– Ничего, что подтверждало бы общую версию. – Инспектор Мак-Грегор покачала головой. – Эмили Бентон умерла от ударов разводным ключом. У нее на голове не было мешка. И она не была обнажена.
Логан взглянул на часы. Все еще никаких известий от Каламити.
– Мы с Каламити слегка удивились, увидев вас здесь.
– А вы думаете, что я приварена к своему столу в Банфе, верно? Конторская крыса? Ну нет, эта работа мне подходит больше, чем учет расхода скрепок для бумаг. Так что, сержант, от души благодарю вас, что держите в тонусе.
– Хорошо… Хорошо… – Логан поднял вверх руки. – Уделите мне еще несколько минут, пожалуйста. И все-таки, как вы сюда попали.
Она вздохнула:
– Я была здесь на конференции Межведомственной общественной организации защиты[20]. Эта организация – просто бальзам для души. По мне, так она больше похожа на контроль полиции за поведением умственно неполноценных людей. – Мак-Грегор достала ключи от машины. – На конференции присутствовали представители четырех агентств, и вы знаете, к какому удивительному способу подчеркнуть собственное психическое нездоровье мы пришли? Несомненно, Чарльз Ричардсон[21] все еще представляет реальную опасность для низкорослых пожилых дам, которые не желают быть изнасилованными. Нам потребовалось два часа на то, чтобы прийти к такому выводу.
Сверху донесся шум шагов, а затем, расстегивая на ходу стеганную куртку, появилась Каламити.
– Прошу прощения, серж.
– Мы уж думали, куда ты провалилась?
Инспектор натянула на голову шляпу и толчком открыла дверь; дождь пока и не думал прекращаться.
– У вас есть какие-либо предположения в отношении того, кем является жертва? Ну, тот, что с мешком на голове?
– Никаких. – Логан вышел за ней под дождь. – Прокурор не разрешает снимать мешок до вскрытия. Стил настаивала, чтобы снять мешок там, на месте, но вы же знаете, с прокуратурой шутки плохи.
Мак-Грегор остановилась возле серой BMW с заляпанной грязью «юбкой».
– Предположим, что все именно так. Предположим, что нет причин скрывать с помощью мешка… даже не знаю, что. – Она вытянула руку с ключами, и сигнальные огни машины вспыхнули. – Вы не считаете, что у нас есть хоть малейшие шансы самим разобраться во всей этой истории? Причем не позднее завтрашнего дня? Как-то не хочется выходить на работу в воскресенье вечером, зная, что ОСГ вцепилась в нас, словно клещи в собаку.
– Сперва, как я помню, они были саранчой, а теперь стали клещами?
– И пиявками, и тараканами, и блохами. – Мак-Грегор со щелчком открыла дверь и пролезла на водительское сиденье. – Логан, я не желаю, чтобы мой участок был заражен паразитами. Мне это ненавистно.
Дверь захлопнулась, и машина плавно отъехала.
Каламити втянула голову в плечи, дождевые капли отскакивали от полей ее котелка.
– Дело только во мне, или у руководства более широкий охват?
– Возможно. – Логан похромал к большой машине. – Ну давай, пора домой.
– Доброй ночи, Маги. Доброй ночи, Гектор. – Логан застегнул молнию и вышел под дождь.
Раздвижная голубая дверь со стуком закрылась за ним. Он протиснулся между двумя патрульными машинами, стоящими возле входа, – у одной было спущено колесо, у другой разбито лобовое стекло, – и вышел на дорогу.
Полицейский участок в Банфе, казалось, был освещен оранжевым призрачным светом; три этажа мокрого камня под причудливым фронтоном, на узком балконе, выступающим над главным входом, приютилось мелкое деревце. Свет струился лишь из окон левого крыла первого этажа, остальная часть здания была темной. Четыре часа по полудни, а весь город уже погружен по мрак. Банфский залив отсюда смотрелся, как сплав олова со свинцом, волны с шипением и свистом атаковали берег.
Пригнув плечи, Логан захромал вдоль старых домов, чьи выкрашенные в пастельные тона фасады выглядели скользкими под дождем. Каждый шаг отдавался в лодыжке так, будто в нее разом вонзались тысячи иголок. Да будь они прокляты, эти хлипкие гаражные крыши…
Улицы были пустыми. Какая-то пожилая женщина одной рукой боролась со своим зонтом, другой она пыталась удержать на поводке добермана. И пес, и его хозяйка, кажется, собирались идти в разные стороны.
Он прошел магазин уцененных товаров, через витрину которого было видно, что на вешалки с куртками капает с потолка. На городской площади, к которой вела Лоу-стрит, стоял неуклюжий фонтан из песчаника, увенчанный сверху чем-то похожим на корону. У фонтана сиротливо стояло три сигнальных дорожных конуса, поставленные здесь, непонятно для чего.
Телефон Логана снова просигналил «Имперский марш». Отлично. Вот бы никогда не включать эту чертову штуку.
Согнувшись, он вошел в дверь кафе и вытащил мобильник. Нажал на клавишу.
– Бога ради, что еще?
– Мы вам звоним целую вечность, серж. Где, черт возьми, вас носит?
– Работал на своей работе. Как-нибудь попробуйте, что это такое.
– Вы думаете, ваша работа такая трудная? Вовлечь Основную группу в расследование вашего дурацкого убийства, при том что ваш идиотский патологоанатом и гнусный следак из прокуратуры не позволяют снять этот поганый мешок с набитой дерьмом головы жертвы! – Голос Стил зазвучал еще громче, словно она выступала перед аудиторией. – Как я, по-вашему; могу идентифицировать кого-то, не видя лица? – Она засопела. – Мне холодно, я промокла, и мне необходимо выпить. Я хочу секса. Но лучше бутылку.
– Вы закончили?
– Этот ленивый кретин не произведет вскрытия до десяти часов завтрашнего дня.
– По крайней мере вы можете получить отпечатки пальцев. – Он переложил телефон к другому уху. – Послушайте, я сейчас занят, поэтому, если вы не против…
– Мы уже наделали чертову тучу хороших отпечатков. Пропустили их через новый навороченный ручной сканер, и знаете, что мы получили на выходе? Кучу дерьма.
Из трубки донесся звук выдоха, затем в голосе Стил послышались жалобные нотки:
– Ты ведь очень хочешь присоединиться к нашей команде, верно? Если бы мне пришлось терпеть Ренни дольше, он бы пел партии сопрано всю оставшуюся жизнь. Да и Бекки не намного лучше: она выглядит так, словно кто-то засунул сигнальный конус ей в задницу.
– Нет, это не реально. – Логан отключился и сунул телефон в карман.
Тяжело ступая, снова вышел под дождь, завернул за угол и побрел вверх по крутому склону. Каждый шаг причинял такую боль, словно в ботинок насыпали битого стекла. Миновав ряд мелких магазинчиков в безликих домах, вышел на Касл-стрит.
Телефон вновь засигналил, и он рывком вытащил его из кармана.
– Поймите, я не собираюсь присоединяться к вашей долбаной группе. Оставьте меня в покое.
В телефоне наступила пауза, за время которой Логан прошел контору адвоката и лавку мясника. И тут прозвучал голос с ясно различимым абердинским акцентом:
– Мистер Макрей. Долго же мы не общались.
Пройдя мимо торгового центра «Ко-оп», Логан замедлил шаг, затем остановился у дома, в который собирался войти, и, взявшись за ручку двери, спросил:
– Чем могу быть вам полезным?
– Да это же я – Джон.
Нет. Имя не вызвало в его голове ни одной мысли.
– Джон Эркарт. Я купил вашу квартиру. Вспомнили?
Логан вздрогнул. Отдернул руку от ручки, словно обжегся. Провел языком по пересохшим губам.
– Откуда у вас мой номер телефона, мистер Эркарт?
– Зовите меня Джон, хорошо? Ведь мы знаем друг друга то ли шесть, то ли семь лет, верно? Просто Джон.
– Что-нибудь не так с квартирой?
Если бы с квартирой, он мог бы приехать туда по первому слову. Без сомнения, заплатил бы за все, что требовалось уладить. Но похоже, дела обстоят хреново, и квартира тут ни при чем.
– Я звоню от имени мистера Мауата. Он хочет с вами повидаться.
