— Поэтому ты его терпишь… — продолжила за неё Мэй, устремив взгляд на новую подругу.

— Я благодарна ему лишь за защиту и мою неприкосновенность, но я отлично знаю, что он делает это для себя самого, а не для меня… чтобы только он мог пользоваться мной. Он считает меня своей личной вещью, побрякушкой, которая всегда должна быть рядом и удовлетворять все его прихоти. — тихо, но чётко говорила Лиса, смотря на Мэй и качая головой. — Он думает, что личный водитель, квартира, наполненные миллионами карты, салоны, магазины смогут меня задобрить, представляешь? — нервный смешок. — Но самое интересное то, что он отлично знает, что мне не нужно все это… он знает, чего я хочу больше всего на свете, но каждый раз, когда он смотрит мне в глаза и улыбается этой своей властной улыбкой, — Лиса хмурит брови, — я понимаю, что моей мечте не суждено сбыться… я никогда не стану свободной, он этого не позволит. Скорее убьет, чем отпустит. — произносила каждое слово, вкладывая всю накопившуюся боль.

— Расскажи мне… почему. — прошептала Мэй, взяв ладонь Лисы в руку и посмотрев в глаза таким глубоким и понимающим взглядом. — Ты не похожа на тех девушек, что были в зале. Им нравится то, что они делают, но не тебе, я вижу. — тихо проговорила Мэй.

— Ты довольно наблюдательная. — грустно улыбнулась Лиса, опустив голову. С Мэй ей было легко, ей хотелось поговорить, высказаться. За все то время, что она здесь, она успела лишь нажить себе врагов, но не друзей. Ей не хватало этого простого человеческого общения по душам, особенно с такой милой девушкой, которая так напоминала Лисе саму себя. — Я тоже любила… или до сих пор люблю, не знаю… я уже не знаю, что чувствую, не знаю, что правильно, а что нет, Мэй. — глаза девушки полны боли и потерянности.

— Ты любишь. — слабо улыбнулась Мэй. — Пока есть сомнения и даже малейшая улыбка, появляющаяся на твоем лице, вспоминая его, значит ты ещё любишь. — Лиса улыбнулась, опустив голову, что означало правдивость слов девушки.

— Все началось с любви к танцам… — грустно улыбнулась Лиса и начала свой рассказ, оперевшись на спинку широкой мягкой кровати. — Я из маленького городка Мунгён, сама знаешь, какие там ограниченные возможности… хотя может ты даже не знаешь такой город. — усмехнулась Лиса. Это не Сеул, где сотни танцевальных школ, училищ и где танцы ценят, как искусство. Я занималась танцами самостоятельно, потому что в городе было только две танцевальные школы для детей. Мне пришлось найти место, где я бы могла заниматься танцами постоянно, потому что я не собиралась оставаться в этом городе, где толком нет нормального учебного заведения, возможностей, да элементарно, будущего там нет. — помотала головой Лиса.

— Еще в школе я знала, куда хочу поступить. Моя мечта — это Корейский Национальный университет искусств. — произнесла с неким чувством гордости.

— Да, я слышала о таком. — отвела глаза в сторону Мэй, вспоминая. — Это очень престижное учебное заведение.

— Именно. Поступить туда было практически нереально, но не для меня. Я ждала это событие пять лет. Я готовилась, не покладая рук. Мне нужен был зал для ежедневных тренировок, поэтому я нашла одно заброшенное здание у нас на окраине города. Это было идеальное место: тихое, практически безлюдное, только вот пришлось попотеть, чтобы вычистить это помещение. — улыбнулась Лиса, впадая в воспоминания. — Я приезжала туда на своем велосипеде каждый день после учебы и занималась по пять часов. Включая самые сложные композиции, я повторяла все движения, вырабатывая их до автомата. Домой я добиралась только под вечер… убитая, вымотанная, но мысль о лучшем будущем спасала меня. Благо, отец мной не интересуется уже давно, поэтому не пришлось объяснять, где я постоянно задерживаюсь. — Лиса поджала губы, уставившись в одну точку. Ей больно говорить об отце.

— Ему было все равно во сколько я возвращаюсь домой, голодна ли я, все ли у меня хорошо в школе, как я учусь, есть ли у меня деньги… ничего. Его ничего не интересовало после смерти мамы. — Лиса пустила первую слезу. — Отец срывался на мне, избивал, когда её не стало, не понимая самого главного… что я страдаю не меньше него, что и мне нужна любовь и поддержка. Мой отец… он стал основной причиной того, почему я захотела убежать из этого города и кинуть все. — девушка вытерла слёзы пальцами и посмотрела наверх, пытаясь остановить новый поток. — Денег у меня не было, поэтому надо было поступить на бюджет, это я понимала отчетливо. У университета есть общежитие, поэтому проблему с жильем я считала решенной, оставалось только поступить на бюджет.

— Сам университет подразделяется на разные школы, ну и я, конечно же, должна была поступить в школу хореографии. Экзамен на поступление был несложным, как мне показалось. Я прошла все три этапа и поступила. Меня много хвалили, ведь было всего два бюджетных места, одно из которых стало моим. Моя мечта сбылась, Мэй… жизнь начала налаживаться. В университете я встретила свою первую любовь — Бэкхён. — улыбнулась Лиса, вспоминая парня. — Мне пророчили великое будущее в танцах. Сеул стал для меня новым домом… началом всех начал, пока я не встретила его. — посмотрела Лиса на дверь обречённым взглядом.

— Но как это произошло? Как ты ввязалась во всё это? — взволнованно спросила Мэй, слушая рассказ подруги. Как такой человек, как Лиса, могла погрязнуть во всем этом, она не понимала.

— На втором курсе университета объявили конкурс, в котором надо было поставить собственную хореографию. Жюри были лучшие из лучших, а победитель должен был поехать в Америку на мастер-классы к выдающимся хореографам. Это было отличным шансом продвинуться вперёд, но выиграв конкурс и поехав в Америку, я не думала, что так пожалею об этом. — мотала головой, вновь вдаваясь в неприятные воспоминания. — На одном из выступлений в Штатах, я заметила его пристальный взгляд на себе. Тогда я не могла и подумать, что он… — замялась вдруг Лиса, нахмурив брови.

— Что он… что? — нервно сглотнув спросила Мэй, смотря в мокрые глаза девушки.

— После выступления он подошёл ко мне, чтобы предложить работу хореографа в Корее одной из популярных групп. Я была на седьмом небе от счастья, что встретила здесь земляка, да еще и такого влиятельного. Приехав в Корею, поначалу все было хорошо… я, действительно, стала хореографом, как он и сказал, пока не появился мой отец. — накрыла лицо ладонями, громко выдыхая.

— Отец узнал, где я учусь и работаю и приехал, чтобы взять у меня деньги на свои многочисленные долги. Он назвал такую сумму, которую мне пришлось бы зарабатывать год, как минимум. У меня не было таких денег. И когда закончилась очередная репетиция, он заявился в то самое агенство пьяный и начал мне угрожать. Я не могла поверить, что это мой отец… мой папа… как он докатился до такого. — слёзы медленно скатывались по щекам Лисы. — Я пыталась объяснить ему, что у меня нет таких денег и что я могу дать лишь четверть суммы. Он разозлился еще больше и собирался меня ударить, как его тут же остановил Чонгук. Я не знаю, как он так внезапно появился, но он спас меня тогда от моего же отца. Чонгук ударил его, но я остановила, объяснив всю ситуацию и мне было так стыдно перед ним. — горько усмехнулась Лиса.

— Какого же было мое удивление и одновременно счастье, когда Чонгук предложил помочь. Если бы я тогда знала настоящую цену за эту его «помощь», — последнее слово девушка злостно прошипела. — Он дал нужную сумму, но установил мне срок, в который я должна была покрыть его. Я работала, как бешеная целый год, Мэй. — мотала головой Лиса, смотря на подругу. — Помимо хореографии, я подрабатывала еще на двух работах. Я спала два-три часа в сутки… сил не оставалось ни на что, а нужной суммы я не накопила. И когда пришёл день расплаты, я не смогла отдать полную сумму, на что Чонгук сделал мне заманчивое предложение. Рассказав о своем клубе, он попросил меня станцевать там пару раз для каких-то важных гостей. Это было чем-то абсурдным для меня, оскорбительным, но когда он сказал, что долг будет погашен, если я соглашусь… я замялась на секунду, но ударив себя мысленно по голове, я вновь отказалась. Тогда он применил, свойственный ему, шантаж. Он начал шантажировать меня отцом и хоть у меня не осталось к нему ничего светлого, он все же был моим папой и рисковать им я не могла. Я также понимала, что Чонгук не блефует… его состояние, его окружение, все говорило о том, что он делает все, что ему вздумается. Я пожалела, что связалась с этим человеком, но пути назад уже не было.