Мне до чрезвычайности захотелось обрушить на голову моего собеседника стоящую на столе вазу с цветами. Но я сдержалась, порезала выглядевший очень аппетитно холодный язык, представляя на его месте голову мерзкого наглеца, отправила в рот кусочек и, ласково улыбаясь, процитировала одну из любимых фраз Руди Лестрейнджа:

— У вас неадекватное восприятие собственной личности, мистер Малфой! Кроме того, постоянное созерцание ваших нарядов вызывает тошноту у любого человека с хорошим вкусом!

У Люциуса вдруг стали такие бешеные глаза, что я поняла: никто и никогда прежде не говорил ему ничего подобного. На мгновение мне показалось, что этот мерзкий лжец сейчас схватит стоявшую на столе вазу с цветами и обрушит ее мне на голову, но он сдержался и вдруг от души рассмеялся, а потом сказал, утирая слезы:

— Знаете, мисс Блэк, я очень не советую вам говорить мужчинам подобные вещи, иначе вы навеки останетесь старой девой!

— Уж лучше голодать, чем что попало есть, — процитировала я Омара Хайяма — талантливого простеца, книги которого имелись в библиотеке как Блэквуда, так и Кэрфри, — а затем отправила в рот новый кусочек холодного языка и вежливо сказала: — Впрочем, напоминаю вам, что жених у меня уже есть — Рабастан Лестрейндж. Интересно, как вы уговорили его разорвать помолвку со мной? Вы обманули Басти? А, может быть, вы вообще подделали письмо, которое показали моим родителям?

— Нет, что вы, мисс Блэк, — ответил Малфой вкрадчиво, но ехидно, — мне не нужны проблемы с кланом Лестрейнджей. Поэтому я никого не обманывал, а просто предложил старине Басти десять процентов от денег, которые журналюги заплатили мне за фотографии нашей с вами помолвки, а уж с отцом он договаривался сам. Ваш жених, мисс Блэк, любит жить на широкую ногу, но старик Рэй с возрастом стал скуповат…

На мгновение мне показалось, что я брежу, но, внимательно посмотрев на Люциуса, я поняла, что он говорит правду. У меня перехватило дыхание.

— Спасибо за разъяснения, мистер Малфой, — произнесла я с трудом. — Пожалуй, вы правы: жениха у меня больше нет. Я не намерена связывать судьбу с человеком, который торгует своей невестой!

— Я рад, что оказал Басти эту услугу, — ухмыльнулся Люциус. — Никому не пожелаю такой… наглой и неприятной жены, как вы!

Вспоминая наш разговор, я не перестаю удивляться сама себе. Обычно в присутствии незнакомых людей я чувствую себя не очень уверенно, и любая насмешка, даже самая невинная, способна заставить меня смутиться. Но в тот вечер в «Альгамбре» мой отвратительный собеседник возмущал меня до такой степени, что мне и в голову не приходило обижаться на оскорбления этого расфуфыренного чучела.

— Вы тоже, знаете ли, не подарок, мистер Малфой, — вкрадчиво заметила я. — Ни одна уважающая себя девушка не захочет выходить замуж за столь самодовольного и напыщенного павлина, как вы!

— Осторожнее, мисс! — он снова ухмыльнулся. — Павлин изображен на нашем фамильном гербе, и мы стараемся соответствовать символу рода Малфоев!

Я хотела сказать собеседнику, что было бы лучше, если бы он соответствовал образцам хорошего вкуса, но осеклась на полуслове, вспомнив одну свою идею. Продолжение взаимных оскорблений не входило в мои планы. Да, Люциус — изрядная сволочь, но если уж он так нагло использовал меня, я это просто так не оставлю и постараюсь хоть немного попользоваться им.

— Мистер Малфой, оставим лирику в стороне, — заявила я. — Тот факт, что мы не привлекаем друг друга в качестве супругов, вовсе не означает, что мы не можем сотрудничать вообще. Я знаю, что вам отчаянно нужны деньги. У меня есть небольшое состояние, доставшееся мне от бабушки и дедушки по материнской линии. Я советовалась с нашим адвокатом, и он сказал, что этими деньгами я вольна распоряжаться по своему усмотрению. Я хочу вложить их в ваш завод. Я предпочитаю приобрести акции вашего завода, а не предоставить вам заем. На блокирующий пакет акций, не говоря уже о контрольном, у меня денег не хватит, но и обычные акции, судя по вашим словам и биржевым сводкам, могут принести неплохую прибыль!

Люциус, только что положивший в рот внушительный кусок ростбифа, вдруг закашлялся, а когда снова смог говорить, то спросил немного пренебрежительно:

— Что вы знаете об акциях, мисс Блэк?

— Кое-что, — гордо ответила я и, моля Бога о том, чтобы он помог мне не попасть впросак, начала рассказывать Люциусу сведения, которые после нашей встречи у Берков сумела найти в учебниках по экономике.

Мы обсуждали денежные вопросы на протяжении всего ужина и к его окончанию достигли согласия. Я понимала, что наша будущая сделка больше выгодна Малфою, чем мне, — все же в финансах он разбирался намного лучше, — но не очень из-за этого переживала. В отличие от моего собеседника, я мечтала не о захвате рынка, а о стабильном, пусть и небольшом, доходе. Я отдавала себе отчет в том, что сильно рискую; в конце концов, мой отец потерял большую часть капитала, вложив его в акции фирмы по прокладке волшебных железных дорог. Но, с другой стороны, на крохотные проценты, приносимые наследством дедушки и бабушки Розье, все равно невозможно было жить…

И мне почему-то казалось, что такой наглый, жадный и самоуверенный тип, как Люциус, не разорится и не сбежит с деньгами акционеров, а будет отчаянно сражаться за свой любимый завод и в конце концов сделает его прибыльным.

Когда все заказанное было съедено и выпито, мой собеседник сказал:

— Мисс Блэк, когда мы пойдем к выходу, пожалуйста, улыбайтесь поласковее!

— Придется! — хмыкнула я. — Ведь если часть вашего завода, пусть и небольшая, будет принадлежать мне, то я кровно заинтересована в получении денег на его развитие!

Мы вышли в зал, держась за руки. Когда мы прошли примерно половину пути до выхода, мерзкий нахал развернул меня к себе и поцеловал снова. Это был третий поцелуй в моей жизни. Фотографы вновь защелкали своими камерами.

Вырываться я не могла, но, когда мы продолжили наш путь, прошептала на ухо Малфою:

— Если вы еще раз поцелуете меня без разрешения, я выцарапаю вам глаза!

— Как же я сочувствую вашему будущему мужу! — прошептал он в ответ.

Оба мы при этом сладко улыбались.

Когда мы, по-прежнему держась за руки, подошли к моей карете, Люциус вдруг обнял меня сзади и прошептал на ухо:

— А, может быть, продолжим столь интересно начатый вечер, мисс Блэк? У меня есть очень симпатичный коттедж неподалеку от Скарборо. Там красиво, и в окна слышен шум моря…

Мерзкий обманщик начал целовать меня в шею, и у меня дух захватило от подобной наглости:

— А где вы там прячете фотографов? Под кроватью?!

— Мисс Блэк, — его губы продолжали скользить по моей шее, — вы хоть где-нибудь видели мои фотографии, сделанные в спальне?

— Ради своего завода вы и не на такое пойдете.

— А если я дам вам Нерушимую Клятву, что никаких фотографов не будет? Свидетелем станет ваш домовик… Более того, если там появится хоть один газетчик, я немедленно наложу на него Обливиэйт! Соглашайтесь, мисс Блэк!

Его губы касались моей шеи, а руки гладили мою обнаженную спину и плечи. Это немного напоминало мне действия Басти в день моего приезда из Хогвартса, но сейчас все было иначе, совсем иначе! Я почувствовала, что сейчас скажу: «Да»…

— Нет, мистер Малфой, — я высвободилась из обнимавших меня рук. — Увы, с личной точки зрения вы интересуете меня меньше, чем с финансовой…

Я ждала, что Люциус будет настаивать, но он лишь слегка поклонился и сказал:

— Что ж, мисс Блэк, тогда увидимся послезавтра у вашего нотариуса! Завтра я подготовлю все необходимые документы! До свидания!

— До свидания, мистер Малфой!

Я захлопнула дверцы кареты, и кучер-домовик дал гиппогрифам знак трогаться.

Дома меня поджидала мама, донельзя взволнованная:

— Нарцисса, это правда?! Люциус подарил тебе кольцо?!

— Нет, это неправда, — ответила я, чувствуя себя очень усталой и поражаясь тому, как быстро мама узнавала все новости. — Мы с Люциусом на пари решили разыграть влюбленных, а на самом деле между нами нет никаких чувств!