— Кент, ты чё бухой пришел в школу? Нах ты со школьного компа звонишь?

— К сожалению, нет, я всего-лишь с похмелья, — парень по ту сторону веб-камеры был бледный и видимо совсем не выспавшийся. Конечно, пятое января, на кой-чёрт он пришёл в школу. Да ещё и с такими последствиями хорошей вписки. Как глупо. — Я бы сейчас сидел и похмелялся дома, если бы один человек не хотел с тобой поговорить.

Мысли в моей голове мгновенно сложились в очевидную логическую цепочку. Только один человек смог бы заставить Кента придти в школу на каникулах, да ещё и после похмелья. Мою «догадку» подтвердил появившийся в зоне видимости камеры красноволосый парень. Я мгновенно напряглась, была бы вампиром или какой-нибудь другой мистической тварью, наверняка бы оскалилась.

— Что тебе от меня нужно, Акаши? — рука непроизвольно сжимает кухонный нож, которым я планировала нарезать куриное филе. Поборов в себе нечто жгучие и болезненное, я поворачиваю ноутбук на столе в свою строну и сажусь за что перед разделочной доской.

— Дело касается твоего назначения на должность главы спортивного комитета, — флегматично произносит парень, а я тем временем разрезаю на кусочки половину первого куска филе.

— А что с ним не так? — я продолжаю нарезать курицу даже не смотря на на экрана ноута, потому что мне это было не нужно видеть Акаши я не хотела. Сама не знаю почему. Это ненависть или же нечто иное? — Я вроде бы не забирала документы из школы и не отказывалась от этой должности.

— Во-первых ты должна появится хотя бы на одной репетиции, помимо генеральной, — я закатываю глаза, ну конечно, разве могло быть иначе? — Во-вторых, ты должна приготовить речь…

— Хватит, — я нож с громким стуком ударяется о разделочную доску, благо не стеклянную, — Я всё это знаю, меня об этом уже давно предупредили. — я зло шиплю и поднимаю глаза на экран. Акаши смотрит на меня, и кажется в его глазах проскальзывает какое-то чувство, — Я приготовлю речь, но появлюсь я максимум на генеральной репетиции. Я вернулась на родину впервые за долгое время, я не твоя персональная гончая, чтобы срываться с места по первому зову.

— Следи за языком. — парень начинает злится на в принципе всё равно, этот человек меня вообще не волнует. Он для меня уже окончательно никто. Сама себе противоречу. Как досадно.

— Я не боюсь тебя, — я скалюсь, и больше не смотрю на экрана, продолжая нарезать свой и Олега обед, — А теперь, оставь меня в покое, я неплохо жила без тебя всё это время.

— Кента, — я впервые обратилась именно этим именем, — Прости за этот спектакль.

Прежде чем кто-то из них что-то успел мне сказать я нажала на отбой. Я не особо хотела видеть кого-то из них. В конечном итоге каждый из них был мои любовником. Мне это не особо-то прельщало. Они оба представитель достаточно богатых семей, точнее, Акаши — представитель элитной верхушки, Игараси — среднее звено. Не такой богатый и знаменитый, как Акаши или Аоки, но тоже со своими скелетами в шкафу. А кто я там, в Японии? Полукровки и гайдзин. Как и в любой другой стране, там не любят иностранцев, у нас совершенно разные менталитеты. И по этому, мне так противно осознавать то, что гожусь только для того, чтобы быть подстилкой для них. Возможно, один из них этого не понимает, но так оно и есть, это суровая правда. И этого не изменить. Неожиданно вспоминаю, то что было в Японии, ни Кента, а Акаши. Только ли потому, что этот человек для меня стал якорем, или что-то иное? Действительно ли он для меня ничего не значил, или же я обманываю себя? Кого я обманываю? Их или себя?

С самого первого дня в Ракудзане Акаши всегда, или почти всегда, был рядом со мной. Неважно что происходило, он всегда помогал, даже после того, как мы перестали с ним общаться, ведь я как глава спорт.комитета должна была так или иначе общаться с главой школьного комитета, а так же главами и капитанами других спортивных секций. Первое время бесило, расстраивало, но всё же пришлось свыкаться с мыслью, что Акаши прочно прописался в моей жизни. Давайте поговорим честно. Меня это не бесило, почти. Просто я не могла забыть его предательство, но отказаться от него я не могла. Любила ли я его тогда? Нет, определённо. Но это не значит, что это была просто симпатия, скорее влюблённость, которой было не суждено перерасти в нечто большее. наверное потому что я не любила, когда ухаживания длятся долго. Если парень ухаживает за тобой слишком долго, осторожничает, даже если вы уже слишком хорошо общаетесь, мне это попросту на скучивает. Глупо, но такова моя сущность. А ещё глупее было убиваться по нему. Конечно, он предал меня, врал. Просто больнее это было узнать от Аоки, а не от него. Просто, всегда больно, когда тебя предают.

А сколько у Аоки было информаторов и своих людей вокруг? Ямагучи Такео, Мибучи, Хираи Мари, Тиба, Танака и, наверное, ещё с десяток людей, которые были здесь её глазами и ушами. Хотя то, что случилось в Осаке изменило моё отношение к ней раз и навсегда, возможно именно потому, что я увидела её истинную натуру. Девушку, что потеряла самое дорогое в этом мире. Семью, друзей, смысл жизни. И даже человек, который стал ей ближе всех предал её. Акаши, он ведь изменял ей со мной. А она всё равно любила его и любит. Это настоящая любовь или помешательство? Не мне их судить. И жизнь это тоже не моя, а их.

Я заливаю в чуть тёплую сковороду воду и жду с минуту, а потом закидываю мясо, прикрываю крышкой, так, чтобы один край остался открытым, на соседнею конфорку ставлю кастрюлю с гречкой. Смотрю на время, и думаю, что Олег может опоздать или на оборот придёт раньше, хотя я больше склоняюсь к первому варианту. Такой уж он человек.

Я вспоминаю вечер, когда я стояла с Акаши в Осаке на балконе, и то, как я впервые за долгое время действительно осознала, что он для меня уже чужой. Это радовало, даже сейчас.

— Почему ты полезла вытаскивать её? — первый вопрос, когда я захожу на балкон.

— А разве не ясно? — в голосе столько иронии, что противно, — Меня предал ты, а не она. Да и я не такая сука, чтобы позволить ей утонуть. — я поднимаю на парня полный безразличия взгляд, — Не будь идиотом. Ты Акаши, твоё место рядом с ней. А я всего лишь полукровка гайдзин. Я вернусь в Россию после старшей школы. Мне не нужны те, кто будет тянуть меня на дно.

Трель домофона начала разносится из прихожей, когда всё уже готовое стояла на подставка для горячего на столешнице. Когда я открыла дверь, на пороге появился Олег.

— Привет, – тихо произношу я, касаясь его щеки губами.

— Привет, — он повторяет тоже действие, что и я. Своего рода ритуал.

Его кожа была слегка покрасневшей, из-за того, что на улице стояли по истине январские морозы. Олег что-то бурчит себе под нос, когда снимает куртку и обувь. Я вешаю его верхнюю одежду на плечики и убираю в шкаф. Пока он моет руки я быстро убираю ноутбук на подоконник и накрываю на стол. Как будто мужа с работы встречаю. Хотя, наверное, так оно и есть. Олег всегда был и останется со мной.

Он заходит на кухню и я обнимаю его, почему-то ощущая необъяснимое желание его обнять. Носом утыкаюсь в район солнечного сплетения, ощущая своим телом его силу и тепло. Олег обнимает меня в ответ, наверняка наши желания совпадают, или же он уже привык к тому, что я немного нездорова психически. Но мне это уже даже не досаждает.

— Всё хорошо, Саша, — его руки крепко меня обнимаю, я понимаю. Он мой. Парень гладит меня по голове, словно кошку. И только я успеваю об этом подумать, он озвучивает это в слух, — Кошка моя.

— Мяу блин, — обиженно надуваюсь и выскальзываю из объятий, — Кушать иди, кот мартовский.

Чёрт, как же долго я этого ждала…

====== Глава 31. Двоякий мир ======

Я сидела на краю сцены и болтала ногами. Сейчас шла последняя репетиция перед завтрашней церемонией начала последнего, самого важного, триместра. На ней меня официально назначат на пост главы спортивного комитета. Это было несколько волнительно и интригующе. Почему? Я дико боялась выступать на публики. Одно дело стоять рядом с Кентом, а другое, стоять вместо него. Я сжимала в руках блокнот с написанной за время перелёта речью и всё равно нервничала, даже не смотря на то, что её я уже знала наизусть. Всё равно было страшно. Акаши стоял за высокой кафедрой и произносил речь от лица ученического совета, я знала, что после неё он будет говорить о том, что третий триместр это время обновлений, на смену третьекурсникам приходят второкурсники, и всё в этом духе. Потом начнут представлять обновлённый состав глав комитетов, куда вхожу и я. Одна из первых, наверняка он решил мне так отомстить. Я опираюсь одной ногой на край сцены и резко поднимаюсь на ноги, сейчас Акаши закончит говорить и слово перейдёт мне. Самое парадоксальное, что кафедра слишком высока для меня, и мне придётся вставать на специальную платформу, чтобы мою голову было видно. Ну что же, да начнётся мой персональный Ад.