— Сэр, да, сэр! – прокричал Джейк.

— Сэр, да, сэр! – повторил я, с опозданием и неправдоподобно.

— Разойдись, шестерки, – сказал Пейтон с нежной ухмылкой.

Джейк повел меня в сторону отдела по благоустройству дома.

— Зачем ты сказал, что у нас есть генератор? — прошипел я, как только мы оказались вне пределов слышимости. — Они разочаруются!

— Я просто пытался остаться с тобой на секунду наедине, — ответил он. — Послушай, мы убьем их... Это единственный способ уберечь Астрид с малышами от опасности.

— Мы не можем убить пятерых парней, Джейк, — возразил я.

— Нам просто нужно заполучить полуавтомат черного парня.

— Я не хочу убивать пятерых ребят, Джейк! Ты не знаешь, каково это!

Джейк пристально посмотрел на меня.

— Они убили Брейдена. Моего лучшего друга. Они убили его! Ты думаешь, что мы просто забудем об этом? – огрызнулся Джейк.

— Джейк, ты не думаешь логически, — запротестовал я.

— Они убили его, и я заставлю их заплатить.

— От этого тебе не станет лучше, — сказал я.

— Нет, я знаю это. Ничто и никогда не заставит меня чувствовать себя лучше, — сказал он. Он пожал плечами. — Но мы должны уберечь Астрид от опасности. И поэтому, мы убьем этих курсантов.

— Нет, Джейк, — сказал я. — Нам просто нужно захватить Анну. Возможно, взяв ее в заложники, мы сможем заставить их уйти!

Джейк посмотрел на меня, жуя уголок своего рта.

— Согласен. Давай. Да, это классный план, — сказал он.

— Эй! — подбежал Зарембер. – Не заставляйте Пейтона ждать! Это первое, что вы должны уяснить!

В том месте, где стоял автобус, Пейтон заставил курсантов разбить небольшой тренажерный зал.

Они принесли штанги из спортивного отдела, и положили кучу резиновые матов – своеобразно складывая их друг на друга.

Джейк прихватил из Дома несколько фонарей на аккумуляторных батареях.

Нам следовало с самого начала просто рассказать им о нем. Это была бомба замедленного действия — когда Пейтон обнаружит, что спрятано в Доме, он слетит с катушек.

Джейк установить фонари, а я принес с собой несколько автомобильных аккумуляторов и прикрепляющиеся настольные лампы в коробках. Я сказал Пейтону, что должен найтись способ подключить их к автомобильным аккумуляторам.

— Вот это находчивость. Посмотрите на это! — скомандовал Пейтон курсантам.

— Благодарю вас, сэр! — заорал я.

Каждый раз произнося это, я ощущал себя лицемером и обманщиком.

В результате из-за моей руки, моей «покалеченной руки», как выразился Пейтон, я был освобожден от физической подготовки.

Я работал над подключением ламп, а Пейтон оценивал Джейка и других в изнурительной программе по подниманию веса и кардионагрузке.

— Да, правильно, Симонсен! – кричал он. – Давай под нее. Давай, Зарембер, толкай, толкай, толкай!

Честно говоря, казалось, что Джейку это нравится.

Я увидел Анну, медленно идущую в сторону отдела женской одежды.

Я положил лампу.

«Я последую за ней в ряды и схвачу ее».

От этой мысли меня затошнило.

Но это спасет Астрид?

Я сделаю это.

— Куда-то собрался? – требовательно спросил Пейтон.

— Ни-никуда, — запнулся я.

Пейтон в три шага оказался возле меня. Он схватил меня за грудки.

— Анна — «запретная зона», ты меня слышишь? Никто к ней не прикасается. Никто не думает о ней. Понятно? — Он стоял так близко, что брызгал слюной мне в лицо. Его зубы были желтые, и его дыхание свежее, пахнущее мятой.

— Да, — сказал я. — Да, сэр!

— Я скажу тебе вот что – раз у тебя столько времени на твои руки, почему бы тебе не приготовить обед?!

У меня что – на лбу написано «повар»?

Я отправился в продовольственный отдел, в прямо противоположную сторону той, куда пошла Анна.

Что я мог сделать этим идиотам? И что я мог приготовить на медной костровой чаше?

Суп, решил я. Суп из мясных собачьих консервов — с такими маленькими тефтельками. Пейтону что-то такое понравилось бы.

Еще у нас было много крекера.

Я даже не слышал, как она подошла.

Она коснулась моего плеча, и я обернулся, и Астрид оказалась в моих объятиях, крепко целуя меня и сильно прижимая к себе.

— Где вы спрятались? — прошептал я, когда наш поцелуй прервался. — Это не безопасно.

Астрид указала наверх.

— Я просто... я должна была дать тебе это.

Она положила три пластинки в мою руку. Снотворное. Быстрорастворимое. То, что вырубило Хлою на полтора дня.

— Мы дали одну Луне, и я подумала...

Конечно. Снотворное.

— Это гениально, — сказал я. — Теперь иди.

Она взяла меня за руку и повела к следующему ряду, и я увидел приоткрытый керамический блок в потолке.

Я увидел Каролину, Генри и Хлою, выглядывающих наружу. Они выглядели уставшими, напуганными и грязными.

Каролина помахала.

Астрид приблизила свое лицо к моему уху и прошептала:

— Послушай, я хочу, чтобы ты знал, что для меня ты – один единственный. На случай, если мы умрем. Хочу, чтобы ты знал.

И, легко, как кошка, взобралась обратно на полки, а потом в свое гнездо в потолке.

Я кинулся в соседний ряд.

Я должен был во что-то добавить таблетки. И быстро. Но не в суп. Нет, он будет горячим, и они не смогут съесть его весь.

Сок.

Он был там.

С большим количеством моркови и овощей. Да, да, да. Он был сладкий, очень сладкий, но в нем были овощи, так что если его вкус немного непонятный...

Я взял две большие бутылки и понес их в конец ряда.

Я надеялся, что если кто-то и придет искать меня, у меня будет время, чтобы спрятать таблетки.

Я отвинтил крышки у двух бутылок и начал выдавливать из пластинок снотворное. В каждой упаковке было восемь таблеток, и у меня их — три пачки. Ну, двух таблеток в одной пластине не хватало, но все равно таблеток было много.

Мое сердце забарабанило в моей груди, когда я выдавил таблетки в сок.

Двадцать две таблетки снотворного. По одиннадцать в каждой бутылке.

Двадцать две таблетки снотворного, чтобы вырубить пятерых курсантов и спасти наши жизни.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЕРВАЯ. АЛЕКС.

Сложно описать, насколько огромная операция проводилась в аэропорту.

Вначале, мы оказались в зоне ожидания для вновь прибывших. Когда мы до нее добрались, там уже было около двухсот человек, и примерно каждые десять минут автобус привозил еще по 5–20 человек.

Они взяли кресла, стоявшие раньше у входа в аэропорт, и поставили их здесь. Сиденья не были прикручены, поэтому попусту болтались, и занимали большую часть зоны ожидания.

Повсюду были надписи: КАЖДЫЙ ДОЛЖЕН БЫТЬ В МАСКЕ ВСЕ ВРЕМЯ.

На столах валялись горы респираторов. Одни уже использованные, другие новые.

Не было армейских противогазов, вроде наших, но были другие - гражданский вариант. Я схватил по одному: себе, Сахалии и Батиста. Надел свой, и отчётливо ощутил какой-то фруктовый аромат. Запах был отвратителен, но я даже не мог вспомнить что это за фрукт.

— Фу, — простонала Сахалия. — Зачем они нам? Ущерб уже нанесен, ей-Богу.

Но мы натянули их. Каждый. Потому что, если не надеть, придет солдат с винтовкой, и сунет его тебе прямо в руки.

Думаю, они заставляли одевать их лишь для защиты четвертой. Первая и вторая группы и так знали, что обязаны оставаться в масках.

Я видел несколько 4х, с безумными глазами, в автобусе. Казалось, некоторые были достаточно сообразительны, но им все равно не хватило ума удержать маску. С маской, те же сумасшедшие, были спокойны. Истощены и измучены, но спокойны.

У меня не было никаких оснований для подобных предположений, но все-таки, какая-то часть моего мозга верила, что когда мы доберемся до МАД'а, я найду своих родителей. Буд-то они ждут меня у входа, или что-то вроде этого.

Но, я проверил всех людей в масках в зале ожидания. Все мы сидели, кроме Макса. Он уснул в своей коляске.