- Все стало бесстрастным и лишенным воли, зла и преступлений больше нет, но нет и добра - размышлял Кирилл Сергеевич, стоя посреди проезжей части дороги, словно очарованный безмолвной идиллией. Как же возрастать добру, если зло искоренили? Безликое племя, духовно обрезанных…

Кирилл Сергеевич вздохнул с каким-то глубоким сожалением и подошел к подъезду.

Сканер доступа был заляпан жиром и грязью и похоже не работал. Кирилл Сергеевич потянул дверь за ручку и она подалась. В подъезде пахло затхлостью и крысами. Брезгливостью Кирилл Сергеевич особо не страдал, но сейчас его передернуло от этого аромата подземелья. Поднявшись на третий этаж, он остановился у двери с номером 63.

Волнение вернулось новым приливом, даже ладони вспотели. Он хотел уже позвонить в дверь, как громко закашлялся, огласив гулкий, пустой подъезд.

Вдруг дверной замок щелкнул и дверь открылась. Она стояла в прихожей, в голубом домашнем халате, волосы были забраны назад, а лицо было спокойным, будто ничего и не произошло.

Кирилл Сергеевич совсем смутился.

- Я вас ждала - сказала женщина.

- Но почему? - снова закашлялся Кирилл Сергеевич не договорив до конца.

- Прошу вас, проходите.

Кирилл Сергеевич чувствовал себя глупым юнцом и ему хотелось сбежать.

Она прошла в гостиную и вернулась обратно с маленькой рюмкой , протянув ее Кирилл Сергеевичу.

- Что это? - спросил он, запинаясь от волнения.

- Коньяк - спокойно ответила она.

- Коньяк, зачем? Прямо с порога?

- Вы себя видели? Бледно-серый, перепуганный джентльмен…

Кирилл Сергеевич нелепо крякнул, то ли от смеха, то ли от стыда, взял рюмку и залпом осушил ее. Коньяк был дешевый и дрянной, но дело свое знал. Бархатная горячая волна, разлилась по телу и смягчила в сердце острые иглы волнения.

Пройдя в гостиную и сев в предложенное кресло, Кирилл Сергеевич немного успокоился и стал осматриваться, пока хозяйка возилась у плиты.

Чистая, на удивление свежая комната, еще крепкая, но давно вышедшая из моды мебель. Тюль на окне и цветы на подоконнике. В центре гостиной, стоял низкий журнальный столик и два кресла в стиле конструктивизма 60-х годов прошлого века. Кресла были угловатыми, но очень удобными.

Елена Викторовна поставила на стол две чашки свеже сваренного кофе и опустилась в кресло напротив. Она излучала спокойствие и умиротворенность и своим видом говорила Кирилл Сергеевичу, что все в порядке. Кирилл Сергеевич взял чашку со стола и только сейчас вспомнил о цели своего прихода.

- Прошу прощения, я мигом - произнес Кирилл Сергеевич и направился в прихожую, вернувшись с сумочкой в руках.

- Вот, вы забыли в кафе.

- Благодарю, вы очень любезны, - ответила она, - Положите ее сюда.

Кирилл Сергеевич положил сумку на край стола и опустился обратно в кресло.

Какое-то время они молча пили кофе, периодически встречаясь взглядами.

- Давайте уже знакомиться - нарушив затянувшуюся паузу, предложила Елена Викторовна. Как меня зовут, я думаю вы уже в курсе…хотелось бы узнать как к вам обращаться?

- Кирилл Сергеевич Рязанцев, ученый, профессор физики и прикладных наук в области материаловедения. Немного помедлив, он добавил - 51 год, не женат.

- У меня должность гораздо скромнее - ответила Елена Викторовна, - я всего лишь архивный работник, скучная однообразная работа.

- Простите - смутился Кирилл Сергеевич, - я не хотел хвастаться, это уже привычка, представляться таким образом в определенной среде. Я уважаю любую работу.

Елена Викторовна отставила пустую чашку в сторону.

- Давайте на чистоту? - сказала она решительным голосом.

- Что вы имеете в виду? - как-то неуверенно спросил Кирилл Сергеевич.

- Сумка всего лишь удачно подвернувшийся предлог, вы же хотите меня о чем-то другом спросить? Так спрашивайте, не тяните.

Кирилл Сергеевичу стало совсем неловко. Он не мог понять, то ли его хотят побыстрее выставить и закончить разговор, то ли разговорить. Он молча смотрел в пустую чашку, изучая кофейную гущу, затем набрался смелости и спросил:

- Там в кафе, меня удивило, что вы плачете. Он поднял глаза на Елену Викторовну. Она немного изменилась в лице, взгляд стал не таким уверенным, в руках она мяла поясок халата.

- Разве вы никогда не видели плачущих людей? - спросила она как-то неуверенно.

- Искусственные слезы я видел много раз, но ваши слезы…ваши чувства мне показались в этот момент живыми. Это сложно объяснить, но я почувствовал это в тот же момент, как встретился с вами взглядом.

- Вы на расстоянии способны отличить искусственные слезы от настоящих?

- Я не знаю…Это как в моей работе, когда вдруг приходит озарение и скрытые тайны природы становятся явью, так и сегодня в кафе, я понял, что слезы ваши неподдельные… А такое бывает, только когда у человека живое сердце, а не искусственное.

Елена Викторовна встала и подойдя к окну, взяла небольшую пластиковую лейку и стала поливать цветы. Было видно, что недавнее ее спокойствие и уверенность испарились без следа. Она пыталась спрятать от Кирилл Сергеевича свои глаза, которые вновь были полны слез.

- Откройтесь мне Елена, я клянусь, что никому и никогда вас не выдам - взволнованно произнес Кирилл Сергеевич.

- Зачем вам нужно это знать? - тихо спросила она.

- Для меня это очень важно!

- Но почему?

- Потому что я такой же как вы - неожиданно для самого себя ответил Кирилл Сергеевич.

Елена Викторовна обернулась и удивленными, влажными от слез глазами посмотрела на Рязанцева.

- Вы такой же как я? - в ее голосе прозвучали резкие нотки.

Кирилл Сергеевич смутился.

- Чего же вы испугались? Ведь при вашем положении вам бояться нечего, наверняка таким как вы, Корпорация делает исключения из правил, не то, что нам плебеям, насильно отбирая наши сердца! Бояться должна я, а не вы! - резко и эмоционально выпалила Елена Викторовна.

Кирилл Сергеевич судорожно пытался подобрать нужные слова, но мысли отказывались его слушаться. Было ясно, что если не преодолеть этот барьер подозрительности, то он уйдет ни с чем, а он очень не хотел уходить. Словно очередное озарение, пришло чувство, что ему в жизни не хватало любви и женщины, и что сейчас перед ним стоит именно она.

Он вдруг резко встал и подойдя к Елене Викторовне, сильным движением привлек ее к себе.

- Что вы делаете?! - воскликнула она.

- Не бойтесь и не кричите, я не причиню вам зла - ответил Кирилл Сергеевич и склонив голову к ее груди, прижался ухом в область сердца.

Внутри билась живая, испуганная птица, которую никак нельзя было спутать с искусственным сердцем. Кирилл Сергеевич закрыл глаза и почувствовал, как ему передается ее ритм. Он выпрямился и обнял ее. Она не сопротивлялась.

Они долго стояли прижавшись друг к другу, два чужих, одиноких человека, встретившихся случайно в огромном городе и оказавшихся такими похожими.

Глава III

Кирилл Сергеевич сидел у себя в квартире, в большом и уютном, кожаном кресле и неспешно курил сигару. В голове безостановочно крутились мысли и не было от них покоя. Не помогла ни теплая ванна, ни сеанс успокоительной музыки, пришлось прибегнуть к старому, хотя и вредному способу. Тут Кирилл Сергеевич вспомнил про свою новую курительную трубку и что сейчас как раз подходящий момент для нее.

Он поднялся с кресла и направился к себе в кабинет. Здесь царила тишина и порядок. Дорогая мебель из ценных пород древесины, редкие книги и огромный письменный стол, за которым было создано столько трудов. Рядом со столом, стояла небольшая, узкая витрина, за стеклом которой красовалась коллекция курительных трубок, а в нижнем отделении Кирилл Сергеевич хранил табаки и ершики.