Ядовито-зеленый монстр схватил маленькую пчелку, хитиновый покров хрустнул, выступила похожая на смолу кровь.

  - Вот она хитрость жестокого существа. - Сказал Хинштейн. Его глаза блестели.

  Пчелки бросились на нее разом, но до кустов зубастик добраться успел и драка потекла по-прежнему. Только приоритеты сменились - раньше зубастику нужно было прорваться и хапнуть, а теперь следовало удрать с добычей.

  От ярости пчелы совсем потеряли соображение. Их крылья были непропорционально велики и покрыты перьями, что очень мешало в кустах.

  А зубастик скакал по верху и чтобы на него напасть пчелам приходилось взлетать. Обычно за этим следовал короткий встречный толчок в крыло, и потерявшая равновесие птица летела вниз. Поединок стал затягиваться и Хинштейн с тревогой поглядывал на часы.

  Тут зубастику повезло, он сумел так сильно укусить что пчелка рухнул вниз со сломанным крылом.

  Уцелевшая пчела отступила, выставив клыки сабли, но зубастик видно решив что сначала нужно дожевать добычу взлетел вверх. Хинштейн не удержался и дал очередь из автомата по пчелам. Пробитые насекомые разом затихли.

  - Вот теперь зубастику будет что есть.

  - Это не осторожно! - Произнес Кинжал. Нас могут услышать.

  - Автомат "Коршун" бьет почти бесшумно. Кроме того мне хотелось чтобы восторжествовало зло.

  - И тебе это удалось. Смотри он уже возвращается, возможно у него будет приличный запас.

  - Тем лучше!

  Зубастик и впрямь вернулся, глотка широкая и он проглотил свою добычу быстро.

  - Вот живоглот! Это по нашему! - Сострил Кинжал.

  Злобный хищник не обращая внимания на убитых взрослых пчел, атаковал младенцев и принялся их пожирать.

  - Дети вкуснее взрослых. Вполне правильный выбор. - Отметил Хинштейн. - Что-то во мне самом проснулась жажда крови. Пошли быстрее.

  Бандиты и бизнесмены что практически одно и тоже прибавили шагу, их гнала вперед жажда золота и прочей добычи.

  Вот они уперлись в ручей, голубая вода приятно омыла пропыленные сапоги и кроссовки. Шедшие сзади дамы скинул туфли разбрызгивая ножками теплую воду.

  - Уже близко цель! - Заявил Кинжал.

  - Это почему?

  - Посмотри как Шамиль хвостом виляет.

  Собака и впрямь юлила и выписывала узоры. Ее мощные лапы разгребали мох.

  - Значит так расходимся, переговоры ведем по рации, соблюдаем тишину. - Заявил Хинштейн.

  Отряды разделились и зашли с трех сторон, в одном месте им пришлось преодолеть холм, продираясь сквозь кусты. Кое-кого укололо, но коллеги зажали ладонями рот.

  Вот джунгли кончились и они оказались перед лужайкой. На ней стояли круглые дома, и юрты напоминающие вигвамы. Часовых было не много, но они заметили движение не особенно поворотливых богатеньких вояк. Прозвучал сигнал тревоги, удары трещотки.

  - Вот теперь мы по настоящему завелись. - Сказал Хинштейн. - Огонь пленных не брать.

  Новые русские с большой радостью открыли огонь. Длительный переход в жару утомил их и они были рады вымесить на ком-то злость. Стоящий возле дерева воин упал пробитый очередями. Затем заорала полуголая женщина. Ее изрешетили. Даже из числа телохранителей мало кто нюхал пороху, поэтому они стреляли много не экономя патронов и не особенно скрывались. Летит граната, вигвам вспыхивает. Еще одна женщина бросает секиру, попадая в ногу охраннику. Тот ревет и падает зарывшись носом в песок. Видны трупы с рваными ранами, отряды ворвались в село.

  Вот упало несколько убитый совсем еще маленьких детей. Хинштейн наткнулся на играющего грудного ребенка. Картина была такая что могла вызвать умиление.

  Олигарх вдруг почувствовал в себе демона, казалось само зло обращается к нему и требует:

  - Жертвы нам! Жертвы нам!

  Хинштейн всадил штык-нож в живот, а затем со смаком повернул его. Брызнул маленький фонтанчик крови, младенец тихо вскрикнул и затих. Олигарх поднял штык вверх:

  - Я воплощение зла! - Крикнул он.

  Рядом с его ухом пролетела стрела, но видно дьявол доволен своим слугой и Хинштейн ни получает даже царапины. А вот кое-кого из телохранителей пристрелило. В частности двое убиты стрелами, часть туземцев, в основном женщины и подростки залегла и стала отстреливаться.

  Вновь стрекочут автоматы, в селении начался пожар, Хинштейну попался под ноги раненый ребенок. Сенатор наступил на простреленную ногу, затем ударил по ней. Девочка выла, потом извернувшись впилась в него зубами. Олигарх застонал едва успел выстрелить в упор. Кинжал прикончил мальчика и закричал во всю глотку:

  - Гранатами! Мочите их гранатами!

  Приказ может с военной точки зрения не дурной, но исполнение подкачало. Осколки гранат разлетались слишком далеко, задевая собственных солдат.

  Слышался рев подбитых новых русских, вой раненых охранников. Вот осколок угодил в живот и личному охраннику Кинжала. Огромный мужчина два двадцать и весом под двести килограмм скривился и упал. Он правда проявил волевые качества и не орал, кроме того большие дозы анаболических стероидов которых он регулярно загонял в себя снижали болевую чувствительность.

  Кинжал ткнул его ногой:

  - Вставай Мамонт. Ты давно хотел трахнуть дикарку.