Фальсификация смысла деятельности Берии началась сразу после его ареста 26 июня 1953 года – на состоявшемся в начале июля 1953 года «антибериевском» Пленуме ЦК КПСС, посвящённом «разоблачению» Берии. В результате Берия «документирован» намного более скупо чем, например, Каганович или Молотов. Документальная правда о Берии давно превратилась во многом в дым и пепел.
Утверждают, что рукописи не горят. Может, в отношении литературных рукописей это и так, но исторические архивы горят за милую душу. Горят, в том числе, и потому, что в определённые моменты находится больше желающих сжечь неудобные документы, чем сохранить их. Поэтому о молодых годах Берии достоверного известно не так много, и особую ценность представляет его автобиография. Берия написал её в 1923 году – в двадцать четыре года, по поводу, суть которого проясняется в заключительных строках документа. Литературный стиль автобиографии неплох даже для природного русака, и тем более неплох он для молодого мингрела, всю жизнь прожившего до того на Кавказе.
Впрочем, русский язык Берия усвоил рано – в Сухумском высшем начальном училище, где Лаврентий учился восемь лет, окончив его с отличием, русскому языку уделялось большое внимание – шесть часов в неделю. И учителя там были неплохие. Так, в училище преподавал Дмитрий Гулиа – народный поэт Абхазии, основоположник абхазской художественной литературы и абхазского литературного языка, в советское время награждённый орденом Ленина, Гулиа был гуманистом, и влияние на своих учеников оказывал, конечно же, лишь положительное… С 1905 года математику, географию, естествознание и историю преподавал Андрей Максимович Чочуа – крупный абхазский просветитель. Среди сухумских учителей юного Лаврентия были и другие известные в Абхазии интеллигенты – Эшба, Джанания… Преподавали в училище и русские, так что не приходится удивляться тому, что русский язык автобиографии молодого Берии – достаточно грамотный и вполне свободный.
КОГДА Берия начинал учёбу, Гулиа было тридцать три года – возраст Христа и первой зрелости. Можно лишь предполагать – выделял ли Гулиа Лаврентия из общей массы, но позднее он ему должное воздал. Том 13-й 2-го издания Большой Советской Энциклопедии, подписанный к печати ровно за год до ареста Берии – 27 июня 1952 года, в статье о Дм. Гулиа сообщает, что «вдохновенные стихи Гулиа посвятил великому Сталину и его соратнику – Л.П. Берия»…
Эта информация после падения Берии тоже не была удалена из БСЭ-2 и спокойно скрывалась в толще энциклопедического тома. Непросто, непросто было вымарать имя Берии из советской истории. Даже после того, как тотальное шельмование Берии стало в пост-сталинском СССР хорошим политическим тоном, оказывались возможны казусы типа того, который имел место в энциклопедической статье о Дм. Гулиа.
Что же до автобиографии, то всё, что написано Берией в ней, вне сомнений, правдиво. Ведь всё, что он писал, было просто и легко проверить – те, кто читал строки, написанные молодым Лаврентием, были не только свидетелями событий, но и их участниками, творцами.
Автобиографию Берия писал явно с большой тщательностью и со старанием уже потому, что направлял её в ЦК КП(б) Грузии, и результат рассмотрения заявления определял его дальнейшую судьбу. И видно, что первые двадцать четыре года жизни Берии были так активны, что даже в ту бурную эпоху многим такой биографии хватило бы на всю оставшуюся жизнь. Молодой кавказец занимал в политической иерархии Закавказья – во всяком случае, в чекистской его иерархии, положение, равное генеральскому. Но для него всё, сделанное к осени 1923 года, нельзя рассматривать даже как «стартовую площадку»! Впереди у него были такие свершения, что по сравнению с ними бледнела и яркая, насыщенная, его собственная биография по состоянию на конец октября 1923 года.
А писал Берия вот что…
«Родился я 17 марта 1899 г. в селе Мерхеули (в 15 верстах от города Сухума) в бедной крестьянской семье. Ввиду того, что мое обучение было в тягость родителям, будучи еще учеником Сухумского городского училища, я готовил учеников младших классов, помогая таким образом семье, и это продолжалось с перерывами до 1915 г. В 1915 г. переехал в Баку; с этого момента и начинается моя самостоятельная жизнь. Уже с этих пор, учась в техническом училище, я имею на иждивении старуху мать, глухонемую сестру и племянницу 5 лет.
Учение мое, начатое в 1907 г. в городе Сухуме, по окончании курса высшего начального училища (в 1915 г.) с переездом моим в Баку продолжалось здесь и протекало следующим образом: приехав в Баку, я поступаю здесь в среднее механико-строительное училище, где обучаюсь 4 года. В 1919 г. я окончил курс в училище, а в 1920 г. с преобразованием технического училища в политехнический институт поступаю в последний. С этого момента регулярное обучение прекращается и занятия мои в институте продолжаются с перебоями до 1922 г. Однако за все это время я связи с институтом не теряю, и только в 1922 г. в связи с переводом меня Заккрайкомом РКП из Баку в Тифлис я прекращаю учение, числясь к тому времени студентом 3-го курса.
Так прерывается мое учение в Баку, начатое здесь в 1915 г. с перерывами продолжавшееся до 1922 г.»
Здесь до пожара 1995 года располагалась сухумская третья средняя школа, а в начале века Сухумское городское училище, которое закончил Лаврентий Берия
Дмитрий Иосифович Гулиа (1874–1960) – абхазский писатель, народный поэт Абхазии (1937). Основоположник абхазской письменной литературы.
Итак, по образованию Берия был архитектором, окончив учебное заведение с репутацией ведущего центра технического образования на Кавказе. Насчитывало Бакинское училище чуть более 400 учащихся, примерно по 100 на курс. Для сравнения – за 1900–1913 годы в России было выпущено 1360 инженеров-строителей и архитекторов, тоже примерно по 100 в год. Иными словами, получивший даже среднее строительно-архитектурное образование Берия входил в весьма немногочисленную в России профессиональную группу, и уровень его подготовки низким не был – даже безотносительно к факту несомненной талантливости молодого Лаврентия. При этом он вполне мог – с его-то энергией – готовить себя к благополучной буржуазной карьере. Дореволюционный Баку к ней очень даже располагал – его можно было назвать «Багдадом-на-Каспии». Это был космополитический город, и причиной было тоже космополитическое слово «нефть». Нефтяные прииски Баку интересовали как крупных мировых дельцов, так и множество авантюристов – неудачливых и удачливых. Здесь сталкивались разнообразные своекорыстные интересы – геополитические, политические, экономические, разведывательные…
Сухуми. Начало XX века
Лаврентий Берия (в центре) во время учебы в училище
Кем мог стать в подобной атмосфере ловкий и способный молодой человек, да ещё и сладострастник (в чём Берию так часто и так лживо обвиняли), стремящийся к личному успеху, к обогащению и наслаждению всеми благами жизни? Он мог стать политиканом, доверенным лицом нефтяных «королей» Нобелей или Детердинга, пронырой-дельцом, перспективным служащим той или иной крупной фирмы, международным агентом…
Улица дореволюционного Баку
В главной конторе Нобиля в Балахне
Берия, воспитанный в традициях трудолюбия, бескорыстия, заботы о семье, ответственности за тех, за кого ему приходится нести ответственность, выбрал иное. Его переход на «красную» сторону баррикад был вполне естественным.
