Поработав мышкой, Тафти вывел на экран монитора слайд.

Теперь на них пристальным взглядом смотрел Мартин Мил. Крепкое лицо с высокими скулами и ямочкой в самом центре подбородка. Прямые каштановые волосы с прической под Хью Гранта.

– Я посмотрел сопроводительную карту[31], но не нашел ни одного упоминания о том, что у Мила была татуировка. Выходит, что тот, кого мы обнаружили вчера, это не он. Может быть, стоит проверить его активность по банковским карточкам?

Глаза Айлы округлились:

– Ты хоть представляешь, сколько времени уйдет на то, чтобы получить согласие его банка на это?

– Ну нет, констебль Андерсон. – Тафти подался вперед. – Нам не стоит бродить вокруг да около и ждать согласия банка на получения доступа к информации. Если он подключен к обслуживанию через Интернет, мы можем попросить его жену войти в систему и проверить. И мы, конечно, должны спросить ее о татуировке – мало ли какой болван заполнял сопроводительную карту.

– Это и есть цинизм, насколько я могу судить? – Улыбка превратила лицо Айлы в блестящее розовое яблоко. – Ох, Тафти, боюсь, нам еще предстоит потрудиться, чтобы сделать из тебя настоящего офицера полиции.

– Давай дальше, – сказал Логан.

Щелчок мышки, и весь экран заполнило лицо мужчины: мощные челюсти, сросшиеся брови, волосы зачесаны так, чтобы лысина на макушке была менее заметной.

– Марк Коннолли, нарушил условия освобождения по УДО и в пятницу…

Сидя на водительском месте, Тафти подпевал группе «Оазис»:

– Ду-де-дуде-дуед-ду…

Они медленно ехали по нескончаемым окраинам Уайтхиллса, затем повернули налево, по направлению к аспидно-серому морю. Дождь безжалостно лупил по лобовому стеклу, порывы ветра заставляли вздрагивать. Логан ерзал на своем сиденье. Ноги затекли, поясница болела как раз там, где ее касалась кромка защитного жилета. Ну и когда их сменят? Да никогда.

Дорога стала уже, казалось, что они едут по тоннелю, создаваемому неровными по высоте кустами утесника, растущими по обеим сторонам.

Почему Саманта думает, что он смог бы убить Рубена? Что он вообще способен на убийство человеческого существа? Ну, хорошо, возможно, это «человеческое существо» переступало за грань человечности, но все же… Как это —убить кого-то? Хладнокровно. Предумышленно.

Желудок Логана забулькал, придавая кислый вкус слюне.

Композиция «Оазиса» закончилась, диджей дал краткую справку о музыкантах.

«…это была группа из восьми человек. Прекрасная вспышка из прошлого. А сейчас наш Эшли с новостями и погодой».

«Спасибо Дуджи. Семья из четырех человек погибла при столкновении прошлой ночью трех автомобилей на дороге A-девяносто к северу от Портлетена…»

– Серж? Вы ведь ничего не знаете о времени, верно?

Логан скривился:

– Тафти, не будь занудой.

– А я вот недавно читал, квантовая механика и общая теория относительности оперируют совершенно различными представлениями о том, как работает время.

«…миссис Гарден, шестидесяти девяти лет, остается под охраной после беспредельного инцидента на дороге, произошедшего возле почтового отделения в Стрихене…»

– Эйнштейн утверждает, что время относительно и зависит от того, где вы находитесь и насколько быстро движетесь, так? Чем быстрее вы перемещаетесь, тем медленнее течет время.

Логан посмотрел в боковое окно.

– Он прав. Когда я в машине с тобой, время ползет чертовски медленно.

По обеим сторонам теперь тянулись унылые коричнево-зеленые поля. Небольшая отара овец кучковалась в загоне.

«…вчера в лесном массиве южнее Макдаффа было обнаружено тело мужчины. Полиция Шотландии не может раскрывать подробностей до тех пор, пока кто-либо из близких родственников не будет проинформирован об этом…»

– Квантовые механизмы, с другой стороны, показывают абсолютное и внешнее время для Вселенной: отслеживая след волновой функции в квантовых системах.

Может, убийство Рубена – не такое уж и плохое дело? По крайней мере, не придется сидеть здесь и слушать Тафти.

«…волнения у отделений Британской почты вчера в Дайсе. Протестующие выдвинули требования об уменьшении стоимости предоставляемых компанией услуг».

Сдерет с живого кожу и скормит свиньям…

Логан закрыл глаза и сглотнул слюну с привкусом потускневшей меди. Саманта предложила убить Рубена… Она это серьезно? Какой рубильник надо включить, чтобы решиться?

Чья-то рука осторожно стиснула его плечо; ногти покрыты блестящим черным лаком.

Саманта, сидевшая на заднем сиденье, наклонилась вперед.

– Что? – Миссис Мил помотала головой. – Нет. У него ничего не было. Никаких татуировок. Зачем они ему, эти татуировки?

– Тогда это не Мартин, миссис Мил, – сказал Логан. – У человека, которого мы обнаружили вчера, есть татуировка.

Она шумно задышала.

– Ох, слава богу. – Долгий вдох, одна рука прижата к груди. – Посмотрите-ка мне в глаза. – И тут же: – Ой, простите. Заходите в дом, прошу вас.

Коридор был светлым и просторным; стены увешаны фотографиями в рамках. Миссис Мил провела их в кухню. За столом, обхватив обеими руками бокал с апельсиновым соком, сидел маленький мальчик. На правой руке – гипсовая шина. Воздух пропитан запахом горячего масла.

– Как насчет чая или кофе? Или, может, что-то другое? Может быть, блинчиков? Я как раз жарю их для Итана.

Мальчик внимательно смотрел на неожиданных гостей через такие же, как у его матери, очки.

Логан снял куртку и повесил ее на спинку стула; по полу сразу же застучали капли.

– Попить чаю – это было бы здорово. Но вы не беспокойтесь, констебль Куэррл может его приготовить. Так, констебль?

Утвердительный кивок.

– Не будем мешать готовить блинчики Итану.

– О, как это любезно с вашей стороны. – Миссис Мил подошла к газовой плите, а Тафти в поисках чайника принялся шарить в буфете.

Эта кухня, должно быть, стоила целое состояние. В нее вмещался полноразмерный обеденный стол; у окна – изолированный анклав с газовой плитой и раковиной; стены отделаны дубовыми панелями; рабочие поверхности из гранита; пол устлан плиткой из аспидного сланца; в углу – массивный холодильник в американском стиле с вместительной морозильной камерой. По сравнению с кухонькой Логана, где на скорую руку было собрано все самое дешевое из B&Q и «Аргоса»[32], – настоящий дворец.

В глаза бросались явно детские рисунки – на всех картофелина с ручками и ножками, – но вместо того чтобы быть прикрепленными магнитиками к дверце холодильника, как в нормальных домах, они были помещены в изящные деревянные рамки и развешаны по стенам.

Логан опустился на стул и, кивнув мальчику, спросил:

– А почему у тебя рука в гипсе, Итан, что случилось?

Мальчик молча смотрел на него. Он что, не понял вопроса?

Ну ладно…

Миссис Мил покачала головой:

– Я очень люблю его, но этот маленький ангелок иногда может быть неуклюжим. Ведь верно, Итан?

Итан, пожав плечами, вспомнил о своем апельсиновом соке.

– Он немного смущается. – Хозяйка дома налила тесто на сковородку и, повернувшись к гостям, спросила с улыбкой: – Так кому блинчиков?

Логан смотрел в окно, сворачивая в трубку смазанный маслом и малиновым вареньем блин. Откусив от одного конца, принялся жевать.

За окном Итан, сутулясь, шел под дождем к школьному автобусу; здоровая рука в руке матери, вторая прижата к груди. Как только они подошли, из автобуса вышла крупная дама с прической «лего-боб». Миссис Мил наклонилась и поцеловала Итана в щеку, затем стерла со щеки помаду и отпустила сына. Некоторое время постояла под дождем, махая рукой и глядя вслед отъехавшему автобусу. Потом повернулась и побрела усталой походкой к дому.