От мыслей из глаз снова покатились слезы, а я в отчаянии стукнула кулаками по полу, находясь полностью в подавленном состоянии.
Времени на сборы было все меньше, хотелось убраться из квартиры до того, как настанет рассвет. Чтобы соседи меньше видели, и не встретиться напоследок с человеком, который был для меня целым миром. Не смогу, не хочу видеть ненависть в его глазах.
– Я обещаю, я буду сильной, хотя бы для самой себя, хотя бы для того, чтобы понимать, что родилась на этот свет не зря. А Левченко пусть катится к чертям. Он моя любовь, и он моя ошибка. А ошибки иногда полезно совершать.
Медленно поднявшись с полу, я побрела в комнату собирать вещи. Даже свет не включала, решив обойтись уличными фонарями. Просто казалось, что именно так, никто не сможет увидеть моей боли. И не важно, что в квартире, в своем временном пристанище, я находилась одна. Благодарна была Мише за то, что он не забрал у меня имеющиеся деньги наличкой. Ведь на первое время они мне точно пригодятся, вряд ли я смогу так быстро продать что-то стоящее, чтобы оплатить себе хотя бы комнатку в общежитии.
Снова подумав о том, как сильно я ошиблась с выбором и возвращаюсь в ту никчемную жизнь, из глаз уже градом полились слезы. Но я продолжала набивать два имеющихся чемодана до отказа вещами, понимая, что в ближайшее время вряд ли смогу прикупить себе что-то новое. Набивала пакеты и сумки и поочередно выносила все в автомобиль, нагружая багажник и заднее сиденье. В последнюю очередь вынесла обувь и кое-какую посуду, чтобы просто не питаться в общежитии из общих тарелок. Как бы ни было больно, но я осознанно делала ноги из этой квартиры, собирая с собой вещи, иначе бы вышло так же, как и с первым моим жильем. Вот только голой оставаться совершенно не хотелось.
Достав из верхнего ящика комода документы, я положила их в сумочку и оставила на столешнице лишь одни, которые вещали, что я являюсь полноправной хозяйкой однокомнатной квартиры в центре Харькова. Если бы я была хоть немного умнее, поняла бы, где в этих бумагах подвох, но увы, я еще слишком глупа.
Вот и все. Прошла в коридор и обвела взглядом место, которое за последний год стало для меня домом. Покидать его было тяжело, но и выбора другого не имелось. Взгляд зацепился за зеркало в прихожей, и я, долго не размышляя, достала из сумочки помаду и на отражающей поверхности написало всего одно лишь слово. Слово, отражающее суть моего любимого. «Козел!»
Захлопнув дверь и убедившись, что она закрылась изнутри на замок, потому что ключ я не взяла намеренно, не спеша, на слегка трясущихся ногах пошла вниз. На часах было три утра, чуть больше, чем через час начнет светать, и хотелось бы поверить, что этот новый день подарит мне новую жизнь. Но с учетом того, что я бомж, ни о каких хороших изменениях речи идти не может.
Оказавшись на улице, бросила последний взгляд на свое окно и, сев в авто, рванула куда глаза глядят. Проехала через город, выехала за пределы и мчалась по трассе, сама, не понимая, зачем туда еду. Просто отключила все мысли и летела на встречу ветру, летела туда, где начала появляться светлая полоска восходящего солнца. Я просто ехала к горизонту, врубив погромче музыку и не думая совершенно ни о чем до тех пор, пока не уснула.
Только сон оказался короткий и не безопасный. Раздался сильный удар, сработала подушка безопасности, но я все равно успела удариться головой, пока моя машина переворачивалась в кювет. А потом наступила тишина.
– Вылезай, дура… – услышала сквозь боль в голове, а потом раздался глухой стук о кузов автомобиля.
Но я поняла, что не могу ни то что слова сказать, я даже не могу пошевелиться.
– Бл*дская подушка, – продолжался шорох и маты, но я даже не могла понять, кто там находиться и кто пытается вытащить меня из машины, – Давай, девочка, ну что же ты не помогаешь мне. Давай, вот так, хорошо. Давай! Отталкивайся! Отталкивайся, иначе пи*дец обоим.
Он что-то говорил еще, но шевелиться я смогла не сразу, потому что была зажата подушкой и креслом. Но спустя долгие секунды все же выполнила приказы и оказалась на долгожданном воздухе.
– Не расслабляйся, сейчас рванет…
– Нет, подождите, я… – начала вырываться, но мужчина потащил меня дальше от машины.
– Куда тебя несет, сейчас взорвется, и мы вместе с твоей тачкой!
– Там вещи, вещи мои, – закричала я, когда автомобиль взорвался, и моя жизнь вместе с ним, – ве-щи… Пусти, пусти, пусти-иии… меня, пусти… – кричала навзрыд, понимая, что салоне остались мои документы.
– Ты больная на голову? Сгоришь! Еще раз рвануть может!
– Да какая к черту разница! Никто и не вспомнит!
Слезы душили меня, хотелось орать во всю глотку, потому что это был полный пи*дец. Я законченный бомж, у которого нет больше ничего. Нет даже паспорта, не то что денег. Нет ни вещей, нет даже теплой кофты на случай дождя…
Сидя в траве, я обняла колени и, уткнувшись в них лбом горько рыдала, покачиваясь из стороны в сторону. Я не знала, что делать и куда идти, я не знала, как сделать новый вдох, чтобы ощутить вкус жизни. Я ничего этого не знала, потому что впору было разлечься прямо здесь, посреди посадки, и ждать, когда меня сожрет волк или просто начнут выедать муравьи.
Что творилось дальше я не знала, просто потому что отключилось мое сознание, не желая участвовать в происходящем. Не было никакого смысла. Только помню, что пару раз кто-то пытался меня растормошить и узнать имя, но я никак не могла вымолвить и слова. Пожалуй, даже не понимала, что творится вокруг.
– Ты бы еще дальше забралась, я бы и забыл о тебе, – наконец-то в мое сознание ворвался голос, отчетливый и громкий, отчего я даже моргнула. – Может, все же поговоришь со мной? Я так-то помог тебе уладить все вопросы.
Но в ответ я снова молчала. Какая мне была разница до того, что он уладил? Да пусть хоть прямо здесь убьет, мне уже все равно.
– Понятно, у тебя шок. Ты чего дура-то, на дорогу не смотришь? Права небось купленные или соски красила?
Возле уха раздался тяжелый вздох и шорох, а потом я поняла, что меня подняли на руки и куда-то понесли. Надеялась, что в ближайшую речушку топиться. Все равно плавать не умела, быстро бы пошла ко дну.
– Ты как себя чувствуешь? Может, в больницу?
Незнакомец усадил меня на переднее сидение, по всей видимости, своей машины, а потом захлопнул дверь. Некоторое время его не было, а когда сел за руль, в нос ударил приятный аромат парфюма. Перед смертью не надышишься, дура.
– Але, малыха, хватить в трансе сидеть, я с тобой разговариваю. Сейчас высажу обратно и останешься здесь доброе утро встречать.
– Мне все равно, – выдавила из себя первые слова и, отвернувшись посмотрела туда, где все еще дымилась моя машина в пене.
По щеке скатилась слеза, а новый день не принес новой жизни, как еще думалось мне ночью. По-моему, наступил закат, у которого есть только темнота и никакого будущего.
– Я, конечно, понимаю, что машина бабок стоит, но вроде жизнь дороже, нет? Что ты так поникла, словно у тебя котик сдох?
– Смотря чья, – бездумно ответила я, понимая, что моя жизнь сгорела вместе с машиной.
– Так, ладно, говори, куда тебя отвезти?
– Мы уже приехали.
– В смысле? Девочка, ты мне шутки не шути, я за*бался сегодня, отдыхать хочу.
– Мне, знаете ли, не до шуток. Все что у меня было, сгорело в машине.
– А живешь ты где?
– Уже нигде, – смахнула слезу и повернулась, чтобы посмотреть на человека, который спас мою никчемную жизнь. – Черт! – выругалась я и снова отвернулась. Мужчина-то красивый.
– Да, почти так меня и зовут. Крам, – представился он и в наглую положил руку мне на колено.
– Мия, – неуверенно произнесла я, взглянув на его руку и красивый перстень на среднем пальце.
– Ммм… маленькая Мими, мне нравится.
– Мия, – поправила его я, и сбросила с себя руку.
– Мими, – снова повторил наглец и тут же добавил: – Я ни хрена про тебя не понял, но собираюсь узнать обо всем. Ты моя должница. А сейчас я тебя отвезу туда, где ты сможешь привести себя в порядок, и как только я высплюсь, мы поговорим с тобой.
