С годами мы смирились с этой особенностью папы и Лени и с тем, что никакие уговоры «ничего не дарить» не действуют. Мы даже научились довольно убедительно изображать радость. Нам с Маргаритой было легче, поскольку мы все-таки жили отдельно и родственники у нас бывали не часто. Мама же не только не имела возможности избавиться от злополучных подарков, но и вынуждена была время от времени пользоваться ими, чтобы не дай бог не обидеть проживающих рядом мужчин.

– Первым делом, – папа достал небольшую коробочку, упакованную в нежно-розовую бумагу с синими сердечками, – мы хотим вручить подарок самой лучшей в мире жене и матери. Умной, доброй, чуткой, внимательной и красивой. Надеемся, что он поможет тебе в путешествиях и убережет на дорогах.

Вручение подарка сопровождалось поцелуями. Мы с сестрой затаив дыхание наблюдали за тем, как мама расправляется с оберткой, даже Петя перестал орать – то ли устал, то ли проникся красотой момента. Сине-розовый ужас скрывал всего лишь алкотестер. Красивый, компактный и недешевый. Я хихикнула, пытаясь держать серьезное лицо.

Дело даже не в том, что мама почти не пьет. Главное – она просто помешана на следовании всяческим правилам. Она из тех людей, кто даже дорогу без «зебры» не перейдет. Водит мама всегда маниакально аккуратно: разворачивается только в положенных местах, не пытается проскочить на желтый свет, пропускает пешеходов. И очень гордится тем, что за пятнадцать лет водительского стажа у нее нет ни одного штрафа.

Надо отдать должное нашей маме. Она нашла силы улыбнуться и тепло поблагодарить за заботу.

Теперь речь держал Леня:

– Я счастлив и горд, что у меня есть такая красивая старшая сестра. Для того, чтобы ты не теряла свою красоту с годами, мы дарим тебе этот прибор.

Антицеллюлитный вибрирующий пояс-массажер. М-да, Маргарита, конечно, располнела после родов и никак не могла вернуться к прежним параметрам, но нельзя же так откровенно намекать ей на лишние килограммы! Судя по кривой гримасе старшей сестры, она тоже восприняла полученный подарок буквально, а ее: «спасибо» напоминало шипение гремучей змеи.

Ой-ой, подошла моя очередь!

– Дорогая Алиса! Поскольку у тебя сейчас все не очень с личной жизнью мы надеемся, что наш подарок поможет тебе привлечь внимание мужчин и найти нового мужа.

Страшно подумать, чего можно ожидать после такого вступления. Я с трепетом развернула мягкий сверток. Платье. Шелковое. Фиолетовое. В желтых улитках…

– Примерь, – попросил папа. – Хочу на тебя полюбоваться.

Я глотнула воздух, представив себя в этом… этом… Фиолетовом. С желтыми улитками.

– Это от Донателлы Версаче, из последней коллекции, – пояснил Леня. – Правда, классное?!

– Очень, – криво улыбаясь, согласилась я.

– Примеришь?

– Нет, лучше потом, дома.

– Ну покажись нам. Мы так долго выбирали!

– Давайте потом, сейчас не хочется.

– Примерь, примерь. Мы тоже хотим посмотреть. – Теперь меня уговаривала уже вся семья. Мама и Рита желали взять реванш за свой позор.

– Давайте потом, а? – еще раз робко попыталась возразить я. – Еда ведь ждет.

– Ничего страшного, подождет, – строго сказала мама. – Примерь, мы хотим на тебя полюбоваться.

Примерки не избежать. Я поплелась в соседнюю комнату, проклиная все на свете, и напялила платье прямо поверх блузки и джинсов. Тоскливо погляделась в зеркало. Оттуда на меня пялилось чудище в фиолетовом мешке. По мешку задорно ползали крупные желтые улитки, поблескивая глазками-стразами. Круто, все мужики мои!

Мое появление в фиолетовом мешке было встречено бурными овациями со стороны мамы и сестры. Папа и Леня выглядели не столь уж счастливыми – они начали догадываться, что подарили что-то не то и гордиться им нечем. Папа, правда, быстро нашел выход:

– Ты надела его на джинсы! Сними их, тогда будет лучше.

– Ну уж нет! – отрезала я. – Ни за что. Все, я это снимаю и давайте уже поедим, я голодная как собака.

Это, между прочим, было чистейшей правдой. Встала я в шесть утра, а сейчас было почти три.

Сдирая по дороге злополучное платье, я пошла выпускать Петю из заточения. Ненавистную тряпку с размаху швырнула на кровать – потом упакую.

Папа провозгласил длинный тост, возвестив официальное начало застолья. Все выпили, кроме меня и Пети. Я бы тоже выпила с большим удовольствием, но очень не хотелось оставлять машину в Марьино.

Семья тем временем воздавала должное салатам и закускам, комнату заполнил стук вилок о тарелки. Ммммм! Вот что у моей мамы не отнять – так это кулинарных талантов. Одно плохо – после каждого такого семейного междусобойчика я ощущаю себя больным пережравшим тюленем, с трудом волочащим свою жирную тушу по берегу.

– Алиса, подай мне сок, – попросила мама.

Я как послушная дочка потянулась рукой к кувшину (да, да – в нашей семье принято на застольях сок из пакетов переливать в стеклянные кувшины!).

– ПОКАЖИ РУКИ!!! – От этого крика я подскочила и только чудом не выпустила кувшин из рук. Немного сока все-таки расплескалось по белой скатерти. Петя сгорбился и захныкал.

– Мам, ты чего?! Так ведь до инфаркта довести можно!

– Покажи руки! Что у тебя на ладонях?!

– А, это… – Я облегченно фыркнула. – Подумаешь, каблук подвернулся, упала. Сейчас скользко.

– Да, действительно, – кивнула она, внимательно изучая мои многострадальные ладони. Я мысленно порадовалась, что коленки надежно прикрыты джинсами. – Вроде ничего серьезного. Перекисью обработала?

– Да, – соврала я.

– Тебе стоит быть аккуратнее. Почему ты вечно попадаешь во всякие истории? Вот Маргарита никогда никуда не падает.

– Ни секунды не сомневаюсь, что Маргарита Андреевна падает только в специально отведенных для этого местах и после письменного разрешения руководства, – съязвила я. Терпеть не могу, когда меня начинают сравнивать с Ритой или Леней.

– Глупая, несмешная шутка, – парировала мама. – Между прочим, тебе стоило бы брать пример со старшей сестры.

– Угу.

Кажется, начинается любимая семейная игра «Давайте все лечить Алису».

– Тебе стоит обозначить приоритеты и последовательно добиваться поставленных перед собой задач, – продолжала соловьем разливаться мама. Учительскую любовь к чтению нотаций она пронесла через годы несмотря на то, что закончила с преподаванием семнадцать лет назад.

Я привычно выключила слух, чтобы не травмировать свою нежную психику. С маминой подачи все члены семьи считали меня лузером и полагали своим долгом почти при каждой встрече поделиться с непутевым ребенком житейской мудростью и простыми «рецептами успеха». Началось все это после развода с Лаптевым, когда я, по мнению моих родных, как полная дура оставила красивого, непьющего, интеллигентного и преуспевающего мужа из-за какой-то блажи.

Надо сказать, тут и Лаптев плеснул маслица в огонь. Пока Саша еще лелеял надежду, что развод всего лишь страшная сказка на ночь, он активно привлекал моих родных и друзей, чтобы они «повлияли» на меня. Ничего из этого «влияния» не вышло, при попытках вмешиваться я злилась страшно, поэтому друзья скоро их оставили. А вот родным понравилось…

С тех пор на наших междусобойчиках любимой темой семейных обсуждений стали моя работа и моя личная жизнь, моя личная жизнь и мои перспективы, моя личная жизнь и моя карьера, и снова моя личная жизнь. В целях сохранения здоровой самооценки я освоила науку избирательной глухоты и теперь благополучно пропускала мимо ушей все душеспасительные проповеди.

– А? – погрузившись в размышления, я пропустила какой-то вопрос. – Что?

– Ты не слушаешь, – с осуждением сказала мама. – Очень зря, я говорю о важных вещах.

– Прости, задумалась. Чего ты хотела спросить?

– Я спросила: не собираешься ли ты заводить детей? Время-то идет, ты не молодеешь, да и мы с отцом хотим понянчить внуков.

Можно подумать, что присутствующего за столом Пети им недостаточно. И вообще – знаю я своих родителей! Сейчас и на словах они мечтают о том, чтобы превратить дом в детский сад. Но не дай бог я заявлюсь к ним с малышом! Сразу окажется, что у отца срочный проект, маме надо ехать в командировку в Англию на три месяца, а Леня с радостью предложит попробовать «альтернативные методы» пеленания и вскармливания младенцев.