– Ты жив? Помнишь, что-нибудь? – гном легонько пнул Редрика в плечо.
– Что? Сколько я валяюсь?
– Секунды четыре. Что ты видел?
– Не помню, – озадаченно сказал парень, поднимаясь.
– Везет, мне такое уже не забыть. Пошли.
Они шли дальше по коридору. Похоже, за каждой дверью ждала девушка древнейшей профессии. Случайно заглянув в одну, Ред понял, что ждали не только девушки. Полурослик в кожаных штанах, верхом на связанном кентавре, разыгрывал сценку спасения принцессы. Принцессой была зрелая благородная дама, закинутая на шкаф. Дракона изображал темнокожий толстяк, курящий кальян в углу. Похож. Ред быстро закрыл дверь и догнал гнома.
Завернув за угол, Орм предупредил, что тут зона варьете и нужно вести себя тихо. Боковые двери больше не появлялись, зато впереди показалась занятная компания. Четверо. Сногсшибательная эльфийка в наряде друидического культа, адаптированном под реалии профессии. Практически не уступающий ей в привлекательности молодой мужчина в форме офицера ополчения. Босой человек в штанах, расстегнутом жилете и цилиндре в полоску. Он курил сигарету, но дым не мог задерживаться в его рту, так-как губы отсутствовали, как и нос и левый глаз. Вся его кожа была покрыта символами, знакомыми Реду. Семантическая сеть прованта. Одни прованты… Четвертым был Скордо, дымящий сигару.
–... и все тридцать сбрендивших эльфок залезли на крышу Гранд Цирк, встали раком и орали гимн весеннего возрождения Матери Сырой Земли. Шалавы точно напугали его, – доносился певучий альт офицера.
– Вечнотрахи – ни страха, ни срама, – прокомментировал Скордо. Одноглазый человек булькающе посмеивался.
– Но она… – положил офицер руку на плече эльфийке.
– Привет, брат, – приподнял шляпу Скордо.
Ред кинул ему трехпалый жест меченой рукой. Офицер неудовлетворенно покосился на Реда, чье появление прервало его речь. Эльфийка воспользовалась паузой:
– Центурион, но я не…
– Тише, бельчонок. Не трать воздух, побереги голосок, для привлечения хищника.
Вечная безгубая улыбка. Булькающий смех.
Центурион Лекс Сайдер – сын барона Бенджамина Сайдера, но не леди Адель. Голубоглазый и стройный блондин. Слегка напоминает отца, но красив, как эльф. Похоже, Лекс и Вебер нашли друг друга, два пиковых представителя своих рас в плане внешней привлекательности. Стремные мысли.
– За мной, бельчонок, нас ждет охота.
Лекс повел эльфийку под руку. Когда та проходила мимо Реда, парень обнаружил две странности. Полное отсутствие инстинктивного влечения и кадык. Ох уж эти эльфы.
– Лэрд Сайдер, вы выбрали наживку не на того зверя – это парень, – сказал Ред в спину Лексу.
Безносый хохотнул громче. Лекс остановился и недоверчиво взглянул на своего спутника. Тот смущенно кивнул. Сайдер пожал плечами у повел эльфа дальше, свернув по коридору.
– А что, Фендралу все равно? – спросил Ред в пространство.
– Сайдеру все равно. Он бы и своему ручному троллю в клоаку засадил. Мыловар-глиномес. Мыслишки-мыслишки, все бегают да не те. А голова гнилая, – постукивал себя пальцем по лбу человек без носа. Говорил он очень быстро и хрипло.
– Что-то одни прованты кругом, – выдохнул Ред.
– А с прованта спрос меньше, и он нужнее. Фуфлометы везде есть. А чтоб понять, что у человечка в черепушке, нужно намного меньше усилий, чем для осознания устройства мира. Мнимое против истинного. Первое на лопатках. Первосвященник на лопатках…
У Реда заболела голова.
– Чувак, да ты просто бешеный. Пошли, Север ждет, – одноглазый, теребя себе висок, схватил Реда за рукав и потащил в дверь, ведущую в зал варьете. Скордо помахал Редрику вслед.
Вход был со стороны сцены. На ней сейчас выступал грузный мужчина с усами. Под аккомпанемент из трех аккордов, что доносились с оркестрового балкона, мужчина в сером костюме размеренно пел о воровской романтике. Он попал в свою публику.
Все ряды были заняты контингентом, что явно хоть раз, но побывал в местах не столь отдаленных. Даже лица это выдавали. Из картины выбивался лишь первый ряд. Он понравился Реду намного больше остального зала.
Зверо-девочки, разных форм, размеров и расцветок. Ушастые милашки в костюмах горничных, с цветастыми заплатками на юбочках. Кошечки, зайчики, лисичка. Они одновременно нервничали и скучали. Странное зрелище.
Одноглазый вел Реда вдоль стены мимо рядов зрителей. Лестница на уровень выше. Зона для важных персон с мягким освещением – три столика по три места. Полукруглые диваны. Замечательный обзор на сцену и звук. В стену вмонтированы вокс-резонаторы, тут слышимость лучше, чем в остальном зале. Под зоной – бар.
За левым столом сидели двое полуросликов, за центральным – людей, а на правом, вместо таблички «зарезервировано», шлем кайзера. Герольд в обстановку не вписывался.
Один полурослик хлопал другого по плечу и махал Реду:
– Смотри, братец, это сынишка мастера Лоуренса. Ей богу, таки одно лицо.
Логика, память и наблюдательность расставила все по своим местам. Ред подошел к полуросликам.
– Всегда рад познакомиться со столь уважаемым хоббитом, мастер Соломон. Я не имел удовольствия наблюдать ваших работ, но наслышан об огромных достижениях ваших подопечных, мастер-хореограф. Также я рад снова встретиться и с вами, господин Айзек.
Все, кто интересовался культурной стороной жизни, знали Соломона Пляра – мастера-хореографа при Театре оперы и балета, что внутри комплекса Гранд Цирка. Все прима-балерины последних десятков лет – его воспитанницы.
Соломон был старше брата, седой и без очков. Пальцы ходили по столу, будто наигрывая мелодию на пианино. Он глядел на ноги Реда.
– Гремящая обувь. Цокот… Нужно подумать над этим, таки немножечко помыслить. Шаг, притоп, две шаги направо, оборот – вам говорят… – промурлыкал Соломон и углубился в мысли.
– Весь в деле, ей богу талант поглотил, без остатка, – хохотнул Айзек и кивнул Реду.
Парень подошел к столу, что стоял посередине ложи.
– Рад встрече с гордым отцом двух замечательных дочерей и лордом Высокого Предела, маркизом де Муром, – обозначил поклон Редрик.
– В марке безраздельно властвует моя ненаглядная жена – леди Вероника. Мое место тут, где я помогаю несчастным беженцам с окраин империи. За это мне дали прозвище – мистер Мур Любитель Шкур. Но я прошу, отбросьте последнюю часть, хоть в ней есть зерно истины.
Мистер Мур представлял из себя мужской и состаренный вариант своей старшей дочери. Младшая же была копией матери. Все в альбоме, спасибо Страннику. Одет он был интересно – ярко-фиолетовый костюм-тройка с широкополой шляпой. Еще – выкрашенная черно-белая соболиная шуба, но она была скинута с плеч и покоилась на спинке дивана.
– Вы знакомы с Анной и Клио? – Мур поднес руку к подбородку, заинтересованно глянув на Реда.
– Обеих мне представили их спутники. Так что да, просто знаком, – Ред снова обозначил поклон и повернулся к последнему, но не по значимости, из присутствующих.
Мужчина, на вид лет шестидесяти, седеющий, но энергичный. Волчье выражение острого, как клинок, лица и темных глаз. Настороженность, готовность, уверенность. Взгляд ходил по треугольнику: Ред, дверь, балкон. Ничто не скроется. Руки в постоянном движении – тасуют колоду карт. Перстни, масти, чайки, кот… Все в арестантских наколках, лишь одна выделяется – знак ордена Первого Пламени.
Север был одет в белый костюм с белой же расстегнутой рубашкой, белую шляпу-федору и темно-синюю адмиральскую шинель с сорванными погонами. На шее вытатуирована рысь. Хищник скрывал черный хомут блокады.
Мелькание пальцев и карт прекратилось появлением сигареты. Ловкач-катала – тот же фокусник. Редрик достал трутницу и, направив поток искр в ладонь, помог подкурить криминальному авторитету об огненный водопад. Пока тот делал долгую первую затяжку, Ред отступил на шаг. Парень прислонил руку, сложенную в трехпалом жесте к груди.
– Мое почтение, дон. Редрик, сын Лоуренса Маккройда, – представился парень с долгим кивком.
