Отец Мак-Энерни снова уселся в кресло и сгорбился в унынии. Его чудовищная вспыльчивость опять подвела его. Так и знай: не сегодня-завтра он попадет из-за нее в настоящую беду. И ведь ничего нельзя исправить.

Нельзя даже пойти в лагерь и извиниться перед солдатом, потому что тогда он навлечет на беднягу новые неприятности. Он дал себе клятву извиниться, если случайно его встретит. Это немножко успокоило его совесть, а когда на следующее утро он отслужил обедню, ему и вовсе полегчало. Утренняя поездка на велосипеде по холмам всегда доставляла ему удовольствие, перед ним открывался вид на деревушку, на красные кирпичные домики и белый шпиль, прорезающий неподвижное, как стоячая вода, темное пятно деревьев. На гладкой поверхности меловых, зеленоватого цвета холмов виднелись могильники древних кельтов. Тоже, бедняги, намучились с англичанами, и в конце концов им пришлось худо.

Хорошее расположение духа почти восстановилось, как вдруг экономка Элси доложила, что его спрашивает офицер из лагеря. Его нечистая совесть с новой силой заныла, как больной зуб. Какого черта от него хотят!

Офицер был высокий, молодой, красивый, с упрямым подбородком, торчавшим вперед, как на рекламе бритвенного мыла. Манеры у него были порывистые, но приятные и дружелюбные.

- Доброе утро, падре, - сказал он сурово. - Мое имя Хау. Я по поводу огорода. Я слыхал, наши ребята вас сильно беспокоят.

Отец Мак-Энерни к этому времени находился уже в таком состоянии, что охотно отдал бы офицеру и сам огород, и лук, и все остальное.

- А-а-а, полно, разве не сам я виноват - ввожу их в искушение? вопросил он с лучезарной улыбкой.

- Хм, очень мило, что вы так к этому относитесь, - с легким оттенком изумления протянул осрицер. - А наш командир очень возмущен. Он предлагает обнести огород колючей проволокой.

- Может быть, еще и ток пропустить? - саркастически осведомился отец Мак-Энерни.

- Нет, просто колючей проволокой, - Хау начисто не заметил иронии. Очень, знаете ли, помогает.

- Бесполезно, - с живостью отозвался отец МакЭнерни. - Выбросьте это из головы. Хотите глоток ирландского виски? Со льдом? Ну же, по глазам вижу не откажетесь.

- Боюсь, для меня чересчур рано, - Хау взглянул на часы.

- Тогда кофе, - распорядился отец Мак-Энерни. - Никто не уходит из этого дома, не подкрепившись чемнибудь.

Он крикнул Элси, велел подать еще кофе и предложил Хау сигарету. Тот ловко постучал ею по стулу и закурил.

- А теперь, возвращаясь к парню, которого вы вчера поймали, какой убыток он вам причинил? - спросил он деловым тоном.

Вопрос еще больше насторожил отца Мак-Эперни.

Откуда офицер про это узнал?

- О каком, значит, парне речь? - спросил он, проводя обходной маневр.

- Которого вы побили.

- Я побил? - с ужасом повторил отец Мак-Энерни. - Кто сказал, что я его побил?

- Он сам. Боялся, что вы на него пожалуетесь, вот и решил сам признаться. Видно, вы нагнали на него страху.

Какого бы страху ни нагнал вчера на часового отец Мак-Энерни, сейчас тот нагнал на него страху куда больше. Оказывается, со вчерашней историей отнюдь не покончено. Если не остеречься, его, чего доброго, привлекут в свидетели против часового. И тогда выплывет наружу недостойное поведение самого отца Мак-Знершг.

Все-таки как это похоже на англичан - всегда ждать, что на тебя пожалуются. Каждую ерунду принимают буквально - от шутки про колючую проволоку с током до обыкновенной вспышки дурного характера.

- С чего он взял, что я на пего буду жаловаться? - в замешательстве спросил он. - Когда, вы говорите, это случилось? Вчера вечером?

- Так мне передавали, - коротко ответил Хау. Он подождал реплики отца Мак-Энерни, но, не дождавшись, возвысил голос, как будто считал священника глухим, или тупым, или и тем и другим вместе.

- Я имею в виду Коллинза, солдата, которого вы поймали вчера вечером в вашем огороде на грядках с луком.

- А-а, его зовут Коллинз? - рассеянно проронил священник. - Но я никоим образом не утверждаю, что украл он. Лук и в самом деле повытаскан, но это еще нпчего не значит.

- Но, как я понял, вы поймали его с поличным, - Хау нахмурился.

- О нет, - серьезно ответил отец Мак-Энерни. - Это преувеличение. На самом деле в тот момент, когда я его увидел, он ничего такого не делал. Признаю, я обвинил его в воровстве, но он отрицал свою вину решительно.

Решительно! - повторил священник торжественно, как будто это был важный довод в пользу часового. - По его словам, оп увидел ребятишек в моем огороде и прогнал их, а они, убегая, разроняли луковицы. Так что, скорее всего, это ребятишки из деревни.

- Первый раз слышу про кого-то из деревни, - удивился Хау. - А вы заметили там каких-нибудь ребятишек, падре?

- Нет, - неуверенно признался отец Мак-Энерни. - Я их не видел, но это не значит, что они там не побывали, Они вечно шныряют вокруг лагеря, сами знаете.

- Придется порасспросить его, - заметил Хау. - Это говорит в его пользу. Но, боюсь, что дела это не меняет. Для нас важно, что он покинул свой пост. За это ведь могут и расстрелять.

- Покинул свой пост? - отец Мак-Энерни оцепенел от ужаса. Ничего хуже он и вообразить себе не мог. Какой кошмар! Бедняга может погибнуть по той лишь причине, что священник дал волю своему скверному характеру... Вот теперь он и расплачивается за это. - Каким образом он покинул свой пост?

- Так вы же застали его в вашем огороде, - резко сказал Хау. - А в это время на лагерь могли напасть врасплох и захватить его.

Священник до того был огорчен, что чуть не посоветовал офицеру не болтать чепухи. Как будто на военный лагерь в центре Англии можно напасть врасплох и захватить его, пока часовой забежал в соседний огород натягать себе луку! Как это похоже на англичан! Все-то они понимают буквально.

- Нет, постойте-ка, постойте, - священник повелительно поднял руку. По-моему, тут какая-то ошибка.

Я не говорил, что поймал его в огороде.

- Вы - нет, но он говорил, - раздраженно ответил Хау. - А разве это не так?

- Никаким образом! - категорическим тоном заявил отец Мак-Энерни, чувствуя, что казуистика уже не спасает. - Это, безусловно, не так. Вы вполне уверены, что парень в своем уме?