— И как ты только живешь?
— Это как зайти в парфюмерный магазин, — только от этих слов парень скривился, представляя себе эту наипрелестнейшую картину. По сколько именно он ходит с Юми за духами, а не я. Теперь ему известно, почему он страдает, а не я. — Только из парфюмерного магазина ты можешь в любой момент выйти на свежий воздух, а вот от толпы, как ты понимаешь, сбежать трудно.
— Кстати, Аяно… — голос у подруги был уж слишком елейный, что мне не очень понравилось. Я бы даже сказала, что мне стало не по себе. Трудно представить, что кто-то вроде Юми способен загнать меня в тупик. Мне обычно побоку, что происходит вокруг, но сейчас меня напрягает. Что-то мне это не нравится. — Я тут вчера днём Нацухи встретила.
Вот черт, моё семейство же думает, что я ночевала у Юми во время грозы. Но Юми и тем более Минору лучше не знать, у кого именно. Они же закидают ненужными вопросами. А Юми ещё чушь выдумает и сама же в неё поверит. Оно мне надо? Можно догадаться и так, о чем подруга и брат разговаривали. Я уже мысленно успела проиграть в голове два диалога, которые были явно не в мою пользу. И ведь выпутаться не получится, как ни крути. Я отвлекаюсь на едва слышный звон колокольчика на двери и чуть не озвучиваю все известные мне не литературные выражение в слух, в кафе входит человек, которого я не ожидала увидеть. Вошедшая брюнетка, наверняка, тоже. Она останавливается и несколько долгих секунд прожигает меня своими серыми глазами, на её губах появляется кривая усмешка. Мои же губы в ответ искажаются в презрительной. Как же я её ненавижу, но хоть где-то она оказалась полезной. Сколько лет мы вместе проплавали? Шесть кажется? Или семь?
— Это же Нитами, — от её противного голоса лицо перекашивает, ничего не чувствую кроме отвращения, — А я слышала, что ты после нашего поражения на национальных не плаваешь. Странно тебя видеть в Токио.
— Ой, а это же Имаи Хиро, — губы непроизвольно принимают форму оскала, как же она меня бесит. — Я и не думала, что тебя, Тень, пригласят за столичную команду плавать.
— А я почему-то ожидала, что ты, Королева Предатель, уйдёшь. Ты-то свои медали отплавала, а команду бросила, — она ухмыляется и мне впервые в жизни хочется её по-настоящему ударить. — Твоё плечо зажило, гениальная ты наша?
— Как видишь. — я не сразу понимаю, что всё это время стояла вцепившись в некогда повреждённую конечность. Но боли не было. Это как… Защитный рефлекс?
— Очень жаль, — брюнетка фыркает, заправляя длинную прядь за ухо, — Я надеялась, что встречусь с тобой на национальных в этом году.
— Забудь об этом. — я тоже фыркаю, всё ещё сжимая свою руку, от своей беспомощности хочется рвать и метать. Я как будто у всех на виду. Незащищена не от чего. Это нормальное чувство? Или, быть может, я что-то ещё не понимаю, — Я ушла из плаванья Хи-чан, скорее всего навсегда.
— Дело твоё. — а меня не покидает странное чувство. Что-то кто из сидящих тут людей ей сказал, что мы в Токио. Потому что вероятность встретить эту девушку здесь и сейчас была одна десятитысячная процента. Хотя стоит отдать им должное, они не вмешались. Юми как-то с сочувствием на меня поглядывает, что выдаёт её с головой. Она не умеет врать, но я не хочу на неё злится, нет сил. Сказав, что сейчас вернусь, снимаю очки и, оставив их на столе, выхожу на улицу. И плевать на толпы людей снующие туда-сюда. Я хочу хоть немного свободы… От кого? Я не знаю ответов на свои вопросы, я словно закрыта в стеклянном лабиринте и бегу куда глаза глядят. Но не могу выйти из него, как не крути. Когда вернусь, поговорю с Тсукки, выслушает, никому не скажет, а если будет в хорошем настроении ещё и даст совет. Перед глазами мелькает образ голубоглазого брюнета, такого же злого и преданного… А Шпала-кун бывал в такой ситуации? В таком же безвыходном положение? И почему я сейчас о нем вспомнила? Глупая, глупая Аяно! Со злости пинаю не в чем не повинную банку из-под чая под ногами, что чуть не прилетает в вышедшую за мной девушку. Имаи, чтоб она провалилась.
— Не злись на неё, Такада хотела как лучше. — она встает рядом опираясь спиной на стену. — Аяно?
— Откуда ты узнала про моё плечо? — она улыбается, почти беззлобно.
— Я твой сокапитан ещё с начальной школы, — она пожимает плечами. И это как-будто что-то такое обыденно и само собой разумеешься. — Да и видела я те ампулы, — она снова усмехается, даже как-то горестно. — Сначала как и все злилась, когда ты отказалась плыть на эстафете, думала, раз ты проплавала национальные с травмой, то и эстафету проплывешь. А потом как-то всё само на свои места встало.
— Кто-то ещё знает? — девушка отрицательно мотает головой, что же, и на том ей спасибо. — Отлично. Пусть это останется между нами
— И не боишься, что расскажу? — эх Хиро, если бы хотела, вся команда и не только знали, что я плавала под обезболивающими. Не смотря на свой сучной характер, она знает, когда надо заткнутся, чтобы проблем не было. Во истину, сокапитан с начальной школы, стоим друг друга.
— Хотела бы, давно растрепала. — на губах играет нагловатая улыбка. Она тоже усмехается, в её глазах спокойно можно прочесть немое согласие и ещё кое-что: «Встретимся в следующем году». «Время покажет.» — в моих. Мы расходимся в разные стороны. Она идет туда, от куда собственно пришла, я возвращаюсь в кафе. Как же я её ненавижу, впрочем, как и она меня.
Дом семьи Такада погрузился в сон. Только я, их гость, сидела в своём временном пристанище и ни как не могла уснуть. Тусклый свет настольной лампы на прикроватной тумбочке так же не способствовал приходу сна. Но честно говоря я и не хотела. Красивый голос зарубежной певицы лился из динамиков наушников, невольно заставляя задуматься, что всё-таки она права. Мир — сплошная игра на выживание, где невидимая стена делит нас на два лагеря. «Мы с тобой охотники или добыча?». И правда, кто? Усмехаюсь от своих же мыслей. Так ли это важно?
«Передай родителям, что со мной всё хорошо.» — никогда ведь не поздно начать?
Я совсем не злюсь на Юми за то, что она рассказала Хиро о моём появление в Токио. В конец концов, она пыталась мне помочь. Наверное, я просто её оправдываю… Но плохо ли это? Встреча с ней дала мне понять, что всё-таки не абсолютно все считали меня не правой. Может, был кто-то ещё, но побоялся высказать своё мнение. Хах… Кажется я себя утешаю. Какая досада.
«Мне нужно с тобой встретится после того, как кончится твой лагерь, это важно.» — не подведи меня Кей.
— Ты всё-таки не спишь. — ну кто бы сомневался, что и ты тоже не спишь. — Помочь уснуть?
— Оставь для своих поклонниц такие шуточки, — я брезгливо отмахиваюсь, но наушники снимаю, оставляя их болтаться на шеи. — Специально ждал, когда все уснут?
— Что-то вроде того, — он усмехается, закрываясь за собой дверь. Механизм замка непозволительно громко щелкает в тишине. — Если сестрёнка узнает, мне конец.
Усмехаюсь, понимая, что этот наглец прав. Ему только недавно девятнадцать стукнуло к слову, в начале апреля. А я ведь даже и не заметила, когда подросток стал парнем. Как не заметила, что Нацухи стал взрослее, и внешне выглядит на год-два старше меня, что уж там про Минору говорить. Он меня на три года целых старше.
— С днём рождения. — он садится рядом со мной, позволяя выбрать, нужно мне что-то сейчас или нет.
— Спасибо. — я утыкаюсь носом ему в ключицу, ладно, пусть получит своё. Его рука проводит по моим волосам, и он что-то тихо мурлычет себе под нос. Даже находясь так близко, я всё равно не могу разобрать слов. Это странно. На слух я никогда не жаловалась.
— Позволишь? — его рука замирает где-то между лопаток, вторая рука, на которую он до этого опирался поднимает мой подбородок. Я усмехаюсь, слабо кивая. На лице блондина появляться довольная ухмылка. Он наклоняется, прикасаясь своими губами к моему лбу. — Я всё ещё жду ответа, Аяно.
«А я всё ещё верю, что у тебя всё это скоро пройдёт» — и где-то глубоко в душе я, наверное, сама в это не верю. Угораздило же тебя, Мино-чан.
