала Гермиона. — Нельзя быть таким осторожным. Она достала ещё одну книгу и открыла оглавление.

— Есть вообще что-то, чего ты не знаешь? — озлобленно спросил он. Это не было комплимент. Это больше было похоже на претензию.

Гермиона нахмурилась, восприняв вопрос всерьёз.

— Да, — сказала она, но не уточнила что.

Несколько минут спустя она услышала, как он бормотал что-то о книге, которую он все ещё держал в руках. С учётом её незнания итальянского языка, она не могла быть уверена, но звучало это так, будто он оскорблял автора и его мать. Что было совершенно нелепо, если бы только это не было трансфигурировано. Это веселило её до тех пор, пока он не захлопнул книгу и сел на пол.

Гермиона посмотрела на него с удивлением. Он бросил на неё ядовитый взгляд.

— Эта книга, — отрывисто произнес он, — бесполезна.

Она нахмурилась.

— Тогда зачем ты её просил?

— Я надеялся, что память меня подвела, — ответил Забини, глядя на книгу.

— Так в чём твоя проблема? — спросила Гермиона. — Знаешь, я могла бы понять такое, если бы учил что-то раньше, но просто взять книгу в последний момент и ожидать, что неожиданно поймешь всё…

— Я учил, Грейнджер, — односложно. — Сними уже корону. Не все из нас одарены природой. Чтоб ты знала, Трансфигурация чертовски сложна.

Она окинула его удивленным взглядом, скрытым за раздражением.

— У меня нет никакой короны, — запротестовала она. — И я не одарена от природы — я учусь.

— Ну так и я! — рявкнул Забини, повысив голос. — Это прекрасно работает большую часть времени, когда книги имеют смысл!

Гермиона обиженно запыхтела и подошла к нему, чтобы забрать книгу.

— Они всегда имеют смысл, — настаивала она, листая открытую книгу. — Смотри, я покажу тебе — что именно тебе непонятно?

— Да всё! — он замолчал. Затем добавил, поняв, что это прозвучало по-детски:

— В основном первые несколько частей.

Она вздохнула и перелистнула страницы назад.

— Хорошо. Ну вот в чём твоя проблема. Ты пробуешь более сложные вещи без освоения основ. Конечно, большинство из этого мы проходили в прошлом году, и, я полагаю, у нас действительно был небольшой скандал с Макгонагалл…

Это заняло у неё некоторое время, чтобы осознать, что она полностью отказалась от своей книги, чтобы освежить его память — одна из тех вещей, которые она поклялась не делать. Он был удивительно работоспособный и внимательный, однако, мгновенный успех был приманкой.

— Смотри, когда ты работаешь с более чувствительными трансформациями, ты должен закручивать свою палочку — всё хорошо, и хорошо бы делать широкие жесты, когда создаёшь слона или статую, но ты же знаешь, что Макгонагалл предпочитает мышей, так зачем идти неподготовленным?

Хмурый взгляд.

— Удивительное коварство с твоей стороны, — сказал он.

— Это не коварство! — горячо произнесла она. — Это просто здравый смысл! Если Макгонагалл всегда делает мышей, тогда почему бы не выучить трансфигурацию мышей очень хорошо?

— Я едва ли с этим согласен. Я просто наблюдал.

У Гермионы, конечно, было время обдумать тот факт, что Фред и Джордж пользовались прежде такой тактикой. Забини, возможно, не знал этого, но эта небольшая фраза отправила её мучиться от неуверенности в себе последующие две ночи. Не то, чтобы ему было всё равно, если бы он знал.

— Забудь! Всё равно, мышь в частности, ты должен изобразить арку движением палочки. Это много проще, чем птицы, но это всё еще хитро.

— Я знаю эту часть. Что насчёт произношения?

— Эм… ну, последний слог должен быть длиннее — это для того, чтобы создать хвост. Если ты поймаешь нужный ритм, всё сработает.

Он поймал нужный ритм. На самом деле на это потребовалось всего две попытки.

— Бога ради, почему она так не преподавала это? — спросил он, стискивая свою собственную мышь. Эта была создана из скомканного листка бумаги, что сказалось на цвете. Она покусывала его руку, почти нечувствительно.

— Мне кажется, твоя мышь в синюю полосочку, — заметила Гермиона.

— Не придирайся к мыши. Это не её вина, она была создана по-другому.

— Я не придираюсь к… Господи боже!

Она решила проигнорировать его усмешку.

— А что насчет обратного процесса? Что ты знаешь о признаках плохой трансфигурации?

— Если предмет не двигается, это, возможно, хороший знак, — к сожалению, он мог это сказать и сохранить мягкое выражение лица.

— Ты знаешь, что я имею ввиду, — раздражённо.

— Цвет — одно из главных условий, — без упоминания каких-либо конкретных случаев. — Далее — отсутствие пальцев или хвостов. Неодушевленные объекты обычно не двигаются сами по себе, это ещё одно условие.

Гермиона спокойно посмотрела на него.

— Хорошо.

Блейз слегка вздрогнул из-за того, что мышь энергичнее забилась в его руке.

***

На пятый день не было никаких покушений на её учебную деятельность. Фактически, она принесла с собой только кипу старых учебников по Трансфигурации.

— Обожаю, — едко заметил Блейз, за что получил недовольный взгляд.