– В здании есть еще кто-либо? – у него был звучный, высоковатый голос.

– Нет, только мы четверо, – энергично замотал головой Лоуренс, затем бросил взгляд на дверь в лавку. – Еще мертвец в помещении магазина.

Капрал проследил за взглядом Лоуренса и недовольно сощурился.

– Ясно, вы – гражданские, отойдите, – указал он рукой на стену с окном, у которого сидела Валенсия. – Бруно, оставайся тут. Рори, за мной.

Капрал и рядовой Рори быстро перешли из гостиницы в лавку. Пару минут там провозившись, капрал приказал Рори охранять помещение магазина, а сам вышел, держа в руке белую книжку и тихо ругаясь.

Проводив взглядом капрала, рядовой Бруно посмотрел на работников кампуса. Не заметив ничего опасного, он, пожав плечами, позвал Рори:

– Братуха, ты чуешь?

– Чую, твои потные портянки я их аж сюда чую, – отозвался Рори, высовывая голову из двери.

– Та ты не шуткуй, трупак же в доме, нас же мама вчила, что так не гоже.

«И правда – братья», – подумал Ред.

– Та, то я от нервов. Только вернулись с дома, вроде увал еще, а тут бац – трупы, порталы, странники-говяники.

Услышав последнее словосочетание Бруно побледнел.

– Тише будь, репоголовый, он же может быть где угодно, – зашикал он на брата.

– Та байки то все, я его всего раза два видел. И оба раза сидел он как нормальный людь в шинке, даже культурно пил.

– Так я ж с тобой был в тех патрулях.

– Ну дык тем более, чего кипишуешь, братка?

– Ладно. А что за мертвяк? – спросил Бруно, сделав полшага вперед.

– Не знаю, Гоббс только матюгался, но дядька здоровый, как бугай, и какой-то знакомый, – сказал Рори почесав над бровью.

– В смысле? – переспросил Бруно.

– Та не знаю, увидел и сразу что-то начало гудеть в башке. Но кто – непонятно, – братья притихли и задумались.

– Это был купец, из вольных – Симон... Луковица, – решившись сказал Ред. Лоуренс пошевелил рукой, будто хотел одернуть его, но похоже передумал.

– Это кто? – переспросил Рори. Но тут Бруно с лязгом, чуть было не сбив с головы шлем, врезал себе ладонью по лбу.

– Так это ж, помнишь нам год по шесть было, нам маршрутного сменяли. Так на него-то и сменяли, года два через село наше ездил.

– А-а-а… – протянул Рори. – Помню, – он посмотрел на Редрика. – Дядька батьке нашему капли цветные привез. Так батька Бруно их прокапав и наконец смог нас выразнять.

Ред взглянул в лица обоим братьям. И правда – у Рори глаза были зеленые, а у Бруно – фиолетовые, словно сливы.

– Ничего себе, так решение. А шапки вам разные батька ваш дать не мог, ну или что-то вроде того? – к разговору присоединился Лоуренс.

– Та было дело, все равно путал, – ответил Бруно.

– А тут выложил деньгу серьезную, дык и запомнил навсегда, – вместе загоготали бойцы. Ред расслабился. Больно уж добродушными показались ему братья.

С улицы донеслись приближающиеся звуки быстрых шагов. Братья притихли. В помещение поочередно вошли восемь человек. Двое рядовых стали по обе стороны от входа. Капрал Гоббс, зайдя, сразу махнул Бруно, вместе они пошли к двери в лавку. За ним вошли еще двое, сержант в морионе с алебардой и высокий мужчина в полном доспехе черного рейтара с плюмажем из пары больших изумрудных перьев – сержант-кавалер.

Первый стал на караул около Реда с остальными. Кавалер же, бросив на них быстрый взгляд из вертикальных прорезей шлема, убрал руку с рукояти меча – чего-то среднего между палашом и длинной рапирой. Он расслабленно облокотился о стену у входа в лавку.

Последними зашли трое офицеров, встав посреди комнаты. В отличие от формы простых солдат, одежда офицеров сильно разнилась.

Человек слева был среднего роста, плотный и молодой. Одет он был в трехчетвертной латный доспех с выгравированными гербами. Слева, на пластине, защищающей подмышку, был приклепан щиток лейтенантского шеврона. Голову лейтенанта закрывал бургиньот с длинным задранным козырьком и сложенным забралом-бувигером. На поясе висела пара украшенных пистолей и сабля.

С легким загаром, открытое и честное, его лицо сразу вызывало доверие. Карие глаза лейтенанта светились, словно у человека, которому после долгого застоя подвернулось что-то интересное.

Человек справа носил серо-синюю мантию, с покроем на манер длинного тренча с высоким воротом-стойкой. На мантии виднелись как капитанские погоны, так и непонятные Редрику крупные вышитые символы. На голове человека была шляпа того же цвета, что и мантия. Широкие поля этой шляпы были слегка загнуты по бокам, но не так сильно, чтобы перестать скрывать лицо хозяина. В тени, что скрывала черты человека, различались только голубые глаза. Сам незнакомец был долговяз и, этого не могла скрыть даже мантия, очень худ.

По центру стоял полковник, об этом говорили погоны на армейской шинели. Он вовсе не надел никаких доспехов. Под шинелью были видны брюки, заправленные в высокие сапоги. На поясе справа – кобура с на удивление небольшим пистолем. Заходя в здание, полковник снял свой украшенный резьбой барбют с прикрепленной фуражкой и отдал его лейтенанту.

Ред опешил. Эльф, но не маленький и щуплый, как те, кого он видел раньше. Перед ним стоял, если так можно выразиться, «старый» эльф. Лоуренс в свое время приложил много усилий к ликвидации безграмотности сына по всем возможным вопросам, включая расовый. Так что Ред был уверен, что перед ним стоит не полуэльф или другой метис.

Эльфы обычно ростом не превышают метра шестидесяти, но они, как известно немногим, никогда не перестают расти. Этот эльф был на полголовы выше отца Редрика, в котором были все метр девяносто. Даже вопреки надетой шинели было видно, что полковник хорошо сложен, но в то же время строен. Он держал свои руки за спиной, но Ред успел заметить их внушающую длину.

Парень, взглянув в лицо эльфа, невольно проникся уважением. Никто точно не знал, с какого возраста эльфы начинают седеть, но точно не с первой тысячи лет, да и процесс этот нереально долог, так что никем четко не зафиксирован, даже самими эльфами.

Полковник носил зачесанную назад гриву длинных волос – полностью седых волос. Седыми были и брови. Даже его, как и у всех эльфов, красивое и молодое лицо с тонкими чертами было будто лишено пигмента.

Радужки его глаз алели, словно кровь. Они будто светились по контрасту с белыми ресницами. Но уважение вызывало другое.

Шрамы, серебряные и розовые отметины покрывали каждый сантиметр белой кожи. Сотни маленьких. Множество крупных: через левую ноздрю, пара поперек рта с бесцветными губами, крестовидный шрам на подбородке, длинный от виска ко лбу.

Были еще пара огромных: похожий на следы когтей на правой стороне лица и идущий от переносицы вверх и вправо, оставляющий залысину. Оба острых длинных уха были свернуты, как у борца, а левое еще и частично откушено. Но несмотря на все это, образ полковника не вызывал мыслей об увечности либо уродстве.

«Долгая жизнь всегда оставляет следы», – подумал Ред.

Человек в бургиньоте отдал эльфу книжку Странника и шагнул вперед.

– Приветствую. Я – лейтенант Лонгтон, из центрального управления. Я являюсь заместителем полковника по делам с общественностью, – представился он.

Редрика несколько удивило, что лейтенант занимает столь высокое место. Лоуренс, а затем и все обитатели кампуса следом, представились, как того требует протокол.

– Надо же, ай да Странник. Теперь у меня полная коллекция. Не зря мы сюда вылетели, лейтенант, – неожиданно сказал эльф, медленно листая книжку.

– Прошу прощенья?

– Я ее давно искал – это последняя новелла из серии «Танец, что кружил опавшую листву», – многозначительно смотря на лейтенанта пояснил полковник.

Человек в манти, поднявшись на носки, заглянул в книгу через плечо эльфа. Рейтар тихо заржал и достал курительную трубку из поясной сумы.

– Этим бессмертным определенно нечего делать, – тихо пробурчал Лонгтон, отводя иронический взгляд от полковника.

– Вы что-то сказали?