Но мальчик был уверен: Волан-де-Морт и Крей как-то связаны. Не зря шрам стал чесаться в ее присутствии. Да и она постоянно куда-то пропадала, порой пропуская завтраки и ужины по нескольку дней подряд. А Рон, может быть, был прав тогда, в Больничном Крыле: Крей могла подслушать про Философский Камень и передать Волан-де-Морту. Хорошо, что его уничтожили, хотя и было жалко Фламелей. А ее друзья из Пуффендуя тоже очень подозрительные: этот светловолосый четверокурсник как зыркнет иной раз, жуть берет. А его друг…

— Да, да, вы прекрасно потрудились, — произнес Дамблдор, обращаясь к сидевшим за столом Слизерина. — Однако мы не учли последних событий…*

Когда директор заговорил, Гарри на время отложил план по разоблачению слизеринки. А уж когда первым стал Гриффиндор, то и вовсе начисто забыл про нее. Они же с Роном и Гермионой помогли факультету впервые за семь лет выиграть!..

***

Ни разу в жизни Драко Малфой не был так озадачен и не знал, как подступиться к сокурснице. Его пока еще небольшой опыт общения с девочками подсказывал, что их легко понять. Конечно, насколько это возможно для чистокровных. Дафна Гринграсс была сдержанной, но дружба их семей выгодна обеим сторонам, поэтому они знакомы с детства. Паркинсон — назойливая прилипала, но у отца с ее отцом выгодный контракт, и Драко научился терпеть ее, как английскую погоду, зло обыденное и разве что малость раздражающее. Булстроуд ходила в подружках Паркинсон и не сильно отличалась от последней. Разве что… Была больше и молчаливей. Маму он в расчет не брал — родители были совершенно в другой категории и их отношения нельзя взять за образец в силу возраста. Еще у него вроде бы была старшая кузина по маминой линии, но в семье о ней никогда не говорили. Мальчик знал только, что она сейчас учится на седьмом курсе Пуффендуя. А он и не интересовался, еще чего, водиться с Предателями Крови!..

Но Крей… Она не вписывалась ни в какие известные Драко стандарты. Сначала показалась обычной грязнокровкой, но тут же продемонстрировала знание ритуалистики и в два счета раскусила его семейный Дар. В этом не было ничего страшного, и поначалу она не интересовала Малфоя. Но чистокровные Блейз и Невилл охотно с ней общались, а потом и вовсе выяснилось, что она — полукровка то ли исчезнувшего Рода, то ли просто забытого. По школе начали гулять всякие нелепые слухи, а девочка не то, что не удивилась — даже внимания не обратила.

Мама говорила, что у всех Блэков очень живой характер, временами даже взрывной, как у тети Беллы. Мама предостерегала его от необдуманных поступков. Что ж, Драко искренне считал, что его интерес к неизвестной полукровке обусловлен лишь любопытством и возможной дружбой с Лонгботтомом. Все-таки известные гербологи, мало ли что понадобится ему в будущем… Но каждый раз Крей умудрялась ставить все с ног на голову и оставлять еще больше вопросов. Вокруг нее начались какие-то неизвестные игры, а мальчик очень не любил неизвестность. Он сам признался, что не любит интриги, но по долгу семьи должен тонко в них разбираться. Может, он и был ребенком, но с детства перед глазами был пример изворотливого отца, который всегда твердил, что Малфой должен любую ситуацию оборачивать себе на пользу. И Драко всегда старался следовать совету отца. Но не всегда получалось. Он только учится.

Со Сквозным зеркалом получилось некрасиво. И вправду думал, что отец ничего не сделает сокурсникам. Когда представилась возможность опробовать подслушанный у крестного и отца ритуал дружбы — он его применил. Рано или поздно это должно было принести выгоду, а не ножи вместе с Крей. Малфой тогда всерьез испугался слизеринки — с таким выражением лица впору убивать, а не беседовать с Наследником. Драко честно пытался не обращать на ее манеру общения внимания. Но не получалось. Все-таки он привык быть в центре внимания, а когда Крей на их воскресных пикниках несколькими словами вгоняла его в краску, — блондины краснеют очень легко! — Драко злился. И не знал, кого винить в этом: Крей при обзываниях и провокациях его открыто игнорировала, а себя он виновным не считал.

А еще слизеринец страдал по нормальному общению. Это было чертовски странно и непривычно, но когда мальчик видел, с какой легкостью она смеется и разговаривает со своими вассалами, становилось грустно. Грегори и Винсент были хорошими, но слишком неразговорчивыми. С Дафной и Ноттом можно было только пообщаться на совершенно нейтральные темы, а Паркинсон зудела над ухом и ныла, если он не поддакивал на каждой фразе.

Конечно, были еще и родители с крестным, но, как и любому ребенку, ему хотелось компании сверстников. Да и крестный… После поступления в Хогвартс они несколько охладели. Крестный и так не часто их навещал, а сейчас и вовсе не мог надолго отрываться от своих обязанностей. После неприятного случая на Зельях Северус неоднократно пытался вызнать о Крей, но Драко сам ничего стоящего не знал, только планировал узнать, поэтому упорно отмалчивался. Крестный не рискнул бы влезть ему в голову, папа бы не простил. А Крей тем временем все больше чудила. Драко видел, что у девочки периодически сменялись артефакты ментальной защиты, которые она никак не могла получить. Он сам слышал, как пуффендуец обращается к ней никак иначе, как «Госпожа». Кто вообще эта Крей? Почему крестный давал ей частные уроки? Почему так пренебрежительно относилась к нему, Драко Малфою?..

Мальчик, раздосадованный вчерашним проигрышем Слизерина, направлялся в Больничное Крыло, чтобы перехватить Крей. Он наконец-то сможет узнать правду о непонятной полукровке. Почему-то вспомнилась ее маггловская привычка писать все, кроме домашнего задания, этой дурацкой маггловской ручкой. А как же разработки запястий для безошибочных замахов палочкой и правильный почерк? Еще крайне важно, не просто из-за любопытства, а в целях безопасности (ножи Крей его до сих пор немного пугали, кто знает, когда эта чудачка решит ими воспользоваться) узнать, что случилось с магией девочки. В последние месяца ее оценки по Чарам скатились вниз, хотя Флитвик и отмечал ее трудолюбие. Как будто не средненькая полукровка, а Предательница Крови…

— Да не может быть!.. Хотя… Тогда все сходится…

Поскольку слежка Винса и Грега не дала результатов, надо было искать другие пути. Это может стать ключом к тайне Крей, а она, в свою очередь, может стать или поводом для шантажа, или предметом торга. Все Роды ревностно охраняли свои секреты, за некоторые из них убивали не раздумывая. Существовала мизерная вероятность, что Крей — действительно потомок какого-нибудь древнего утраченного Рода. И тогда, в зависимости от действий Драко, Малфои могут или поиметь огромную выгоду, или получить во враги слизеринку как минимум с двумя пуффендуйцами. Конечно, для Малфоев это не такая большая проблема, но их Род намного умней, поэтому их приятельство обязательно в будущем принесет свои плоды. И не стоит забывать про опасные ножи, да.

***

Блейз скосил глаза на серьезного Малфоя и вздохнул. Тот был решительно настроен узнать правду. А вот сам Забини уже не так хотел разгадывать тайну подруги. В конце концов, ей это может сильно не понравиться, а все секреты рано или поздно и так всплывут наружу. Определенно, Джуно не могла быть магглорожденной, но его напрягало не это. А изменившийся вкус магии. Только когда профессор Квиррелл исчез, Блейз понял, что поменялось в девочке. Как будто тонкое послевкусие. У их магии оно было одинаковым. Точно такое же было и у магии Поттера, хотя Блейз грешил на недостаток опыта во владении Даром. В конце концов, что общего может быть у этих троих?

Слизеринец всегда был в курсе всех последних сплетней школы и факультета. Но никто внятно не мог сказать, почему два первокурсника загремели в Больничное Крыло. Мол, профессор Квиррелл то ли решил украсть Философский Камень, то ли убить Поттера. А Крей отводилась роль либо злобного помощника, либо невинной жертвы. Что ж, у мальчика накопилось много вопросов к подруге. А Малфой как нельзя лучше подходил для начала непростого разговора. Если что, то злиться будут не на него.