На следующее утро, проснувшись, Элизабет не могла понять, где она. Ах да, ненавистное место под названием Уайтлиф.

Прозвенел звонок, а потом раздался голос Норы:

– Всем подъём! Девочки, шевелитесь, на сборы всего полчаса.

Но Элизабет продолжала лежать, натянув на подбородок одеяло.

Нора отдёрнула занавеску:

– Элизабет Аллен, ты будешь вставать или нет?

– Не буду, – упорствовала Элизабет. – Ты что, староста? – язвительно добавила она.

– Поднимайся, не зли меня.

Элизабет в ответ даже не шевельнулась. Нора молча кивнула пухленькой Рут: девочки ухватились за матрас, и Элизабет съехала на пол. Вскочив на ноги, она замахнулась на Нору, но крепкая юная ирландка быстро перехватила запястье бунтарки.

– Не глупи, – предупредила она. – Быстро одевайся, а то не поздоровится!

Элизабет решила не связываться. Она молча оделась, почистила зубы, причесалась. Уже на лестнице её окликнула Нора:

– Элизабет! Приберись у себя на комоде. Или хочешь, чтобы я и остальные вещи спрятала под замок?

Элизабет пришлось вернуться в комнату. «Интересно, заметила Нора, что я в полосатых носках?»

Но староста так спешила, что не посмотрела на ноги Элизабет. Зато когда Элизабет вошла в столовую, все увидели её голые щиколотки и стали показывать на неё пальцем. Мисс Томас удивлённо подняла брови и подозвала девочку:

– Элизабет, ты нарушаешь правила. После завтрака надень, пожалуйста, чулки.

Но вредная девчонка не собиралась сдаваться. Вернувшись в комнату, она так долго застилала кровать, что довела Нору до белого каления.

– Хватит валять дурака! – не выдержала староста. – И переоденься в чулки. Ты глупенькая, что ли? Или притворяешься?

– Сама ты глупенькая, – ответила Элизабет. – В чулках мне жарко.

– Да оставь ты её в покое, Нора, она же маленькая, – язвительно заметила Рут. – А все малышки ходят в полосатых носочках. Зато теперь каждый будет знать: вот идёт крошка Элизабет, которой скоро стукнет одиннадцать.

Нора рассмеялась:

– И правда. Поступай как знаешь, Элизабет.

И девочки, весело переговариваясь, ушли. Оставшись одна, Элизабет призадумалась. Ей уже не терпелось снять эти дурацкие носочки. Она ведь не маленькая!

Присев на кровать, она сердито сдёрнула с себя носки и натянула чулки. Ну вот, они её переиграли!

Элизабет поспешила в спортзал на линейку, думая, что все будут пялиться на неё, но никому не было до неё дела. Дети спели школьный гимн, произнесли молитву, а мисс Бест прочитала отрывок из Библии. После этого устроили перекличку.

На линейке мальчики стояли отдельно от девочек, а взрослые расположились вдоль стены. Кроме учителей там была старшая медсестра в тёмном длинном платье, в белом фартуке и в белой накрахмаленной шапочке из хлопка. За добрый нрав эту пожилую женщину прозвали Матроной, и та вовсе не возражала.

После линейки концертмейстер заиграл на пианино бодрый марш, дети стали организованно покидать зал, а Элизабет ещё подумала, что ей, пожалуй, нравится эта мелодия. Интересно, в Уайтлифе преподают музыку? Элизабет умела играть на фортепиано, но скорее не благодаря, а вопреки мисс Скотт, начисто лишённой слуха.

Дети начали расходиться по классам.

– Давай поторопись, – сказала Рут и легонько подтолкнула Элизабет.

В классе оказалось пятнадцать учеников – шесть мальчиков и девять девочек.

– Чур, я тут сижу! – выкрикнула Рут и заняла парту у окна. «Старики» садились где хотели, а вот новеньким следовало дождаться мисс Рейнджер. Услышав в коридоре тяжёлые шаги, Рут подхватилась и распахнула перед учительницей дверь. В класс вошла полноватая женщина средних лет со старомодными светлыми буклями.

– Доброе утро, – сказала она.

– Доброе утро, – хором ответили дети – все, кроме Элизабет.

Мисс Рейнджер рассадила новеньких. На радость Элизабет ей досталась самая дальняя парта. «Отлично, отсюда удобно хулиганить», – усмехнулась она про себя и решила действовать не откладывая.

Всем раздали учебники.

– Начнём с чтения, я хочу проверить новеньких, – пояснила мисс Рейнджер. – Потом будет диктант, а после этого – арифметика.

Следует заметить, что Элизабет прекрасно читала, писала и любила арифметику, но дома ей не перед кем было похвастаться. Поэтому сегодня, когда до неё дошла очередь, Элизабет блестяще прочитала текст со множеством сложных слов.

– Очень хорошо, – похвалила её учительница.

С диктантом Элизабет также справилась без труда – текст оказался даже слишком простым для неё. Пробежав глазами работу новенькой ученицы, учительница подписала внизу: «Очень хорошо». И хотя Элизабет была приятна похвала, про свой план она не забыла. «Если я продолжу в этом же духе, не видать мне дома как собственных ушей», – решила она.

Что бы такое выкинуть? Элизабет посмотрела на Рут, сидевшую у окна, и у неё родилась идея. Прижав к столу линейку и отогнув её назад, она пульнула ластиком в её сторону, попав девочке в ухо.

Рут ойкнула и обернулась. С задней парты ей строила рожицы Элизабет. По классу прокатился лёгкий смешок.

Осмелев, Элизабет скатала бумажный шарик и кинула им в Хелен, но та крутанула головой, и шарик приземлился на стол мисс Рейнджер. Учительница строго обвела взглядом класс.

– Кто это сделал?

Все молчали, Элизабет тоже.

– Кто это сделал? – повторила учительница громче.

Мальчик с соседней парты толкнул Элизабет в бок и прошипел:

– Признавайся, иначе из-за тебя нас всех оставят после уроков.

И тогда Элизабет ничего не оставалось, как встать и сознаться.

– Что ж, хочу предупредить тебя, Элизабет, – сказала мисс Рейнджер. – Я не допущу подобного поведения. Все знают, что на уроке баловаться запрещено. Больше так, пожалуйста, не поступай.

– Что хочу, то и делаю, – заносчиво ответила Элизабет.

Все оторопели от такой наглости. Мисс Рейнджер вскинула удивлённый взгляд на Элизабет:

– Видно, тебе скучно, вот ты и маешься от безделья. Выйди из класса и подумай, хочешь ты учиться или нет. Можешь прохлаждаться там сколько угодно, а другим не мешай, им есть чем заняться. Дети, попрошу всех достать краски.

Захлопали дверцы парт, и Элизабет подумала, что ей тоже хочется рисовать, тем более что у неё это хорошо получается.

– Элизабет, я просила тебя покинуть класс, – повторила мисс Рейнджер.

Делать нечего – пришлось подчиниться.

– Когда разберёшься со своим поведением, можешь вернуться, – добавила учительница.

Элизабет долго стояла, подпирая собой стену в коридоре, и маялась. Не сбежать ли на улицу, там хоть на качелях покататься можно? Да, но вдруг она натолкнётся на Красавицу и Чудовище? Вот умора! Всё-таки уже есть результат – сперва её выгнали с урока, а потом и из школы попрут!

Но вскоре Элизабет заскучала. За дверью слышалось перешёптывание детей: они рисовали розовые и синие люпины, специально принесённые учительницей. Элизабет не выдержала и приоткрыла дверь.

– Я буду хорошо себя вести, – пообещала она.

Мисс Рейнджер молча кивнула, а потом сказала:

– Садись на своё место. Рисование ты уже пропустила, займёшься арифметикой.

«Но я хочу рисовать! – подумала Элизабет. – Ах так? Да я… Да я… Что бы такое придумать?»

В актовом зале проводили первое после каникул собрание. Присутствовали все. Мисс Белл, мисс Бест и завуч мистер Джонс расположились в последнем ряду и, кажется, мало интересовались происходящим.

– Ты не думай, на самом деле они внимательно за всем следят, – прошептала Рут Белинде, которая и без того немного струхнула.

Во главе собрания сидели два председателя – Рита, строгая старшеклассница, и Уильям, в глазах у которого то и дело плясали смешинки. На столе перед ними лежали судейский молоток, огромный гроссбух, пачка чистых бумажных листов и большая коробка для сбора денег.