А затем пришли Хлоя и Генри, держа в руках по три коробки «Лего».

— Что случилось, Астрид? — спросил Генри. — Ты расстроилась? Не плачь.

Он подошел к нам, оттолкнул меня в сторону и забрался к ней на колени, оборачивая свои худые, покрытый веснушками руки вокруг ее шеи.

— Ага, — добавила Хлоя. — Перестань плакать.

Она бросила коробки «Лего» на пол. — Мы же собирались делать стену из «Лего», и она сама не построится.

ГЛАВА ШЕСТАЯ. АЛЕКС

42–27 МИЛИ

Утро выглядело так: вокруг вас темно, как ночью. Скажем, очень темной ночью, без луны. Но какая-то часть вашего мозга включает счетчик времени, ожидая того, что небо на горизонте посветлеет. Станет таким грязно-сером, как перед рассветом. А вы просто ждете, и ждете, а это никак не происходит.

Мои часы показывали 6:07.

Но было темно, темно, темно.

Казалось, что утро никогда не наступит.

Слава Богу, Нико чувствовал себя лучше.

Он поднял всех, кроме Джози. Она все еще находилась в "отключке".

Брейден казался таким же, как прежде. Еще не совсем в сознании, но уже не безжизненный. Сахалия продолжала время от времени заливать ему в рот небольшое количество "Гаторейда".

Сахалии, Батисту и мне пришлось выйти наружу и вытолкать автобус из оврага.

Почва была очень илистой, с липкой слизью из гниющих листьев и трав.

Нико сходил с ума из-за того, что Сахалия, Батист и я сняли маски. Но, на самом деле, было невозможно, что-либо услышать, когда кто-нибудь что-нибудь говорил в них.

По крайней мере, когда мы говорили что-то ему или малышам, одна сторона диалога была понятной.

И, конечно, мы были не самым удачным выбором, чтобы толкать автобус, но даже Нико пришлось смириться с тем, что мы правы, потому что у нас троих — третья группа крови.

Мы шатали автобус из стороны в сторону. На колесах был тонкий слой какой-то ворсистой белой плесени, но это, кажется, не имело значения. В итоге автобус накренился вперед и продвинулся на каком-то кустарнике.

Мы вернулись в автобус.

— Фу, — произнесла Сахалия, вытирая какую-то гадостью со своего верхнего слоя — мужской ветровки, вероятно, слишком большого размера. — Оно воняет.

— Я думаю, что это разложившаяся растительность, — сказал я ей.

— Мне все равно, заучка, — сказала она и плюхнулась на колени рядом с Брейденом.

Если бы мы с Сахалией оказались бы двумя последними людьми на земле (кстати, согласно недостоверной статистике так, как прошел месяц), то она все равно хамила бы мне, а я по-прежнему бы делать вид, что мне все равно.

Нико сел за руль. Мы ехали параллельно шоссе по дну кювета. Холм, с которого мы скатилась вниз, был не слишком высокий. Я прикинул: футов 15-20.

Я думал о Дине. Я знал, что он волнуется. Мы уже должны были бы добраться до МАД. Мы уже должны были бы отправить команду спасателей.

Вскоре Нико указал на большой дорожный знак.

Нам пришлось выбрать одно из двух: съехать с трассы I-25 на I-225 или поехать направо и выехать на платную дорогу.

— Платная дорога — это самый короткий путь, — сказал я. — Но она, скорее всего, будет и самой востребованной, потому что другие люди тоже выберут наиболее прямой маршрут. С другой стороны, трасса I-225 проходит через густонаселенные районы. Я считаю, это потому, что она близлежащая к Денверу.

Нико думал минуту, а затем, ничего не говоря, свернул к платной дороге.

Ох, Дин.

Это так плохо.

Так плохо то, что произошло.

Мы выехали на платную дорогу и проехали за короткое время очень приличное расстояние. Мы достигли Паркера, а это означало, что мы преодолели примерно полпути к МАД.

Я что-то заметил на дороге.

Свет фар отразился от этого, и оно замерцало. Как призрак.

— Там! — произнес я. — Что-то белое.

Я протер ветровое оргстекло и прищурился. И увидел девушку.

Она была одета в белое пальто, которое каким-то образом не слишком испачкалось, а ее лицо было неприкрыто.

— Стой! Это девчонка, — закричал я.

У нее были длинные светлые волосы. Такие блондинисто-белые, как и у Макса.

Она подняла руки, останавливая нас. Ее руки тоже были не защищены.

Нико сбавил скорость, но не остановился.

Он посигналил.

— Нико, ты должен остановиться!

— Нет! — закричал он. — Слишком рискованно.

Хоть я и не слышал ее, но увидел, как девушка открыла рот и что-то прокричала, останавливая нас.

— Стой! — закричала Сахалия.

Малыши тоже подхватили.

Нико ударил по тормозам. Я услышал, как он произнес:

— Мне это не нравится.

Я открыл дверь.

— Садись! — закричал я девушке.

Затем я увидел, что они идут.

Это выглядело так, словно двигалась темнота. И затем из нее вышли фигуры, и я увидел, что это мальчишки. Подростки в камуфляже.

С разукрашенными лицами, хотя, скорей всего, они использовали грязь.

Трое из них кинулись ко мне, и я, потянув на себя дверь, закрыл её. Парни забарабанили по двери.

Нико попытался дать задний ход, но они чем-то заслонили автобус.

Я не знал, чем. А Нико все пытался и пытался отъехать, но снова и снова врезался во что-то. (Это были 2 мотоцикла.)

Двое из них выкатили поломанный мотоцикл перед автобусом.

Мы оказались в ловушке.

Один из парней, я полагаю, лидер, встал перед автобусом и постучал прикладом винтовки по оргстеклу.

Вокруг его рта был повязан шарф, а на голове — черный берет. Его глаза были окаймлены красным ободком и выглядели дикими.

— Кто они? — закричала Сахалия.

— Курсанты! — ответил Нико. — Курсанты ВВС!

— У него первая группа. У него первая! — закричал я.

Нико нажал на гудок.

— Убирайтесь с дороги! — крикнул Нико и сразу закашлялся.

— Прочь с дороги! — заорал я.

— Пошел ты! — крикнул лидер. — Нам нужен автобус!

— Скажи им, что они могут поехать с нами, — сказал мне Нико. Он не мог кричать достаточно громко, чтобы они услышали его через маску.

— Ребята, можете поехать с нами! — крикнул я. — Мы едем в аэропорт.

— Если они бросят свое оружие, — добавил Нико.

— Если вы бросите свое оружие!

Лидер приложился прикладом винтовки по стеклу.

— Они убивают людей в МАД! Разве вы, идиоты, не знаете этого? — крикнул он.

— Они сортируют людей по группам и убивают всех, кто это видел. Им не нужны никакие свидетели!

Я уставился на Нико.

Сахалия находилась позади нас.

— Он сумасшедший, — произнесла она. — Параноик.

Трое других курсантов обступили своего лидера.

— Он может быть и сумасшедший, — указал я. — Но что насчет остальных?

Они все были одеты в военный камуфляж. Никто из них не носил противогазов.

Я предполагаю, что у всех остальных была либо четвертая группа крови, либо третья.

— Где девушка? — громко поинтересовался я.

Потом раздался громкий стук, и малыши закричали.

Я обернулся на звук и обнаружил, что курсант пролазит в одно из задних окон. Он проломил его каким-то топором.

Один из парней принялся дубасить дверь.

Нико поднялся и схватил свой рюкзак, в котором, я знаю, был пистолет.

Но прежде чем он успел достать оружие, курсант открыл дверь, и посторонние оказались внутри автобуса.

— О, господи! — крикнул лидер. — Это автобус наполнен припасами!

Он издал безумно-счастливый вопль и, подхватив Сахалию, поцеловал ее в губы. Та увернулась, когда Нико выкрикнул:

— Убери от нее руки!

Лидер ударил Нико по лицу.

Маска Нико немного слезла, и лидер, вцепившись в нее, сильно прижал ее к лицу Нико.

— Прекрати! — закричал я. — Он умрет!

Я пнул лидера, и он, отпустив маску, повернулся ко мне.

Парень схватил меня за куртку.

— Я скажу тебе вот что: ты расскажешь мне все, что я захочу узнать, а я позволю вашему водителю остаться в противогазе. Ну, так что?