Наруто невозмутимо расправил одежду и хотел было поинтересоваться, чем заслужил такой проникновенный взгляд, но нетерпеливый голос отца за дверью заставил его передумать.
- Нарука! – парни растерянно уставились друг на друга, лихорадочно соображая, как не дать Узумаки старшему, уже начинавшему терять терпение, выломать несчастную дверь. И, будто в подтверждение их слов, Минато вынес требование голосом уже на пол тона жёстче:
- Дочь, я могу зайти, даже если ты не откроешь, или ты забыла, кто твой отец?
Саске, ухватившись за предплечья одногруппника, встряхнул того, беззвучно призывая придумать хоть что-нибудь. У Наруто аж дыхание перехватило – опять этот нахал дистанцию не соблюдает! Оттолкнув его от себя, хотя, надо сказать не без сожаления, чем немало удивил сам себя, парень кинулся к столу и сгрёб в охапку стопку каких-то бумаг, и, вручив половину брюнету, произнёс одними губами: «Помогай давай!», после чего принялся беспорядочно расшвыривать их по полу. Туда же отправились и калькулятор с карандашами и черновики с какими-то записями.
***
Саске, следуя примеру хозяина комнаты, методично наводил беспорядок в и без того немного бардачной обстановке, пытаясь понять мысли блондина. То, что это явное алиби, сомнений не возникало, но вот как Наруто собирается притворяться девчонкой, догадки не проблеснуло. Ни одной. Разве только пресловутый капюшон…Но, если охранники и купились на этот трюк, то родного отца так просто не проведешь, хотя, чёрт его этого Узумаки, разберёт…
Брюнет устало повалился на пол, уставившись на бумажки с таким умным видом, будто их содержимое всерьёз озаботило его. На деле же он просто сгорал от интереса, как же Наруто собирается выкрутиться из сложившейся ситуации? Да и услышать правду о перевоплощениях всё также хотелось, так что оставалось надеяться, что блондин придумал действенный способ отвязаться от бдительного папаши. Кстати, о нём.
Кажется, остатки самообладания старший блондин растерял, а потому дверь пожаловалась парням на варварское обращение, которому она подверглась по ту сторону, натужным скрипом петель, правда, с них всё же не слетела. Пока.
Саске выжидательно уставился на Узумаки, который, отперев дверь и зачем-то укутавшись в одеяло с головой, так что лишь часть лица выглядывала наружу, плюхнулся неподалёку от брюнета, взметнув с пола облако бумажек и просипилявил почти женским голосом, чтоб входили.
Минато, видимо, уже собиравшийся разогнаться, для повторной попытки выломать бедную дверь, с лёгким недоумением открыл её и, не меняя эмоций на лице, уставился на «свою дочь»:
- Ты чего это укуталась вся? – отец Наруто шагнул к нему и хотел было отдёрнуть одеяло, но Узумаки проворно отвернулся, пробубнив что-то насчёт депрессии и что им надо к экзаменам готовиться, а он тут, видите ли шумы создаёт, да ещё и над дверями садистирует.
- Так я и не трогал бы, если бы с первого раза отозвались, - пояснил Минато, дёрнув ногой с целью отлепить от пятки распечатку с какими-то уравнениями. Весь его вид говорил о том, что он не спешил довериться словам «дочери».
- Да, господи ты боже ж мой! – возмутился Наруто тонким голосом, так что Саске начало нехило плющить со смеху, что он поспешил спрятать за первым попавшимся листом, усиленно изображая прилежного студента.
- Не слышали мы тебя просто. Контрольная на носу, вот экстремум решить пытаемся, - он ткнул в лицо старшему блондину листик, дабы тот проникся всей серьёзностью ситуации, - а дверь запирали, чтоб не мешал никто. Мало ли. Мама вон обещала приехать с племяшками, а они меня дико бесят. Или ты уже не помнишь, как они мне в прошлый раз альбом раздербанили?
Саске даже почти не удивился, как Наруто удавалось играть с такой убедительностью – не впервой, уж наверняка – оставалось надеяться, что и Минато оценит игру по достоинству.
Мужчина, некоторое время потратив на изучение содержимого листа, вернул его «дочери» со словами напутствия, мол в трудностях познаётся истина и направился к выходу. Ага! Все они отнекиваются такими вот фразочками, когда сами чего-то не знают. В семье брюнета такая фишка раньше тоже спросом пользовалась, пока Саске её не просёк и не перестал обращаться к ним с просьбами учебного характера.
Ребята уже почти вздохнули с облегчением, но тут Минато заставил их вновь покрыться холодным потом, повернувшись к своему чаду и с подозрением поинтересовавшись:
- Ладно, сделал я вид, что поверил, будто учёба вас так крепко за душу взяла, что даже мой ор за дверью не сразу расслышали, но с голосом-то твоим что? Опять простуду подхватила?
- Угу, - пробормотал Наруто, сильнее кутаясь в одеяло и шмыгая носом для пущей убедительности, - чаю не наведёшь? – из под одеяла на отца зыркнула пара жалостливых небесных глаз. Отказать этому взгляду возможно было только, если его не видишь, но Минато уже попался, так что, со вздохом дав согласие, отправился выполнять «доченькину» просьбу.
- Хорошо. Спровадил ты его до поры до времени, дальше-то что? – поинтересовался брюнет, не совсем довольный таким вот исходом событий – отец-то, пусть и с чаем, но вернётся же. А в его присутствии Учиха, мягко говоря, чувствовал некий дискомфорт. Будто он посягнул на невинность дочери каратиста и теперь век будет уходить от его преследований. Саске поёжился. Такое «перспективное» будущее не могло вдохновлять в принципе.
- А дальше послушаешь ты сказочку уже в моём исполнении, - проскрипело одеяльное иглу старушечьим голосом, - щас только чаёк с печеньками для большей атмосферности подгонят.
- Очень смешно, - Саске возвёл тёмные глаза к потолку, - и вообще, тебе надо было на актёрское поступать, что ты на нашем журфаке забыл?
- А что забыл, того не вспомню, - протянул Наруто, принявшись покачиваться на манер неваляшки, так что создавалось стойкое впечатление, что у «иглу» стремительно съезжает крыша.
Однако справиться по поводу вменяемости своего одногруппника брюнет не успел, ибо внимательный отец вышеупомянутого уже вернулся в комнату с комплектом чая, печенюшек и недобрых взглядов, искоса бросаемых им на подростков по очереди, пока не подошло время покинуть-таки комнату «дочурки».
«Иглу» поглотив добрую половину овсяного печенья с шоколадными вкраплениями и затопив всё это чашкой жутко горячего чая, звучно чихнуло, после чего, наконец, подало голос:
- А рассказывать-то в сущности и нечего. Сенсей сильно приукрасил всё. На самом деле, мы с родителями раньше по заграницам частенько разъезжали, вот на одном из островов и подзадержались, а там люди не особо богатые, да что там, вообще нищенский мрак, честно говоря.
Короче, местная малолетняя шпана подловила лисёнка и привязала к бетонному столбу. Они его камнями закидывали, там какая-то девочка пыталась им помешать, они и её избили, так что еле живая до дома добралась, но это мне уже потом Курама (так, оказывается, звали зверька на самом деле) рассказывал, сам я не видел, иначе точно в стороне стоять не стал бы, а так…
Я туда вообще случайно набрёл, честно говоря, отбился от экскурсионной группы, с которой мы с самого утра таскались. Гид такой нудный попался, что со скуки хотелось на стенку лезть, особенно, детям, если б они там, кроме меня были. Так что прикинь, каково мне там было в сплошном обществе занудных взрослых. Ну, я и решил погулять, пока они на какой-то местный храм наткнулись, всё равно, думал, долго им там втирать всякую бесполезную заплесневелую инфу будут, так чего время зря терять? В итоге заблудился и в поисках предков наткнулся на всё это безобразие с лисёнком.
Конечно, камни крошить я не стал, просто с воплями раскидал половину тех, что послабее были – спасибо папиным уже тогда эффективным тренировкам - вторая половина отмутузила меня, пришлось ноги уносить, но в суматохе всё-таки удалось лисёнка отвязать. С собой забрал. Правда, с этим мне помог пацанёнок один чуть постарше меня. Он, кстати, один из тех, кто мне навалял, правда, только вид делал, что дерется. Видно, что бить не хотел. Добрый он был, да и, надеюсь, есть, - «иглу» прервалась, опрокинув в себя оставшийся на дне глубокой кружки чай и продолжила голосом человека, предающегося давним воспоминаниям:
