― Я не предлагаю вам ничего не делать, Фенк, ― проговорил Коракс, и его голос откликнулся болью в черепе адмирала. — Вы позорите себя. Игра ва–банк, которую вы предлагаете, свеч не стоит — она принесет именно тот результат, которого вы хотите избежать. Падение Агарта станет концом этой войны. И я лично буду наблюдать за тем, как его возьмут в плен. Решение принято. А теперь оставьте меня. Вы вернетесь на свой корабль и будете ждать приказа о размещении флота. Вы поняли меня?

Лицо Фенка вспыхнуло от гнева.

― Да, милорд, ― ответил он и поклонился.

Выходя из зала, адмирал думал о том, что всех их впереди ждет сокрушительный провал. Коракс, конечно, примарх, но даже примархи порой ошибаются.

IX

ЧЕРНАЯ МЕТКА

Агапито не находил себе места. Скоро должен был прийти Бранн. Уже несколько месяцев братья служили в разных флотах. Легион должен был заменять десантникам семью, но в тех редких случаях, когда легионеры изначально приходились друг другу родными братьями, кровные узы становились еще крепче.

Агапито уже четвертый раз перечитывал список возможностей защитных систем Зенита‑312, когда проводной вокс наконец–то зажужжал.

― Агапито, ― откликнулся командор.

― К вам пришел командор Бранн, ― сообщил адъютант.

― Впусти его, ― распорядился Агапито и постарался принять как можно более занятой вид.

Двери с тихим шелестом открылись. Бранн прибыл с борта «Мстителя», поэтому все еще был закован в доспех. Устав велел легионерам носить полное боевое облачение при переходе с корабля на корабль, если они находились в зоне активных военных действий. Однако Бранн держал шлем под мышкой, чтобы тот не скрывал его самодовольную ухмылку.

― Добрый вечер, ― Бранн улыбнулся шире. ― Объятий для родного братца не найдется?

На Агапито были только черные штаны и туника без рукавов. На рельефных мускулах сильных рук поблескивали серебристые разъемы нейро–интерфейса. Сквозь бледную кожу темнел вживленный черный панцирь. Когда командор подошел ближе и обнял Бранна, прижимая к груди его нагрудную броню, то ему показалось, что он обнимает здоровенный холодильник.

― Мы очень давно не виделись, ― Бранн отстранился и сжал плечо брата. ― Как ты все это время обходился без меня? Вполне справляешься, как я погляжу?

― Давай лучше поговорим о том, что я сегодня захватил цель быстрее, чем ты.

― Но я свою тоже захватил, ― рассмеялся Бранн.

― Да у тебя и так хватает поводов для хвастовства, ― фыркнул Агапито. ― Дай и мне–то немножко погордиться.

― Ну ладно, ладно, ты выиграл, ― Бранн пожал плечами и его наплечники при шевелении загудели. ― Ты что–то поменял в своих покоях? ― спросил он, оглядываясь.

― Мои покои точно такие же, как и всегда.

― Уверен? ― Бранн огляделся еще раз. ― Кажется, тут что–то изменилось.

Вместе с командорским званием братьям достались и большие покои. Однако, несмотря на то, что их каюты отличались от монастырских келий, в которых жили простые воины, Бранн и Агапито были космическими десантниками и уроженцами Освобождения, поэтому их личные покои были куда меньше и куда проще обставлены по сравнению с каютами Имперских владык. На пласталевых стенах не было никакой облицовки, скрывавшей корабельные покрытия, никакого мрамора или узорчатого скалобетона, дерева или гранита, которые встречались на кораблях других легионов. Темно–серые стены обходились даже без краски. Люмены и все остальные устройства обладали сугубо практическим внешним видом. Ни яркого света, ни каких–либо украшений, не считая четырех вещей, которые могли бы сойти за декор. Парадный доспех, который Агапито почти не носил, стоял в стеклянной витрине. Черный керамит покрывали инкрустация и декоративная гравировка, такая изящная, что ее почти не было видно. На подставке рядом со столом покоился болтер. Сам стол был единственной украшенной вещью ― дорогое дерево и восхитительная резьба были явно не киаварского происхождения. И, наконец, коллекция произведений искусства ― миниатюрные гравюры на крохотных серебряных пластинках, расставленные с военной педантичностью в матово–черном стеллаже. Через увеличительное стекло на пластинках можно было рассмотреть детализированные пейзажи миров, на которых Агапито побывал за все годы службы ― всего сорок девять штук. Но невооруженному глазу они казались просто квадратиками из сверкающего металла. 

― Это что–то новенькое, ― заметил Бранн, похлопав по столу. ― И довольно большое.

― Образчик искусства мастеров Варвы, дар Звездным Гигантам.

― А меня там не было… Вот уж не знал, что Согласие приходит вместе с мебелью.

― Варванцы верили в расу гигантов, которые должны были спуститься с небес и вывести их на свет, ― проговорил Агапито. ― В ожидании своих спасителей варванцы строили дворцы. И теперь вся планета покрыта руинами дворцов, понастроенных за несколько веков. ― Он на мгновение умолк, снова вспоминая поразивший его мир. ― Они вкладывали в свои творения столько сил, а в их дарах было столько надежды… ― Агапито грустно улыбнулся. ― …что до того дня, когда гиганты действительно появились, варванцы были готовы поубивать друг друга, выясняя, какие украшения на карнизах дворцов гигантам больше понравятся.

― Все–таки галактика ― это один большой сумасшедший дом, ― покачал головой Бранн. 

― Ну, по крайней мере, Варва легко пришла к Согласию, ― ответил Агапито, выставляя на металлический стол две простых кружки и блюдо с фруктами. 

― Да, я помню, ― Бранн кивнул. ― Я в это время был в Шавайском Мысе, заслуживал себе «Мститель».

Агапито всегда завидовал Бранну, получившему в непосредственное командование целую боевую баржу, той полушутливой, полусерьезной завистью, которая бывает между братьями. Технически под командованием Агапито было куда больше людей и техники, но боевая баржа Бранна обладала престижем, которого у крейсеров Агапито не было. И хотя Гвардия Ворона никогда не славилась чувством юмора, но Бранну все равно нравилось дразнить брата.

― А тебе обязательно надо было об этом напоминать? ― вскинулся Агапито.

― Пока ты будешь завидовать, я буду напоминать, ― невозмутимо ответил Бранн. ― А ты все еще завидуешь.

― Да, немного завидую, ― сознался Агапито. ― Позвать кого–нибудь, чтобы помогли тебе снять доспехи?

― Я не могу оставаться надолго, братец, ― Бранн покачал головой.

― Ненадолго все равно лучше, чем вовсе никак. Хочешь выпить?

― Почему бы и нет?

― Как ты думаешь, ― спросил Агапито, разливая содержимое небольшой алюминиевой бутылки по двум кружкам, ― эта идея сработает?

― План Корвуса? ― уточнил Бранн, нахмурившись. ― Он нас никогда прежде не подводил, ― проговорил он и отхлебнул из кружки. На лице командора появилось странное выражение ― нечто среднее между восторгом и отвращением. Старые тюремные техники по перегону спиртного изменились, но старые привычки никуда не исчезали. 

― Надо же, в нем ровно столько градусов, сколько нужно.

― И если выпить его достаточно, то опьянеешь. Даже теперь, ― глаза Агапито сверкнули.

― Ты сейчас так похож на Натиана…

― Уж кто–кто, а я точно на него не похож, ― ответил Агапито и отхлебнул из своей кружки. ― Так все–таки ― как ты думаешь, план сработает? Каринейцы капитулируют, если мы захватим Зенит—Три-Один—Два?

Бранн тревожно оглянулся на двери.

― Мне неприятно сомневаться в Кораксе, даже в личном разговоре с тобой.

― Какой смысл быть командиром, если ты слепо подчиняешься приказам? ― парировал Агапито.

― Понимаешь… ― неохотно начал Бранн. ― Второй раз на ту же уловку каринейцы не попадутся. Каким бы способом мы не приведем их в итоге к Согласию, нам предстоит тяжелая борьба. Если план Корвуса сработает, то он даст нам возможность присоединить эту систему к Империуму быстро, с наименьшими потерями и минимальным ущербом инфраструктуре.