I returned from the City about three o’clock on that May afternoon pretty well disgusted with life. I had been three months in the Old Country, and was fed up with it. If anyone had told me a year ago that I would have been feeling like that I should have laughed at him; but there was the fact. The weather made me liverish, the talk of the ordinary Englishman made me sick, I couldn’t get enough exercise, and the amusements of London seemed as flat as soda-water that has been standing in the sun. ‘Richard Hannay,’ I kept telling myself, ‘you have got into the wrong ditch, my friend, and you had better climb out.’

It made me bite my lips to think of the plans (я нервничал: «это заставляло меня кусать губы», обдумывая те планы; to make smb. do smth. – заставлять, вынуждать кого-л. делать что-л.) I had been building up those last years in Bulawayo (которые я строил /несколько/ последних лет в Булавайо[2]). I had got my pile (я заработал свое состояние; pile – куча, груда; /разг./ состояние, куча денег) – not one of the big ones, but good enough for me (не из больших, но вполне достаточное для меня; good – хороший; достаточный, изрядный); and I had figured out all kinds of ways of enjoying myself (и я придумал все возможные способы хорошо провести время: «доставить себе удовольствие»; to figure out – вычислять; понимать, постигать; to enjoy – любить /что-л./, получать удовольствие; веселиться, хорошо проводить время). My father had brought me out from Scotland at the age of six (мой отец увез меня из Шотландии в возрасте шести лет; to bring), and I had never been home since (и я никогда не бывал дома с тех пор); so England was a sort of Arabian Nights to me (так что Англия была для меня чем-то вроде /сказки/ из «Тысячи и одной ночи»: «из Аравийских ночей»), and I counted on stopping there for the rest of my days (и я рассчитывал остаться здесь до конца своих дней; to count – считать, подсчитывать; рассчитывать /на что-л., кого-л./; to stop – останавливаться, задерживаться; оставаться).

 It made me bite my lips to think of the plans I had been building up those last years in Bulawayo. I had got my pile – not one of the big ones, but good enough for me; and I had figured out all kinds of ways of enjoying myself. My father had brought me out from Scotland at the age of six, and I had never been home since; so England was a sort of Arabian Nights to me, and I counted on stopping there for the rest of my days.

But from the first I was disappointed with it (но с самого начала я был ею разочарован; first – первое число; начало). In about a week I was tired of seeing sights (где-то через неделю мне надоело осматривать достопримечательности; to tire – утомлять; надоедать, наскучить; tired – усталый; пресытившийся, потерявший интерес; sight – зрение; достопримечательности, красивый вид), and in less than a month I had had enough of restaurants and theatres and race-meetings (и менее чем через месяц я устал от: «имел достаточно» ресторанов, театров и скачек; race – состязание в беге; скачки, бега; meeting – собрание, совещание). I had no real pal to go about with (у меня не было ни одного настоящего друга, с которым я мог бы общаться; real – действительный, реальный; настоящий, истинный; to go about – расхаживать; знаться, общаться /с кем-л./), which probably explains things (что, вероятно, объясняет положение вещей; thing – вещь, предмет; обстоятельства, обстановка). Plenty of people invited me to their houses (множество людей приглашали меня к себе домой), but they didn’t seem much interested in me (но они, казалось, не были очень мной заинтересованы). They would fling me a question or two about South Africa (они, бывало, обращались ко мне с одним или двумя вопросами: «бросали мне один или два вопроса» о Южной Африке), and then get on their own affairs (и затем продолжали обсуждать свои собственные дела).

 But from the first I was disappointed with it. In about a week I was tired of seeing sights, and in less than a month I had had enough of restaurants and theatres and race-meetings. I had no real pal to go about with, which probably explains things. Plenty of people invited me to their houses, but they didn’t seem much interested in me. They would fling me a question or two about South Africa, and then get on their own affairs.

A lot of Imperialist ladies asked me to tea to meet schoolmasters from New Zealand and editors from Vancouver (большое количество империалистических дам = многие жены империалистов приглашали меня к чаю, чтобы встретиться со школьными учителями из Новой Зеландии или издателями из Ванкувера), and that was the dismalest business of all (и это были самое гнетущее дело из всех). Here was I, thirty-seven years old, sound in wind and limb (и вот я, тридцати семи лет /от роду/, здоровый как бык; wind – ветер; дыхание; limb – конечность, член), with enough money to have a good time (/имея/ достаточно денег, чтобы хорошо проводить время), yawning my head off all day (скучал днями напролет; to yawn – зевать; скучать; to yawn one’s head off – /разг./ иззеваться: «зевать так, что отвалится голова»). I had just about settled to clear out and get back to the veld (я уже как раз решил уехать и вернуться в вельды; to clear out – вычистить /от грязи/; /разг./ уехать или уйти внезапно; veld – /южно-афр./ вельд, степь), for I was the best bored man in the United Kingdom (потому что я был самым скучающим человеком в Соединенном Королевстве; best – лучший; самый).

 A lot of Imperialist ladies asked me to tea to meet schoolmasters from New Zealand and editors from Vancouver, and that was the dismalest business of all. Here was I, thirty-seven years old, sound in wind and limb, with enough money to have a good time, yawning my head off all day. I had just about settled to clear out and get back to the veld, for I was the best bored man in the United Kingdom.

That afternoon I had been worrying my brokers about investments to give my mind something to work on (в тот день я надоедал своим брокерам относительно инвестиций, чтобы дать своему уму какую-нибудь работу: «что-нибудь, над чем /можно было бы/ поработать»), and on my way home I turned into my club (и по пути домой я завернул в свой клуб) – rather a pot-house, which took in Colonial members (скорее кабак, который принимал в свои члены людей из колоний: «колониальных членов»). I had a long drink, and read the evening papers (я выпил большой стакан виски с содовой: «длинный/продолжительный напиток» и прочел вечерние газеты; paper – бумага; газета; to read). They were full of the row in the Near East (они были полны споров о Ближнем Востоке; full – полный, наполненный целиком; изобилующий, богатый чем-л.; row – шум, гвалт; ссора, спор), and there was an article about Karolides, the Greek Premier (и была одна статья о Каролидесе, греческом премьер-министре). I rather fancied the chap (мне, пожалуй, нравился этот парень; rather – лучше, скорее; довольно, отчасти, пожалуй; to fancy – воображать, представлять себе; нравиться, любить). From all accounts he seemed the one big man in the show (по общему мнению, он, казалось, был единственным важным человеком в этом деле; account – счет; мнение, отзыв; from all accounts – по словам всех, по общему мнению; big – большой, крупный; важный, значительный; show – показ, демонстрация; дело, предприятие); and he played a straight game too (и, к тому же, он вел: «играл в» честную игру; straight – прямой, неизогнутый; /разг./ честный, искренний), which was more than could be said for most of them (что невозможно было сказать о большинстве их них: «что было больше того, что можно было сказать о большинстве из них»).