По возвращении Надир-шах простил жителям Персии налоги на будущие три года. Усмирив восстание в новоприобретенной провинции Синд, он в 1740 году отправился в Туркестан. Бухарский хан Абуль-Фейз уступил Надир-шаху земли до Амударьи и выдал свою дочь за его племянника. После сильного сопротивления разбит был хивинский хан Ильберз и вместо него водворен Тагыр-хан (двоюродный брат Абуль-Фейза). В 1735 году Надир заключил мир с Россией, по которому она вывела свои войска из прикаспийских земель. Признание Россией власти Надира над Дербентом и Дагестаном принесло местному населению новые тяготы. Дербент оказался во власти Ирана. Воспользовавшись этим, Надир заключил выгодный для себя мирный договор с Турцией в Эрзеруме в 1736 году. Согласно условиям договора Турция обязалась возвратить все территории, принадлежавшие Ирану до 1722 года. Добившись этого от Турции, он в 1736 году созвал в Муганской степи курултай (собрание) всех феодальных владетелей Ирана и подчиненных ханств с заранее подобранным составом, где объявил себя шахом Ирана.
Потери были огромны, по окончании похода от 52 тысяч осталось не более 27 тысяч, «между которыми весьма много хворых и раненых, и все в гнусном состоянии содержатся». По другим данным, шахские войска потеряли 30 тысяч человек, более 33 тысяч лошадей и верблюдов, 79 пушек, большую часть вооружения и снаряжения. По пути горцы несколько раз догоняли их и наносили удары. Надир отступал через Кукмадагский перевал. За перевалом, в местности Гундривалу, Муртаза-Али-бек настиг арьергард кизилбашей, нанес еще один удар. А шах добрался до Дербента «с половиной войска», «лишившись казны, имущества и почти всех вьючных животных». Осенью 1741 года Надир-шах потерпел страшное поражение в Андалале, потеряв более 20 тысяч воинов, он бежал. Кампания 1741–1743 годов против повстанцев Южного Дагестана дорого обошлась иранскому государству. Характеризуя состояние Ирана в эти годы, Братищев в письме к канцлеру Александру Черкасскому указывал, что в продолжение двух лет шах не смог справиться с местным населением, которое «к защищению своему имело только ружье и саблю, но лишь вконец разорил свое государство, подорвал свои сбродные силы. Благодаря его суровости и жестокости народ обнищал». Из-за жестокой эксплуатации населения, увеличения размера налогов, насильственной мобилизации в армию почти во всех уголках государства Надир-шаха вспыхивали все новые и новые вооруженные восстания, в том числе и в Дербентском ханстве и в Ширване. Бои с завоевателями происходили и в районе Самура, при Дарвахе, в Кайтаге, Кумыкии, Мехтулинском ханстве.
Надир-шах на Павлиньем троне после победы над Мухаммад Шахом.
Индийская миниатюра, ок. 1850 г., музей искусств Сан-Диего.
Перед лицом опасности иноземного порабощения дагестанские горцы стали объединяться, чтобы дать отпор армии Надир-шаха, который подступил к Дербенту. Надир-шах не оставлял мысли покорить Дагестан. Для этого он занялся возведением укреплений и сторожевых башен, создал в районе Дербента военный лагерь, который получил название Иран хараб, или Гибель Ирана. Дербент же он превратил в свою резиденцию, где и построил дворец. Отсюда он посылал карательные отряды в Табасаран, Кайтаг, Аварию и другие места Дагестана. В 1745 году дагестанские повстанцы во главе с уцмием Кайтага Ахмед-ханом при помощи «60-тысячного отряда табасаранов» разбили шахские войска под Дербентом. Надир-шах стал собирать новые силы для похода на Дагестан, но в результате заговора был убит 9 мая 1747 года. Через некоторое время Дербентское ханство добилось независимости от центрального шахского правительства.
Захватнические войны со стороны Ирана очень неблагоприятно отразились на состоянии экономики всего Дагестана и особенно Дербентского ханства. Пострадало не только земледелие в сельской местности, но и ремесленное производство и торговля в городах. Одним из важнейших предприятий Надир-шаха была попытка создания флота в Персидском заливе и Каспийском море, которая осталась незавершенной.
В Надир-шахе развилась болезненная подозрительность: он увидел в этом покушении дело рук своего старшего сына – Риза-кули, которого в 1743 году ослепил. Раскаяние и упреки совести довели Надира до умоисступления. Были казнены 50 вельмож, присутствовавших при ослеплении (по словам Надир-шаха, они должны были, видя намерение шаха, предложить свою жизнь для спасения очей наследника), и с той поры началась эпоха беспрерывных зверств и казней. Последовавшая трехлетняя война с турками из-за Басры, Багдада и Мосула была удачна для Надир-шаха, но внутри государства росла против него ненависть. Шах стал скрягой, стал выжимать из населения последние соки, взыскал и прощенные трехлетние подати; в то же время он с особенной жестокостью преследовал и повсюду казнил ревностных шиитов. Последовал ряд восстаний, за которые сплошные казни постигали целые города; жители укрывались в пустынях и пещерах.
Резная рукоять сабли Надир-шаха, выполненная из слоновой кости, была отреставрирована Гаджибахмудом Магомедовым.
Наконец, когда Надир-шах решил истребить в своем войске всех персов, был осуществлен заговор, и в 1747 году Надир-шах был убит одним из военачальников, Салех-беем. Новоизбранный шах Алий (племянник Надир-шаха) объявил в манифесте, что Надир-шах был убит по его приказу. Такова жизнь и смерть великого Надир-шаха, которая закрывает белые пятна истории Азербайджана, предшествовавшей периоду присоединения его северной части к царской России.
Мой рассказ о Надир-шахе занял около семи страниц повествования. Он был необходим для того, чтобы показать, каким древним и наполненным историческими событиями является этот регион, люди здесь жили на щедрой земле с богатыми недрами, полными нефтью и природным газом. Именно при Надир-шахе были объединены земли Азербайджана. Это можно считать большим вкладом династии афшаров, дело которых продолжила династия каджаров, которые в советской историографии выдавались за кровожадных завоевателей. Один из французских литераторов написал роман «Каджария». Так называлась великая страна тюрков и персов, по имени ее правителя шаха Каджара. Мы об этом ничего не знали, потому что не было никакого интереса к правителям, оставшимся в прошлом. Спросите у любого гражданина независимого Азербайджана о Советском Азербайджане, вы не услышите точного ответа. Люди быстро забывают время, в котором жили. И если сильна пропаганда о сильной личности, люди вопреки своему желанию это запоминают и особенно молодежь.
В наше время некоторые историки стараются провести параллели между основателем династии афшаров Надир-шахом и вторым президентом Азербайджана Абульфазом Гадиргулу оглу Алиевым. Есть, конечно, схожие черты. Надир-шах, как и Эльчибей, вышел из простого народа. Надир-шах очистил от иноземцев наши земли, и Эльчибей сделал то же самое. Надир-шах выгнал русских воинов из Азербайджана, и Эльчибей поступил так же. Надир-шах создал военный флот своего государства, и Эльчибей тоже. Надир-шах совершил много полезного для устранения национально-религиозной напряженности, и Эльчибей поступил так же. Однако между ними имеются и существенные различия. Эльчибея сравнивают с такими президентами Европы, как Вацлав Гавел, Лех Валенса, Тургут Озал. Это мне позволяет сказать, что наши современники по-разному оценивают роль главы государства, пройдет еще 50 или 100 лет, и сама история вынесет свой вердикт.
Мой гость внимательно знакомился с моими произведениями, аккуратно сложенными на книжных полках, и восторгался творческой активностью.
– Здесь нет никакого секрета, – ответил Заур и взглянул на Ибрагима.
– С этим можно согласиться, но не у каждого желающего из-под пера выходят романы на тему времени, эпохи.
– Ну, конечно, это так, – утвердительно кивнул Заур.
– Я всегда учился журналистскому мастерству у тебя, – произнес Ибрагим. – У тебя материалы получались лучше, чем у наших местных творческих работников.
