— Это довольно грустная история, — ответил ему Питер и стал разглядывать кофейные разводы на стенках своей кружки.

— Если не хочешь, можешь не рассказывать, пацан. Я не настаиваю.

— Да нет, мне, если честно, даже хочется вам рассказать. Просто предупреждаю, что это не история о мальчике, которого мама отвела в кружок анатомии.

— Тем и лучше, — ответил ему Старк, откинувшись на спинку стула.

Питер сжал пальцами переносицу, затем провёл ладонью по волосам и начал свой рассказ:

— Мои родители погибли в автокатастрофе, когда мне было пять. Я практически их не помню… — юноша говорил и смотрел куда-то в пустоту за спиной у Старка, — с тех пор я жил у дяди Бена и тети Мэй. Они приняли меня как родного, с ними я чувствовал, что не одинок, что у меня есть семья. До того дня, когда дядя Бен пошёл встречать меня из кинотеатра, где я был вечером с друзьями. Мы шли по безлюдной улице вдоль железной дороги, и вдруг дядя резко упал на землю, — на этих словах глаза Паучка заблестели от влаги и он сделал небольшую паузу, — аневризма головного мозга. Сейчас я понимаю, что ничем не мог помочь… Но тогда я ощутил весь масштаб своей беспомощности. Рядом не было ни души, и все, что я смог сделать, это вызвать скорую и целый час во все горло звать на помощь, пока машина не приехала. После смерти дяди Бена я понял, что больше не хочу быть беспомощным. Что хочу помогать там, где я нужен. Что на мне лежит ответственность за тех, кого я люблю.

На последних словах Питера по телу Тони пробежала холодная дрожь. Он прекрасно понимал, о чем говорит парень. Даже слишком хорошо. Старк собрался, встал, сделал шаг к Питеру и положил ему на плечо свою ладонь. Он сжал её и сказал:

— Пойдём. Я покажу тебе кое-что.

Питер обернулся с застывшими на глазах слезами, сморгнул их, и грустно улыбнулся мужчине.

— Хорошо.

Когда они оказались в лаборатории, Старк быстро пошёл в сторону стола, где лежал прототип. Он не поднимал глаз на Питера, как будто не замечал его. Словно не хотел, чтобы тот был здесь. Или хотел слишком сильно, но боялся передумать.

Мужчина достал из нижнего ящика тонкую папку и открыл её. В папке была фотография светловолосого молодого мужчины в военной форме и какие-то бумаги.

— Мне тогда было столько же лет, сколько тебе сейчас. Я пытался доказать своему отцу, что его покровительство мне не нужно, что я способен стать хорошим врачом, но по-своему. И после медицинского я поехал служить в военном госпитале на востоке.

Питер участливо смотрел на Тони и внимательно слушал. Это откровение не показалось ему неуместным.

— Там я познакомился со Стивом, — мужчина указал на фотографию, — знаешь, когда к тебе каждый день поступают толпы раненых, и большинство из них умирает у тебя на руках, как никогда нужен друг. Стив служил разведчиком в пехоте, мы были настолько разные, насколько вообще можно себе представить. Но мы стали близки. Вместе ходили на пробежку, он читал мне нотации о морали и долге, а я по-доброму издевался над его праведностью.

Тони продолжал рассказывать и листал бумаги. Там были отчеты, сводки, какая-то другая писанина, в которой Питер ничего не понимал. Он смотрел на Старка, а Старк смотрел на папку. Так и стояли.

— Госпиталь периодически бомбили. Довольно часто, однако он был хорошо оснащён и выстаивал любые бомбежки. Главное было не высовываться на территорию лагеря во время обстрела.

Тут лицо Старка побледнело. Но он продолжил:

— Во время одной из таких бомбежек я оказался на улице около госпитального амбара. Я тогда напился, потому что накануне скончался солдат после очень тяжёлой операции, и не успел вовремя дойти до здания. Стив выбежал, чтобы спасти меня. В итоге, один из снарядов попал в амбар, и нас завалило обломками. Я выжил, потому что Стив укрыл меня бронещитом. Сам он погиб.

Тони закончил свой рассказ, закрыв папку, но не отводя от неё глаз. Он не знал, почему решил рассказать об этом парнишке, он вообще не был открытым человеком. Но этому малышу так хотелось довериться.

Питер сделал то единственное, что показалось ему уместным в этой ситуации. Самое правильное, что он мог сделать. Он подошёл к мужчине и обнял его, положив голову ему на плечо. А Тони в ответ запустил пальцы рук в волосы юноши. Так они простояли несколько бесконечно долгих минут, делясь друг с другом своим теплом. Затем Питер отпустил Старка, немного отошёл от него, посмотрел в его глубокие карие глаза и сказал:

— Ну что, поработаем?

Тони впервые за долгие годы не чувствовал себя одиноким.

========== Глава 4 ==========

Комментарий к Глава 4

Песня в машине: Coldplay - Aliens

Теперь главы будут длиннее и выходить чуть реже, потому что я не волшебник, а только учусь.

Цикл по хирургии в клинике Старка длился три недели, на которые Тони отпросил юношу с занятий.

Они целыми днями торчали в лаборатории, где Питер осваивал альтернативные оперативные методы, а мужчина ковырялся в чертежах. После того дня, когда они открылись друг перед другом, в их отношениях что-то изменилось. Стало больше неловких улыбок, невесомых прикосновений и задержек перед отъездом домой.

А ещё, Питер наконец познакомился с доктором Беннером. Это случилось через пару дней после того, как Старк принял Паркера на стажировку. Парень стоял в холодильной комнате, находившейся в глубине лаборатории, и пытался на опытных образцах произвести вскрытие с помощью микроскопической коагуляции. По одной из его новых версий, это могло сработать.

В дверь постучали, а затем в комнату зашёл сутулый невысокий человек в очках.

— Здравствуйте, вы Мистер Паркер? Меня зовут Брюс Беннер, я инженер по разработке медицинского оборудования. Наверное, Тони уже ввёл вас в курс дела.

— Можно просто Питер, и да, хоть Доктор Старк мне все объяснил, я был бы рад послушать вашу версию. Приятно познакомиться, кстати.

Они вышли из «холодильника» и подошли к инструментам. Доктор Беннер вкратце описал ему механизм работы устройства, показал где какие кнопки нажимать, а ещё поподробнее рассказал о том, как именно это устройство должно работать:

— Мы провели электромагнитное поле по тонкой проволоке, длину которой можно менять, в зависимости от глубины доступа. Подразумевается, что поле способно захватывать предметы из любого материала весом до 20 грамм в диапазоне сантиметра от проволоки. Таким образом, мы сможем проводить, например, осколки шрапнели по входным воротам, как будто вытягивая их магнитом, не проводя дополнительных разрезов. Но ваша задача организовать оптимальный доступ к самому сердцу, чтобы этот инструмент можно было использовать, ведь диапазон его действия достаточно мал.

— Да, я примерно так все и понял с самого начала — сказал Питер, а потом осекся — но я вам очень благодарен за объяснения. Скажите, когда я смогу опробовать инструмент? И, может, дадим ему какое-нибудь название?

— Над названием пусть думает Старк, это его идея была, а вот поработать сможешь уже к концу недели — я почти закончил разработку. Ты меня не видел, потому что я обычно работаю по ночам. Предпочитаю, когда рядом никого нет.

— Круть! — хоть Питеру и стало очень неловко, он несомненно был рад открывшимся перспективам.

Вообще, стажировка у Старка давала ему море возможностей. На следующий день после знакомства с Беннером, Тони снова позвал парнишку ассистировать. Операция была плановая, все принципы подготовки соблюдены, а Старк уже несколько дней подряд наблюдал за тем, как малец справляется с препаратами. Так что он решил порадовать Паркера:

— Пеппер, солнце, дай Паучку скальпель. Пора становиться мужчиной, — сказал хирург и посмотрел на Питера. Хоть у того и были видны только глаза, Старк был уверен, что у юноши рот раскрыт от удивления.

— Не бойся, твоя задача только вывести и выделить артерию, все остальное я сделаю сам. Я уверен, ты справишься, — обратился хирург к ассистенту.

— Да, сэр. Я готов, — сказал Питер и приступил.