Вернувшись в Англию и успев пройти в парламент, генерал сэр Роберт Вильсон в 1817 году издал сочинение „А sketch of military and political power in Russia“ («Описание военной и политической мощи России»), которым поначалу даже навлек на себя гнев властей как человек, единолично организовавший кампанию против русских, являвшихся тогда союзниками Британии и выглядевших в глазах большинства спасителями Европы. Генерал вдруг принялся опровергать «романтические бредни» о благородстве русских солдат и особенно любимцев печати и общественности – казаков. Не следует забывать, что как раз незадолго до этого Англия восторженно рукоплескала графу Платову, и вдруг – такие откровения. Тем не менее этот резкий обличительный памфлет против британского союзника, опубликованный анонимно, быстро стал бестселлером и выдержал пять переизданий.
Памфлет, в авторстве которого никто не сомневался, утверждал, что воодушевленная своим неожиданным могуществом Россия планирует выполнить «предсмертное завещание» Петра Великого и завоевать весь мир. Первой целью русских станет Константинополь, затем они поглотят остатки обширной, но угасающей империи турецкого султана, а после настанет черед Индии. Доказательствами своего сенсационного утверждения Вильсон считал все продолжающееся увеличение российской армии и неустанное расширение царских владений. «Александр уже имеет гораздо более сильную армию, чем того требуют интересы обороны и выдерживают его финансы, и все же продолжает усиливать ее», – предупреждал он.
Вильсон подсчитал, что за шестнадцать лет пребывания на троне Александр присоединил к российской империи двести тысяч квадратных миль с тринадцатью миллионами новых подданных. Для большей наглядности к книге прилагалась складная карта, на которой новейшие границы России были обозначены красным цветом, а прежние – зеленым. Карта отчетливо демонстрировала, как существенно приблизились армии Александра не только к столицам Западной Европы, но и к Константинополю, ключевому пункту разрушающейся Оттоманской империи и, вероятно, самому прямому пути в Индию.
Да, путь из России в Индию через Константинополь и проливы успешно проделал простой купец Афанасий Никитин еще в середине XV века, за двести лет до того, как, опьяненные жаждой морских географических открытий, попали туда англичане. Оттоманская же столица была уязвима для нападения России сразу с трех направлений: через западное побережье Черного моря, где сейчас находится Румыния, через то же самое море из Крыма и через Кавказ и Анатолию. После овладения ближневосточными землями султана Александр был бы в состоянии напасть на Индию либо через Персию (бумаги, захваченные у Наполеона, показывали, что этот путь рассматривался как вполне возможный), либо с помощью военно-морских сил Персидского залива. Такое плавание заняло бы не больше месяца, в то время как англичанам приходилось добираться туда едва ли не целый год вокруг мыса Доброй Надежды.
«Десять лет назад, – писал Вильсон, – у царя была армия численностью всего восемьдесят тысяч человек. Сейчас она составляет уже шестьсот сорок тысяч, не считая войск резерва и милиции, а также татарской конницы». Но самое главное – не было в мире «никого смелее» русского солдата, и он «может быть жестоким». А кроме того, ни одна армия не могла столь успешно совершать «марши, невзирая на лишения и голод», как русская. И Вильсон осуждал эту все возрастающую мощь России, направленную на подавление ее недальновидных союзников, и прежде всего Британии. «Россия, использовав в своих интересах перенесенные Европой страдания, взяла в свои руки скипетр мирового господства», – заявлял генерал. В результате царь – человек, «опьяненный властью», – теперь представлял, по его мнению, угрозу британским интересам даже большую, чем некогда Наполеон. Англичанам отныне оставалось лишь наблюдать, как Александр будет использовать свою могучую армию, чтобы еще более расширить и без того огромную Российскую империю. «Все это несомненно доказывает, что он уже принял решение исполнить наказ Петра Великого», – заключал генерал. Близкое знакомство Вильсона с русским монархом, русские награды, свидетельствовавшие о знании им русской армии на поле боя, обеспечивали памфлету непререкаемый авторитет.
Таким образом, сэр Роберт Вильсон указал главную причину, по которой британцам следовало опасаться своего блистательного союзника. И этой главной причиной являлась угроза Индии – «жемчужине британской короны».
После Вильсона в Англии было много авторов, писавших на эту тему и получивших неофициальный титул русофобов. К ним относились ветеринар Уильям Муркрофт, британский офицер Александр Бернс и многие другие. Постепенно Большая игра британских политиков стала в Англии достоянием масс и в конце концов была опоэтизирована замечательным английским писателем Редьярдом Киплингом. В самом начале XX века в Англии в журналах «Макклюрз мэгэзин» (с декабря 1900 года по октябрь 1901 года) и «Кэсселлз мэгэзин» (с января по ноябрь 1901 года) публиковался роман Киплинга «Ким», который многие считают самым значительным из произведений этого автора. В октябре 1901 года роман вышел отдельным изданием сначала в Нью-Йорке, затем (с незначительными изменениями, в основном касающимися стихотворных эпиграфов) в Лондоне в издательстве Макмиллана, что свидетельствует о его необычайной популярности.
«Ким» – это классическая шпионская история, не только обессмертившая, но и опоэтизировавшая так называемую Большую игру, суть которой сводится к следующему. На протяжении второй половины XIX века на гигантских просторах Евразии в весьма драматичной форме разыгралось соперничество двух могучих империй того времени – Российской и Британской. Полем действия этой игры оказались все страны Ближнего Востока, Центральной и Южной Азии и Дальнего Востока – от Турции до Японии. В романе Киплинга русские враги выведены в весьма неприглядном виде. Они как царские агенты под видом простых охотников стремятся проникнуть в высокогорье и подкупить там северные ханства, спровоцировав их на восстание против британского господства.
Другой английский автор, Джон Бухан, также писал об этом в малоизвестном романе о Большой игре «Равнодушный», появившемся на год раньше «Кима». В этом романе герой погибает под прикрытием большого валуна в районе Хунзы, в полном одиночестве винтовочным огнем защищая от русских тайную тропу, по которой те пытаются проникнуть на территории, контролируемые английским правительством.
Каким образом и почему Лондон, находящийся намного далее от азиатских просторов, чем Санкт-Петербург, вдруг вступил в этих отдаленных районах Евразии в настоящую смертельную схватку с Россией? В нашей стране все эти события мало кому известны. В Англии же освещение истории англо-русских отношений того периода вполне основательно проделано такими видными историками, как Андерсон, Глизон, Ингрем, Марриот и Япп. В монументальном труде сэра Пендерела Муна «Британское завоевание и господство в Индии» Большой игре посвящено немало драматических страниц. В книге рассказывается не только о британских, но и о русских участниках игры, которые во всех отношениях были не менее способными, чем их британские противники, начиная с отважного Н. Н. Муравьева-Карского и «загадочного» Виткевича и кончая «грозным» Громбчевским.
Советские исследователи только в последние десятилетия существования СССР начали проявлять определенный интерес к игрокам своей стороны – «и испытывать за них немалую гордость». Наиболее основательно работал в этой области советский историк Н. А. Халфин, написавший в конце 1950-х – начале 1960-х годов несколько книг о деятельности России и Англии в Азии в XIX – начале XX веков. Не имея подходящего собственного названия для описываемых событий, наши авторы тоже стали называть их русской калькой с английского Great Game, то есть – Большой игрой. Сам термин «Большая игра» был введен в оборот английским джентльменом Артуром Конолли. Именно он в письме к своему другу первым и ввел в употребление это незабываемое наименование.
