К моему большому сожалению, эти предложения повисли в воздухе и не вызвали поддерживающей реакции президента.
Безусловно, финансовая ситуация в стране в то время была просто аховой. Уже веером пошли задержки с выплатой заработной платы работникам бюджетной сферы, закрывались заводы и фабрики. Особенно страдали моногорода, где работы попросту не было. Бюджет трещал по швам, а в валютной казне оставалось около 60 млн долл. США. На этом фоне решения о поддержке чиновничества стали бы не только непопулярными, но и опасными. В то же время довольно крупные зарубежные кредиты того периода были растрачены достаточно неэффективно и ожидаемых результатов для реформ не принесли. Как уже говорилось, в контексте первых шагов формирования государства управленцы были не в почете и пребывали в неуверенности касательно своих перспектив на срок более одного года. Градус сомнений подогревали СМИ, гадая, кто из членов Правительства «усидит», а кого уволят. Подобная обстановка не способствовала устойчивости отраслевых решений хотя бы на среднесрочную перспективу реформ монополизированной экономики.
Относительно недавно понимание важности материального вознаграждения российской бюрократии состоялось и даже где-то обогнало заработки зарубежных коллег. По данным Минфина РФ, зарплата его главы в 47 раз превышает среднюю по стране (36 746 руб. в 2016 году) – 1 млн 730 тыс. руб., остальные министры получают от 1 млн 270 тыс. до 430 тыс. руб.
Зарплата служащих администрации президента США не может превышать минимальную зарплату в США более чем в 5 раз – в соответствии со стандартом Международной организации труда. Зарплата самого президента США – 400 тыс. долл. США в год (более 1,9 млн руб. в месяц); Трамп назначил себе оклад в 1 долл., но это было чисто популистским ходом, поскольку при его личных доходах должностной оклад – все равно что слону дробинка. 20 высших должностных лиц получают в год по 172 тыс. долл. США (или 831 тыс. руб. в месяц), а минимальная зарплата чиновников в Белом доме – 41 тыс. долл. США. Разрыв в доходах не так велик, как у нас, – профессор американского университета получает 100–150 тыс. долл. США в год. А для того чтобы увеличить зарплату высшего чиновника, нужно специальное постановление конгресса.
Европейские чиновники сегодня тоже отстают от российских по уровню доходов. Даже депутаты Госдумы получают больше европарламентариев. А зарплата канцлера ФРГ Ангелы Меркель – не многим более 20 тыс. евро в месяц (1,5 млн руб.), членов ее кабинета – 15 тыс. евро. Оклад премьера Италии – 20 тыс. евро в месяц. Годовая зарплата Премьер-министра Великобритании – 150 тыс. ф. ст. (менее 1 млн рублей в месяц). Зарплата британских министров немногим ниже – 130 тыс. ф. ст. Премьер Норвегии получает 150 тыс. евро в год (900 тыс. руб. в месяц).
Словом, у нас министры и главы агентств, имея неслабые оклады, ассоциируются с руководителями акционерных обществ, где занимаются коммерческой деятельностью. Ведь зарплаты, сопоставимые с заработком наших министров, получают только высшие менеджеры ведущих транснациональных корпораций – их в мире не более 20. Даже для таких суперприбыльных компаний, как «Microsoft», «Enron» или «Apple» столь высокие оклады начальства – большая роскошь. Если судить по темпам роста заработков наших министров, эти менеджеры не просто эффективны, а суперэффективны.
Но почему же тогда наша промышленность производит в разы меньше товаров, а население живет на порядок хуже, чем где-либо в развитом мире? Почему у нас в производстве такие низкие средние зарплаты, тогда как в Европе, где чиновники и депутаты обходятся народу вдвое дешевле, заработная плата составляет в пересчете на рубли от 43 тыс. в бедных балканских странах до 416 тыс. – в богатых и социально ориентированных скандинавских государствах? По уровню эффективности управления мы отстаем от стран Запада в 10–15 раз и теряем едва ли не 2/3 прироста производительности труда, тогда как в развитых странах теряется не более 5 %. Возвращаясь к анализу событий начала 90-х годах, добавим: отсутствие элементарного представления о рыночных принципах экономического развития у подавляющего большинства высших управленцев, включая президента и его окружение (я не исключение). Возможно, это в какой-то степени объясняет неудачи в строительстве конкурентной экономики и в иных рыночных преобразованиях. Заметим, что в начале 90-х годов в России еще не было выпускников именитых университетов и школ бизнеса Великобритании, США, Швейцарии и т. п. На место краткосрочных курсов «Выстрел» времен Великой Отечественной войны пришли семинары для высших госслужащих высадившимся десантом американских, английских и иных профессоров, «читающих» принципы рыночной экономики. Особенностью этого «просвещения» было отсутствие профессорского понимания устройства, ментальности и экономических последствий предлагаемых жестких преобразований. Прикрепленные к многим ведомствам зарубежные советники также плохо понимали, к чему приведет реализации предлагаемых реформаторских шагов. Отдельного упоминания заслуживают младореформаторы, многие из которых некоторое время проработали в Вене, в Международном институте прикладного системного анализа, образованного Госкомитетом СССР по науке и технике. Однако эти ребята проработали в правительстве лишь около года.
Конечно, некоторые читатели помнят скомпилированную программу: пятьсот дней – и будет всем счастье; были и другие подобные мечтательные программы с участием зарубежных советников и фондов.
Примечательно, что в тот период голоса маститых академиков и их академических прикладных институтов просто игнорировались! История повторяется и сейчас. Предложений по судьбе российской экономики было великое множество, но выбор оставался за руководством страны, и для этого выбора нужны были либо собственные знания, либо доверие к профессиональным специалистам. Идеальный вариант – это совокупность этих качеств в одном человеке, стоящем во главе государства…
Еще одно существенное условие нахождения устойчивого пути развития такой сложной страны, как Россия, – это наличие команды единомышленников, одинаково понимающих, чтó каждому нужно сделать для движения вперед. Хочу особо подчеркнуть – не команды демократов, т. е. тех, кто стал ими в одночасье (академик Сахаров и его соратники не в счет). Довольно сложно представить себе, как люди, имея в кармане билет КПСС и десятилетиями восхваляя партийные коммунистические ценности, оперативно переориентировались в пользу рыночной конкуренции. Поэтому расстановка свеженьких «демократов» вместо профессиональных управленцев в руководстве страной, по-моему, была ошибкой и отчасти напомнила историю 1918 года с революционными большевиками в правительстве молодой России. Что касается команды высших управленцев-единомышленников, то она была заменена президентским клубом с сауной, где государственные решения принимались в процессе коллективных возлияний. Скоропостижно собранная и скоропостижно прекратившая свое существование команда младореформаторов общей картины не изменила. Напрашивался старый советский анекдот: Ленин показал, что государством может управлять кухарка, Сталин – что один человек, Хрущев – что дурак, а Брежнев – что государством можно вообще не управлять…
Попытка реформировать страну осуществлялась и осуществляется сейчас при достаточно низкой финансовой грамотности населения. Отчасти это объясняется тем, что с советских времен слово «купить» заменялось на «достать». Поэтому и сегодня менее 20 % домохозяйств ведут учет своих доходов и расходов. Менее 10 % граждан имеют финансовые планы более чем на 1 год. Около 60 % граждан не имеют сбережений, а 50 % хранят сбережения дома. Сегодня 60 % россиян не готовы нести ответственность за личные финансовые решения и убеждены, что невыплаты по кредитам – не их финансовые просчеты! За 25 лет со времени провозглашения реформ не создано элементарной законодательной базы об обязательном информировании беспечных граждан о последствиях ошибочных финансовых решений. Специалисты утверждают, что несколько лет назад мы даже получили средства от Всемирного банка для ликвидации финансовой неграмотности, и уже проводились семинары в регионах и «недели сбережений». Однако этого было и остается явно недостаточно и не застраховало очень многих людей от участия в различных финансовых, строительных и иных пирамидах.
