Я была невероятно рада вернуться в Париж, так как Руан считала гиблым местом, существующим лишь за счет туристов и славы, которую ему, когда-то давно, подарила Жанна Д`Арк. Да и больница мне порядком надоела, но, вернувшись в Париж, было принято решение, что я пока что буду жить в доме родителей, поскольку, все еще была не в состоянии приспособиться к привычной жизни. Пока мне не снимут гипс с левой руки, я не могла даже сама готовить еду и убираться в квартире. К счастью, в дом родителей, на некоторое время, переехали Мадлен с Базилем, благодаря чему, наш дом в районе Монсури, опять наполнился людьми и возникло такое ощущение, будто мы вернулись в прошлое, когда мы с Мадлен еще жили вместе с родителями.
По какой-то причине, я не могла заставить себя съездить в мастерскую и квартиру. Невидимый барьер, прочно держал меня подальше от этих мест, создавая в моей голове острую неприязнь, к ранее привычным мне местам. Поэтому, я отложила поэздку туда на неопределенный срок, решив, что, сейчас, у меня есть и другие дела. Например, позавтракав, мы с Мадлен вырвались в центр Парижа, чтобы пройтись по магазинам и прикупить новую одежду. И вот, теперь, ходили по «Ители» в поисках обновы, переходя от одного магазина к другому.
- Ничего себе, - присвистнула Мадлен. Обернувшись в ее сторону, я увидела, что сестра восхищенным взглядом оглядывает вечернее платье из шелка, держа его на вытянутых руках, словно сокровище. Улыбнувшись, я прошла в другой зал, направляясь к полкам с головными уборами. Волосы у меня росли очень быстро и, ранее, торчащий во все стороны ежик, теперь аккуратно лег и я выглядела не так уж и плохо. Но, все равно, я хотела купить несколько шляпок, надеясь, что в них буду не так сильно выделяться из толпы. Тем более, больше внимания привлекали не обстриженные волосы, а пластырь, закрывающий уже практически зажившую рану на затылке. Вот как раз его мне и хотелось скрыть.
Мы с Мадлен уже зашли в магазин для беременных и я купила себе несколько пар джинс со слабым поясом, чтобы они не давили на живот. Он все еще был плоским, но к своей беременности я подошла со всей серьезностью и уже прочитала в сети несколько статей с рекомендациями для девушек в положении. Невольно, я даже поглядывала на магазины с детской одеждой и игрушками.
- Клоди, иди сюда, - крикнула Мадлен со стороны примерочных, тем самым, привлекая внимание всех, кто находился в магазине. Положив на место шляпку, которую до этого меряла, я пошла к ней, с улыбкой наблюдая за тем, как она красуется в том платье, вертясь из одной стороны в другую. – Как тебе? Правда, я в нем выгляжу превосходно?
- Да, Базилю точно понравится, - я подошла ближе и поправила лямку, отмечая, что это платье, действительно, было ей к лицу.
- А ты выбрала себе что-нибудь? – поинтересовалась сестра, отворачиваясь к зеркалу.
- Пока что нет, - я пожала плечами. Оказалось, что у меня на счету были кое-какие сбережения, но в финансах я была весьма ограничена. Не желая брать денег у Мадлен, я тщательно выбирала все свои покупки, хотя хотелось многое купить. Все же я решила, что для начала съезжу в свою квартиру и переберу все шкафы, а уже потом решу, что еще из одежды нужно будет купить.
Пока Мадлен переодевалась обратно и относила платье на кассу, я все же выбрала для себя сине-красную кепку и классическую белую шляпу с черным ободком.
- Куда теперь пойдем? – поинтересовалась Мадлен, когда мы вышли из магазина.
- Я хочу наведаться в «Алтитюд», - я свернула в сторону эскалаторов, тем самым, заставляя сестру пойти вслед за мной.
- Правильно, - Мадлен согласно кивнула, - они же так и не выплатили тебе компенсацию за расторжение контракта.
Я ничего не ответила на слова Мадлен, ведь, в первую очередь, я хотела туда наведаться, чтобы лично спросить, по какой причине меня вышвырнули из организации и компенсация меня мало волновала.
Когда мы приехали к зданию, в котором находился главный филиал «Алтитюд», я попросила Мадлен посидеть в машине. Она, иногда, была слишком импульсивной и я не хотела, чтобы девушка пыталась меня защищать. Я и без того, чувствовала, что разговор предстоит не самый веселый и мне бы не плохо было бы хотя бы себя держать в руках.
Уже в здании, идя по коридору, я встретилась взглядом с месье Амори. Он был моим самым первым агентом, но рядом со мной продержался лишь первых две недели. Наши взгляды на искусство слишком сильно различались, из-за чего мы постоянно ссорились. Именно поэтому, его уже вскоре сменила мадам Жуль. Мадлен говорила, что у меня, после нее, было еще два агента, в том числе и некая мадам Гросье, которую, я, естественно, не помнила.
Месье Амори стоял около входа в главную галерею и разговаривал с какой-то женщиной. Увидев меня, он заметно скривился и отвернулся в сторону. Раздражение, до этого еле тлеющее в моем сознании, теперь разгоралось с небывалой силой, превращаясь в жаркий огонь. В какой-то момент, я поняла, что это здание мне неприятно и все эти люди омерзительны. Входя сюда впервые, я радовалась возможности работы с «Алтитюд», но, теперь, чувствовала, что это место для меня чужое. Оно отталкивало своей холодной и неприятной атмосферой.
Пройдя мимо секретаря, который пытался узнать, что мне нужно, я, прямиком направилась в кабинет директора, без стука открывая дверь. Мужчина удивился моему приходу и, кажется, даже вздрогнул при моем появлении, но, потом, черты его лица разгладились, примеряя на себя сосредоточенную маску.
- Месье Гордо, объясните, пожалуйста, по какой причине, так внезапно был расторгнут контракт, - я села в кресло, расположенное напротив его стола и скрестила руки на груди, посмотрев на мужчину злым взглядом. Я даже не пыталась скрыть своего отношения к нему.
- Я рад, что вы чувствуете себя лучше, - сказал месье Гордо, наклоняясь вперед. Он поправил края своего пиджака и несколько раз тихо кашлянул. – Для нас стало настоящим потрясением произошедшее с вами и мы искренне за вас переживали. Но продолжать сотрудничать с вами мы больше не можем. Возможно, мои слова прозвучат неприятно для вас, но, в последнее время, мы нашли нескольких более талантливых художников и, поскольку у нас не хватает средств, чтобы спонсировать всех, было принято решение сосредоточиться на них. Надеюсь, что это вас не сильно огорчит. Вы молоды и, возможно, еще найдете свой путь, - мужчина произнес свои слова, практически не пытаясь придать им хотя бы какой-нибудь мягкости. Месье Гордо не собирался со мной долго возиться и, судя по всему, хотел, чтобы я поскорее ушла.
- Как мило с вашей стороны обращаться с художниками, как с мусором, - я хищно оскалилась, раздраженно постукивая пальцем по собственному предплечью. – Если вы посчитали, что они не приносят вам желаемую прибыль, тут же вышвыриваете их, не размениваясь на обычные нормы приличия. Даже к лучшему, что наши пути сейчас расходятся. Не хочу связывать свое творчество с такой мерзкой организацией.
- Не нужно переходить на оскорбления, - пробормотал мужчина, пригладив пальцами свои седые волосы. – Это бизнес и именно так тут обстоят дела. Тем более, мы с вами поступаем честно и за рамки контракта не выходим. Вам будет выплачена вся сумма компенсации.
- Засуньте ее себе куда подальше, - фыркнула я и, встав с кресла, вышла из кабинета, громко захлопнув за собой дверь. Меня трясло от злости и мысли лихорадочно блуждали по голове, сбивая спокойный настрой, как увесистый шар сносил кегли. Быстрым шагом, миновав коридор, я так же молниеносно выскочила на улицу. Сбежав по ступенькам, я подошла к тротуару и села в машину Мадлен, сама того не желая, громко захлопнув за собой дверь, так, что вся машина вздрогнула.
Сестра посмотрела на меня изучающим взглядом, но, ощутив мою ярость, решила пока что не тревожить меня расспросами и просто завела машину, после чего мягко тронулась с места. Скрестив руки на груди, я раздраженно покусывала нижнюю губу, немигающим взглядом смотря на здания, мелькающие за окном. Мой характер никогда не был мягким и чутким, поэтому, в данный момент, я не расстроилась, а разозлилась. В своей голове, я строила красочные картинки того, как «Алтитюд» разоряется, или с организацией происходит нечто ужасное, благодаря чему она прекращает свое существование.
