— Она была не только замечательным человеком, а и хорошой женой и матерью. Но главное, она была счастливой женщиной. За все годы, что я ее помню, моя мама ни разу не плакала. Хотя, — я сделал небольшую паузу, — плакала, но только от счастья. Я помню, как в детстве мы ездили на пляж и наблюдали за закатом. Она плакала каждый раз, а я не понимал почему. Но когда я спросил ее об этом, мама сказала мне, что это слезы радости. Там было слишком красиво, и она не могла сдержаться. Мама была очень тонкой натурой. Ну вы знаете. Наверное.

Я снова посмотрел на отца. Его глаза блестели от слез так же, как и мои. Трудно было сдержаться.

— Еще я помню, как она смеялась со слезами на глазах, когда папа заполнил весь наш дом ее любимыми цветами. И все они были разного цвета. Был ее день рождения. Ей исполнилось двадцать восемь. Она бегала по комнатам и фотографировала каждую, чтобы сохранить это на память. Я никогда не видел ее более счастливой, чем в тот день.

Я рассказывал о маме, а по щекам текли слезы. Воспоминания жгли изнутри. Мне казалось, что каждый мой орган пропускал всю это боль через себя. Мой голос слегка дрожал. Но с каждым словом я как будто освобождался. Я отпускал маму. Я принимал тот факт, что ее больше нет и нужно жить дальше.

— А мое самое любимое воспоминание, когда отец принес домой Лаки. Это наш пес. Для тех, кто не знает. Мне тогда было лет пять или шесть. Точно не помню. Но я не просил собаку. Я вообще был не в восторге. Не знаю почему, но я не имел какого-то особого желания завести домашнее животное. Вот таким вот странным ребенком я был. Но папа принес его не мне, а маме. Она рыдала без остановки, обнимая этого бедного пса и целуя в его черный нос. Так сильно ей хотелось собаку. Это была мечта ее детства, и отец осуществил ее. Я помню еще кучу таких моментов, когда своими добрыми и заботливыми поступками мой папа заставлял маму плакать. Но я точно могу сказать, что она ни разу не рыдала из-за чего-нибудь плохого. Такого никогда не было. Отец оберегал ее от любого негатива.

Я вытер глаза рукавом пиджака и повернулся к столику жениха и невесты. Папа сидел в слезах, а Ханна крепко сжимала его руку, не сдерживая слез тоже. Он смотрел на меня и не мог отвести взгляда. Так же, как и я.

— И к чему я веду, — усмехнулся я. — Ханна, ты выбрала идеального мужчину. Он в жизни не посмеет обидеть и заставить тебя плакать. Если только от счастья. Поверь мне. Ведь он умеет вести себя с женщинами. Особенно с теми, которых любит. В этом я точно не похож на него.

Я повернулся к нашему столику и посмотрел на Сторми. Она сидела неподвижно и внимательно слушала все, что я говорил. Мы не разговаривали с ней ни разу за этот вечер. Только поздоровались в начале и все. Мне было стыдно. Да и не мог подобрать нужных слов.

— Ну ничего. Я постараюсь исправиться. Обещаю.

— Сынок…

— Подожди, пап. Я еще не закончил. Мне хочется сделать это при всех. Чтобы ты понял, что я правда изменился и понял все свои ошибки.

— Господи, о чем ты, Тим?

Его голос был взволнованым и слегка дрожал. Ханна поддерживала его, сжимая крепко руку. Но эмоции давали о себе знать.

— Прости меня, пап. Извини за то, что я был ужасным сыном. Просто отвратительным. За то, что вел себя, как тот еще гавнюк. Ты не заслуживаешь такого ребенка, как я. Мне правда очень стыдно. Я не хочу чтобы из-за моих выходок ты подумал, что я не люблю тебя. Потому что это не так. Я безумно люблю тебя. Правда. Ты один из тех людей, которые восхищают меня и заставляют меняться в лучшую сторону. И я благодарен за это. Я благодарен за то, что именно ты мой папа.

Я вернул микрофон ведущему и направился на свое место, где меня ждали друзья. Они смотрели на меня восхищенными глазами. Как будто я только что спас мир от конца света. Мне было неловко. Даже слишком.

— Подожди, Тим, — крикнул отец.

Он вылез из-за стола и подбежал ко мне.

— Я тоже очень сильно люблю тебя, сынок. Больше, чем кого-либо в этом мире. И я безумно любил твою маму. Я до сих пор ее люблю. Кэти навсегда останется частью моей жизни. Частью нашей жизни, сын.

Папа схватил меня за плечи, и я угодил в его объятия. В тот момент я почувствовал себя счастливым и свободным. Освобожденым. Прощение отца освободило меня от тех оков, что тянули меня вниз своей тяжестью. Даже стало легче дышать. Я не мог поверить, что нашел в себе силы и мужество сделать это. Признать, что ошибался на глазах у всех. И попросить за это прощение. Я был горд собой в тот момент. Хоть что-то в своей жизни я сделал правильно.

Сторми

Дейв крепко обнял своего сына, и все гости в зале начали аплодировать. Странно. Я была удивлена поступком Тима. Мне и в голову не могло прийти, что парень сделает это на свадьбе. Это было чертовски смело.

— Не могу поверить, что он это сделал, — сказал Питер, как будто бы не верил собственным ушам.

— Да, я тоже, — добавила Эн.

Все мы были немного в шоке. Ребята начали перешептываться. Кайл и Питер клялись, что они и понятия не имели, что Тим так поступит.

— Все, тихо, он идет сюда, — прошептал Кайл.

Парень приблизился обратно к столу. Но он не сел на свое место, а подошел ко мне. Я не понимала, что происходит. Опустившись на колени, Тим положил свои руки мне на ноги.

— Тим, что ты делаешь? Поднимись немедленно! Все смотрят на нас.

— Нет, Сторми. Пока ты не простишь меня или хотя бы просто не поговоришь со мной, я не сдвинусь с этого места. Серьезно. Я не шучу.

Мне стало неловко. Гости все еще продолжали наблюдать за действиями Тима. Как будто он был главным шоу программы.

— Хорошо, давай поговорим. Только прошу, поднимись с колен. Или я тресну тебя, понял?

Парень улыбнулся и встал на ноги. Его глаза были опухшими и все еще блестели. Мы вышли из зала во двор, где проходила брачная церемония. Там было так красиво. Повсюду горели огоньги. Море цветов бросалось в глаза. Мы шли по белому ковру к алтарю. На секунду я представила, что это наша свадьба. Моя и Тима. Но затем резко выбросила эти глупые мысли из своей головы. Я присела на стул в первом ряду, а Тим уместился напротив меня. Я закинула ногу на ногу и положила руки на коленки.

— Романтично, не правда ли? — спросил парень.

Он осмотрелся вокруг, затем снова повернулся ко мне. Фонарики отражались в его зрачках. Я, то и дело, заглядывала в них.

— Да, очень, — согласилась я.

Тим смотрел на меня, а я на него. Парень только и делал, что молчал и улыбался. Его руки, которые лежали на коленках, дрожали. Я впервые видела Тима в таком состоянии. Он был напуган и нервничал, как маленький мальчишка.

— Что? — спросила я.

— Ничего. Просто ты такая красивая, Сторми. У меня такое ощущение, будто мы сейчас в сказке, а ты — прекрасная принцесса.

Я громко засмеялась. Он был таким милым. Я скучала по такому Тиму.