Зимней ночью картина другая. Прохожих не видно. Все вокруг уснуло. Такая тишина, что слышно, как, устилая и тротуар и мостовую, с шорохом падают снежинки.

Войдя в цех, попадаешь в иной мир - такой грохот, что голос стоящего рядом человека слышишь с трудом. Все заняты своим делом. В бригаде на каждом стане - семь человек. Зазевайся один - и нарушается ритм и прерывается прекрасная песня труда - необычайно энергичная, полная вдохновения, накала.

Когда по призыву партии в 1929 году весной в цехах началось социалистическое соревнование, такие паузы стали редкостью. Вальцовщику подают для проката сутунку. В считанные секунды он расправляется с ней, отбрасывая ее после проката для подогрева. Снова раскаленный добела в печи квадрат металла выбрасывается к стану. Вальцовщик чуть ли не на лету подхватывает его, пускает в валы, на чугунном полу распластывается огненная полоса. Огненная метель продолжается без перерыва всю смену.

Люди работают, обливаясь потом. Ради чего? Не хочется тащиться в хвосте, у каждого есть совесть, рабочее самолюбие, чувство профессиональной гордости, желание показать себя - свою удаль, свое мастерство, а, в конечном счете, свое понимание общественного долга.

Возможно, мы редко задумываемся над тем, как живет и действует могучий коллектив завода, где тысячи людей связаны общими заботами, общей дисциплиной, общим духом таких изумительных качеств, какими являются дружба, товарищество, вошедшая в плоть и кровь взаимная выручка. Я не помню, чтобы в цехе об этом говорили вслух. Заводской коллектив прекрасен потому, что здесь не говорят о плече друга,- каждый чувствует его ежеминутно, и это так же естественно, как дыхание живого существа.

Так сложилось, что завод - первый всегда и во всем. В самые начальные часы минувшей войны против гитлеровцев в партком, где шла запись добровольцев и где еще не успели вывесить плакат, призывающий к защите Родины, опираясь на палочку, вошел бывший прокатчик, пенсионер Лавренов. Он протянул листок бумаги. Мои годы преклонны и голова седая, было написано на листке, вырванном из ученической тетради в косую линейку. Я вступаю в ополчение так же, как вступал в 1917 году в Красную гвардию, как шел в армию в годы гражданской войны.

Здесь, на заводе, память о минувшей войне - на каждом шагу.

Есть улица Вострухина. Заводской пионерский лагерь тоже носит имя Вострухина.

Петр Михайлович Вострухин - воспитанник завода, Герой Советского Союза. Он погиб на Курской дуге. На фюзеляже его ЛАГГа было двадцать семь звездочек - столько он сбил самолетов.

Петр Лидов, бывший редактор заводской газеты "Мартеновка", ставший корреспондентом "Правды", открыл бессмертие Зои. Узнав о подвиге комсомолки, он немедленно отправился в Петрищево и по крупицам собрал материал о народной героине.

Лидов погиб в Полтаве во время налета вражеской авиации. Одна из улиц города носит его имя.

Я хорошо помню Петра Лидова, мы работали вместе. В нем было врожденное благородство, ему было свойственно чувство высокой порядочности. Такой человек не мог не отправиться на фронт. Всей сутью нашей предвоенной жизни комсомолец, молодой коммунист Петр Лидов был нравственно подготовлен к тому, чтобы во имя Родины выдержать любые испытания.

В Волоколамске, в дни, когда шли самые напряженные бои за Москву, погибли пять комсомольцев завода - конструкторы Константин Пахомов и Николай Галочкин, машинист завалочной машины Павел Кирьяков, монтер Виктор Ординарцев, инженер Николай Коган. Они отправились за линию фронта со специальным заданием, наткнулись на засаду и приняли неравный бой. Гитлеровцы схватили их и казнили. "Мы клянемся именем замученных наших друзей,- писали в "Комсомольской правде" в те дни рабочие завода,- что никогда не сдадимся, что всегда будем следовать их замечательному примеру, будем так же горячо любить свою Родину, не пожалеем, защищая ее, и самой жизни".

Это не было фразой.

Семидесятилетние ветераны, такие, как старейший токарь Иван Сафонович Сафонов, которому когда-то сам Калинин вручал именные часы, вернулись на завод.

- Мы будем работать без нормы и без отпусков до полной победы,- с достоинством сказали старейшие, и при этих их словах дернулись губы у секретаря парткома.

Технология горячих цехов такова, что их невозможно остановить на несколько часов: остынут печи, валы, металл, все замрет, и все надо будет снова разогревать, возвращать к жизни. Во время воздушных тревог цеха продолжали работать, и все обходилось благополучно. "Металлургам ни черт, ни Гитлер не страшны",- шутили рабочие.

Очередная бомбежка Москвы велась гитлеровскими летчиками 22 августа 1941 года. На этот раз заводу не повезло. Бомба ударила в прокатный цех. Были убитые, пятьдесят человек получили ранения.

- И все-таки ни черт, ни Гитлер нас не запугают,- с ненавистью говорили прокатчики. Весь завод помогал им восстанавливать разрушенный участок. Через три дня цех работал полностью.

Вместо ушедших на фронт мужчин в цехах появились женщины. Анастасия Савичева стала первой женщиной-сталеваром, Галина Никулина - первым прокатчиком. Какой это невероятно тяжелый труд для женских рук!

Осенью 1941 года под Москвой стало особенно тяжко. Завод получил приказ об эвакуации. В день 14 октября я приехал на завод, и вместе с Никитой Коротиным - о нем будет сказано поздней - мы пошли по цехам. Всюду вдруг воцарилась совершенно необычная для завода тишина. Погасли огни мартенов. В прокатке, листопрокатке прервали свой бег валы. Завод решили эвакуировать. Оборудование отгружали непрерывно днем и ночью. Одни эшелоны двигались на Омутнинский завод, другие - в Магнитогорск. На новых местах начинали работать сразу же.

Триста двадцать рабочих завода отдали свою жизнь за Родину, за свободу народов Европы от фашистского ига. На заводском дворе, недалеко от здания заводоуправления, стоит памятник. На постаменте три солдата в шинелях, касках, с автоматами. Взгляды их устремлены вперед. Длинные шинели в складках придают фигурам динамизм. Справа от памятника - орден Отечественной войны. Слева на плите надпись: "Металлурги-своим погибшим товарищам". И даты: 1941-1945.

Если вы придете сюда весной или летом, то увидите утопающую в цветах площадку и цветы на постаменте.

Рабочий сталепроволочного цеха, член литературного объединения "Вальцовка" В. Петровичев посвятил воинам-серпомолотовцам стихи.

В гранитных шинелях

солдаты

Застыли у главных

ворот.

С Победой желанной

Весной в сорок пятом

Вернулись они на завод.

Живут и работают

с нами,

Гордятся страной

Октября!

Над ними как гордое

Красное знамя

Встает трудовая заря.

Шагает с влюбленными

вечер,

И нашим парням

не до сна,

Обняв их гранитные

серые плечи,

В глаза им глядит

тишина.

А коль зашумит

непогода,

Обрушится снег или град,

Дыханье мартенов

родного завода

Всегда обогреет

солдат.

"Серп и молот" сражался за свободу своей Родины, за освобождение народов Европы, попавших в фашистскую неволю. Советский патриотизм и пролетарский интернационализм неотделимы. Воины Великой Отечественной вернулись на завод, в родные цеха, как живое воплощение подлинного гуманизма и благородства советского человека.

Виктор Алексеевич Камышев - бригадир дежурных электрослесарей. На работе, когда он в спецовке, вид у него, как у всех, кто трудится в цехе. Только в торжественные дни его грудь украшают орден Отечественной войны, медали "За отвагу", "За оборону Сталинграда", знак ветерана гвардейских минометных частей. С "катюшами" Камышев перешел границу нашей Родины, чтобы выполнить и свой интернациональный долг. Об этом говорят и его награды медали "За взятие Берлина" "За освобождение Праги" Долог был боевой путь бывшего формовщика фасоннолитейного цеха - от Москвы до Сталинграда, Праги, Берлина.

Анна Максимовна Жогова - машинист высоковольтных моторов в листопрокатном цехе. Когда началась война, ей не было восемнадцати лет. Отец ушел на фронт в первые же дни, на руках у матери осталось пятеро детей, Аня была старшей. На фронт отправилась добровольно, ее зачислили 5 декабря 1942 года в полк зенитной артиллерии.