Моя голова лежала на плече Глеба. Он лежал с закрытыми глазами, но я знала, что он не спит.

Рукой, которая лежала неподвижно на его животе до этого, начала поглаживать кожу. Очень медленно ручонка стала двигаться вверх, по на правлению к лицу. Я почти добралась, когда он накрыл мою руку своей, прижав и обездвижев её.

— Жанн, не шали.

— А если очень-очень хочется? — промурлыкала я.

— Придётся потерпеть. — он приоткрыл один глаз и посмотрел на меня.

Я только открыла рот, чтобы ответить, когда раздалась мелодия на моём телефоне.

М-м-да, вот умеешь ты, мамочка, звонить не вовремя.

Я схватила телефон с тумбочки.

— Мамуль, привет…Как дела? Какими судьбами?

По мере того, как я слушала маму, настроение стремительно опускалось вниз. А дослушав, я подскочила на кровати и посмотрела с ужасом на лежащего в своей кровати мужчину.

Глеб, рассмотрев выражение моего лица, сел на постели.

— Здорово! — как можно радостней выпалила я в ответ маме.

Отключилась. Мозг заработал в усиленном режиме. Нужно что-то придумать, а времени в обрез. Вернее, его совсем нет!

— Жанн, что случилось? — голос, да и вид, у Глеба был встревоженный.

— Родители приехали! Внизу, у подъезда, с таксистом расплачиваются!

Глеб застыл и теперь с ужасом ОН смотрел на меня. Испугался, милый?!

Именно его выражение лица и подсказало мне путь, по которому мне следует пойти.

Я подскочила с кровати со словами:

— Ты должен спрятаться в шкафу! Срочно!

— Че…чего? — ужас исчез, слава богу. — Я ЧТО должен сделать?

— Господи, Глеб! Не тормози! — я бегала вокруг кровати, собирая его вещи, хватая всё, что находила. Было абсолютно всё равно, что мну их так, что потом придется гладить их. — У меня очень большой шкаф. Ты там поместишься и даже тесно не будет! Я напою родителей чаем и уведу их из дома. А ты спокойно выйдешь…Так…что-то еще должно быть…

Я осматривала комнату в поисках того, что еще могла забыть или пропустить из его вещей.

— Ты издеваешься?! А-а-а, понял! Это ты мне так мстишь за наши все стычки, да?

— Глеб! — я возвела глаза к небу…к потолку, если быть совсем точной, и фыркнула — Ну, какая месть? Мне не десять лет и я не ребенок, чтобы заниматься такой фигней. Просто с родителями тебя знакомить, вот совсем, нельзя, понимаешь?

Я все его вещи бросила ему на колени и стала поторапливать его.

— Поднимайся и дуй в шкаф, я сказала!

Он даже не сдвинулся с места ни на миллиметр. Сидел, хмурился и не сводил с меня задумчивых глаз.

Я забралась на кровать и стала спихивать это наглое тело с кровати, пихая ладошками в бок.

— Да отомри ты уже наконец-то — пропыхтела я. Сдвинуть девяносто килограмм мне было не реально, особенно когда эти девяносто кг не хотело сдвинуться ни на миллиметр, судя по всему. Хотя, я честно, пыталась изо всех сил.

— А… почему…знакомить нельзя с ними, я не понял?

Поняв, что сдвинуть его руками не получится, я уперлась в него уже всем своим телом и продолжила. И свои действия, и речь.

— Глеб, ёпрст, может мы это обсудим как-нибудь в другой раз?!

Он, наконец-то, соизволил встать с кровати. Я тоже последовала его примеру. Только теперь уже стала наступать на него и подталкивать его в сторону шкафа-купе с зеркалом на всю длину, который находился прямо за ним в двух метрах. Он особо не сопротивлялся и медленно двигался в нужном мне направлении.

— А почему не сейчас? — он хмуро смотрел на меня.

— Сейчас некогда, — я отодвинула дверцу в сторону, сдвинула вешалки с одеждой в один край и скептично посмотрела на освободившееся место. Места было достаточно.

Я схватила его за руку и потянула вовнутрь.

— Хорошо. Обсудить можно и потом. Ты только на один вопрос ответь. Почему меня с родителями нельзя знакомить?

— Моя мама жутко не любит бабников. А у тебя на лбу неоновым светом горит и мигает "Бабник"! Мамуля тебя раскусит на раз-два. Хотя, нет, она это сделает "на раз". А потом устроит тебе такой штурм мозга, так промоет тебе мозги, а если и папа подключиться, то ВСЁ. Отсюда ты выйдешь с мыслями уйти в монахи и принять обет безбрачия. А искать себе нового сексуального партнёра мне как-то не очень хочется. Ты меня в этом смысле устраиваешь полностью. Никаких тебе "уси-пуси, любовь до гроба". Встретились, переспали, разбежались до следующего раза. Красота, да и только. Так что, сиди как мышка и жди когда мы с моими психами свалим из квартиры!

К концу моей тирады вид у Глеба был такой, словно его ударили чем-то тяжелым по голове. Не хило так ударили! И причём, раза два-три, не меньше.

Последнее, что я увидела, прежде чем закрыть дверь шкафа — офигевшее лицо и упавшую вниз челюсть.

Я смотрела обречённо в окно, делая про себя ставки на то, когда уже Паша закончит свой монолог и соизволит, наконец, дать вставить мне хоть слово.

Перевела взгляд на настенные часы.

Так, минут десять наша беседа, в кавычках, уже длится. Из всего того, что я узнала о своём парне, коим он является вот уже как два с половиной месяца — осталось мне это слушать ещё минуту или две.

Хотя, если тут замешана его мамаша, а она однозначно замешана — еще минуточек десять проникаться этим бредом, который я слушаю почему-то молча и не перебивая.

Эх, родители, родители! Не могли родить меня какой-нибудь глупенькой простушкой с минимумом мозгов и лёгким взглядом на жизнь?!

Так, нет! Одарили мозгами, приложив к ним такое воспитание, что "не думать" и не анализировать не получится. Иметь маму психолога, а папу психотерапевта — это, я вам скажу, бывает слишком даже для меня. С самого детства мне раскладывали по полочкам все мои проблемы. Даже в детстве, я выслушивала целые лекции о том, почему у меня забрал чужой ребёнок мою же игрушку. Не было уговоров о том, что он просто маленький и ему надо дать поиграть в неё, а потом он назад её вернет. Или слов о том, что надо делиться, а иначе со мной никто не будет играть, и давать игрушки которые я захочу.

О, нет! Мне читалась лекция о проблеме в целом. Проходясь по основам психологии детей и их поведения. Вот, как-то так проходила моя жизнь в лоне семьи!

Где-то в классе девятом, на вопрос девочки с параллельного класса о том, кем работают мои родители, у меня непроизвольно вырвалось "Психами". И с тех пор и пошло, поехало. Я теперь называла их только так. Родители не были против нисколько. И даже сами частенько смеялись над этим прозвищем и обращались друг к другу "Мой любимый псих". И всегда в этом слышалась такая сильная любовь, и нежность, и уважение, и много чего еще, чему в более старшем возрасте я по-доброму завидовала. И мечтала чтобы и в моей жизни со спутником, которого я выберу, было так же.

Кстати, о моих любимых "психах"! Давно им не звонила, вечером…

— Ну, так что?! — ворвалось в мои мысли резкое и очень громкое восклицание Паши.

Я быстренько кинула взгляд на часы. Две минуты, тридцать секунд. Черт! Всё таки я ХОРОША!

Первый вариант! И ошиблась то всего ничего — каких-то тридцать секунд.

— Паша, что именно ты хочешь от меня услышать?

Его лицо приобрело ярко-розовый оттенок. Он молча открывал и закрывал рот. И жутко напоминал рыбку, выброшенную на сушу из своей родной водяной стихии.

Надеюсь, у него нет каких-нибудь проблем с сердцем или давлением. Не дай бог, что-нибудь случиться — меня его мамаша порвёт на британский флаг, не моргнув и глазом.

— Ты хоть слышала что-нибудь из того, что я тебе говорил?! Или я зря распинался о том, что мне как кажется, очень важно для продолжения наших отношений!

Ну-у-у, милый мой, тут еще большой вопрос о том, продолжатся ли наши отношения! После таких выпадов с твоей стороны. Да ещё и вмешательством твоей мамочки!