— Я прошла через Ад, Акаши. — жестко отчеканивала я, сжимая руки в кулак. Бесит до дрожи вся эта ситуация. — Вполне логично, что я хочу отомстить за ту неделю, что провела в подвала загородного поместья Ёсида.

— Было не обязательно действовать за моей спиной. — флегматично парирует он. Из-за чего дикая обида кипит внутри, но я стараюсь сохранить непроницаемую маску. Пусть дальше считает, что могу спокойно говорить о том, что случилось тогда. Мне уже всё равно на него. Кого я обманываю, а?

— Это мои личные счёты с Ёсида, они тебя не касаются. — я рискую, делаю шаг в его сторону. Ещё один. И вот я стою напротив кровати, на которой он сидит. Сердце колотится как бешеное, стоить мне приблизится к Акаши на опасное расстояние. Фатальная ошибка.

Он дёргает меня в строну кровати, и я падаю рядом с ним, оказываюсь прижата мужским телом. Теперь отблеск лампы мне не мешает. Но его эмоции, что он мне позволяет увидеть, топят. Топят с головой в том омуте отчаянья, в котором потонул и он сам. Мы оба совершили одну и туже ошибку. Перестали друг другу доверять. Я из-за того, что встретилась лицом к лицу со своим самым главным страхом, он, потому что понял, что как и многие предел меня, не сдержав тогда свой порыв к Рей.

Я сдаюсь первой в этой долгой игре в «гляделки». Закрываю глаза руками и начинаю тихо плакать. Прорвало. Обида, что так долго душила меня вырывается наружу, смешиваясь с отчаяньем и страхом. Акаши шарахается, но спустя мгновение приподнимает меня и прижимает меня к себе, позволяя сжимать в руках его темную футболку. Давить в себе обиду и истерику. Его огромная рука гладит меня по волосам и плечам, пытаясь успокоить. Возможно, он понимает, что в это есть и его вина.

— Успокойся. — его голос мягок, а руки теплые. Он аккуратно водит пальцами под кофтой, вырисовывая непонятные узоры. От этого действия обида не проходит, но в низу зарождается тепло. Сколько уже времени прошло? Больше месяца, да?

— Ты даже представить не можешь, — сиплым голосом произношу я, сильнее вцепляясь в ткань его футболки. Воспоминания душат меня, это больно, — Что со мной было тогда…

— Да, не могу. — соглашается он, обнимая меня сильнее, не свойственно ему нежно сцеловывает слезы со скул. Бесполезно. Поганый привкус всё равно уже осел на языке. — Но, я имею право знать, что с тобой случилось…

— Это был сущий Ад, — начинаю говорить, голос хриплый и уставший, — Мне вкалывали сыворотку правды, хотели сломать пытками под действием этой дряни, — я усмехаюсь, но из-за слёз это выглядит жалко, — Правда, они не знали, что во мне не осталось ничего, что можно было бы сломать…

Я не договариваю, Акаши затыкает меня поцелуем. Самый простой и действенный способ. Меня пробирает дрожь, такие родные губы. Сухие и обветренные. А поцелуй жаркий, пленяющий. Я не замечаю, как оказываюсь раздета и как сама раздеваю Сейджуро. В памяти остаются только его губы, руки, что так бережно и властно сжимают моё тело, один экстаз на двоих. И страх потерять.

Я засыпаю почти сразу. Свернувшись в клубок под боком Акаши, укрытая им, согретая теплом его тела. Впервые за этот месяц почувствовала себя защищенной, оказавшись в его сильных руках. Страшно и больно терять кого-то. Но ещё больнее быть преданной. Я успокоилась, но не забыла. Как не забыла, что он когда-то променял меня на Рей.

Я не забыла твоего предательства, Сей.

Следующим утром мы ведём себя так, словно мы и не ругались. Нам так обоим проще. Но прощать его я пока не собираюсь. Он должен доказать, что больше не предаст. Но пройдет слишком много времени, прежде, чем этот момент наступит, прежде, чем я снова смогу ему полностью доверять.

На приёме мы появляемся вместе, опровергая все слухи о том, что наследники двух компаний рассорились в пух и прах. В очередной раз спутывая, этим улыбающимся лицемерам и подхалимам, все карты. Я улыбаюсь, но улыбка эта предназначена не Акаши, а чете Ёсида, мой дядя зол как чёрт, сыновья, за исключением одного, подавлены. Это самый яркий признак того, что всё идёт гладко. Красноглазый видит, как во мне разыгралось злорадство и торжество над этими ублюдками. И когда никто не видит, а я сама уже и забыла о них, шепчет тихое и искреннее:

— Молодец.

И как тут держаться на расстоянии и не доверять?

— Да пошёл ты, — ядовито выплёвывает розововолосая выскакивая из кабинета. Акаши смотрит ей в след размышляя о том, как скоро она остынет, и когда уже можно ей сказать, что он вкусе её планов на парня по имени Сейширо Инуока. И не тех, которыми его снабжает Танака, наверняка, по не знанию того, что Хоши от него хочет что-то скрыть, а истинных. Он смотрит в окно в её кабинете на то, как она взяв машину с водителем уезжает в неизвестном направление.

— Акаши-доно, снова поссорились с Молодой Госпожой? — в кабинет входит мужчина лет пятидесяти. Дворецкий семьи Аоки, тот, кто фактически вырастил его невесту. Парень кивает, но ничего не говорит. — Если Вас что-то интересует, мы можем поговорить лично.

— Шрамы на её теле, — задумчиво тянет молодой человек, стоя в пол оборота к мужчине, — Откуда они?

Джозефер, а именно так на европейский манер звали мужчину, проходит в глубь помещения закрывая за собой дверь. Он крайне не желал, чтобы их разговор имел лишних свидетелей.

— Двумя годами ранее Госпожа попала в плен к Ёсида, — начинает мужчина, подходя ближе к Акаши-младшему, — Это случилось, сразу после того, как она получила травмы в своей последней игре. Её выкрали из больницы прямо из-под носа охраны.

Акаши еле удерживается от саркастической усмешке. Ну конечно «эти сволочи» специализировались на похищениях из людных мест, будь там хоть сто камер, найдут способ выкрасть. Но не только этим был известен древний клан, была ещё одна, более дурная слава.

— Её пытали? — озвучивает мысли в слух парень, уже будучи уверенным в том, что он прав.

— Разумеется, — морщинистое лицо приобретает оттенок презрения. Акаши его понимал. Пытать ребёнка, да ещё и девочку. Это было перебором, даже для него. Скорее всего, даже для Акаши Масаоми. — На тот момент Госпожа только начинала приобщаться к семейному бизнесу и ничего стоящего они из неё получить не смогли. Единственное, чего они добились, так это окончательно убили её морально. Если, конечно, на тот момент, когда она попала в плен, там было хоть что-то, что можно уничтожить. — рыжий вспоминает, как Аой Танака со слезами на глазах описывала, как ломалась его невеста. И сейчас казалось, что мужчина прав, на тот момент, было уже нечего ломать в этом ребёнке. — Именно они сделали Молодую Госпожу такой.

— Теперь я понимаю, почему она самолично хотела устроить диверсию, — задумчиво тянет Акаши, уходя в свои мысли чуть глубже, чем планировал, вспоминая всё то, что делала Хоши, когда дело касалось Ёсида. А ведь и вправду, она и действительно, ненавидела их. Пусть даже они те, кто дал жизнь её матери.

— У Молодой Госпожи слишком много личных счетов с ними, — Акаши, кажется, уже кивает самому себе, как бы подтверждая все свои догадки относительно действие своей невесты, — Акаши-доно, я прошу Вас, не вмешивайтесь в это. Для Молодой Госпожи имеет огромное значение самой разобраться с этим.

Парень молчит. Обдумывая всё. Но когда всё так неожиданно вскрылось, ему было трудно мыслить рационально и здраво. Акаши понимал, что сейчас им руководят эмоции и принимать какое-либо решение слишком опрометчиво с его стороны. Но времени долго думать у него нет.

— Хорошо. — наконец-то даёт своё согласие представителей рода Акаши. Несколькими днями позже он поймёт, что поступил слишком опрометчиво и глупо. Но это будет позже. — Вы можете отследить местонахождение Хоши?

— Разумеется, Акаши-доно, — мужчина достаёт из внутреннего кармана пиджака телефон и набирает сообщение водителю. Через полминуты приходит сообщение и Джозефер с удивлением читает присланный адрес, — Это дом в частном секторе. Точно сказать не могу, может быть вы знаете где это?