Наступающая ночь помогла подвести итоги уходящего дня и отправила хозяев спать. Через полчаса Иван, лежа в постели и медленно погружаясь в сон, додумывал какие-то дела по хозяйству, которых всегда было не перечесть.
***
Дорога до озера пролетела быстро, надежная Тойота – большой заднеприводный седан на крейсерской скорости мощно шла на север сквозь дымку предрассветного тумана, дорожные детали уходили на второй план, и у Ивана присутствовало ощущение перемещения во времени. Рассвет он встретил на подъезде к озеру и, миновав безлюдные перекрестки старого деревянного центра Переславля, выехал из города с другой стороны. Машину он оставил за несколько десятков метров от берега озера и медленно пошел по тропинке к огромному камню. В этот раз Иван, уже зная основные детали сна, пытался сосредоточиться на мелочах, помня, что, пока он не подойдет к валуну и не сядет на него, голос он не услышит. Он шел по обозначенной первыми лучами солнца полоске, которая, коснувшись Синь-камня, убегала вдаль по поверхности озера, казавшегося из-за отсутствия ветра блестящим иссиня-черным огромным блюдцем. Он дошел до камня и коснулся его рукой.
Иван проснулся от непривычного звука, раздавшегося в комнате. Это были четко произнесенные слова. Его кто-то позвал. Он посмотрел на часы, оказывается, он спал всего три часа, перевел взгляд на залитый светом луны подоконник – за окном была глубокая ночь. Свет луны падал и на ту часть кровати, где спала Элен, точнее уже не спала, а внимательно смотрела на него. Иван включил лампу, стоящую на тумбочке, и уставился вопросительно-беспомощным взглядом на жену. Она медленно села, обняла его и немного взволновано заговорила:
─ Ваня, милый, ни в чем не сомневайся, делай то, что ты чувствуешь или то, что услышал. Это твой путь, а я лишь помогу тебе, и сейчас не спрашивай ни о чем, просто сосредоточься на главном! Я пойду сварю кофе. И она, накинув халат, легкой походкой спустилась по лестнице.
Иван встал и медленно оделся. Он еще во сне решил, что в эту поездку надо наконец разобрать слова, смысл которых от него ускользал, хотя он был уверен, что произносили их на русском языке или очень похожем на русский. А вот теперь он поедет туда на самом деле. Решение пришло сразу, и он нисколько не колебался, принимая его за секунды. Спустившись вниз, он столкнулся с Элен. Она протянула ему дорожную сумку, которая, судя по всему, была тщательно собрана еще вечером, когда он сидел за компьютером и увлеченно читал старые легенды. Он быстро выпил горячий кофе, понимая, что сейчас не время для разбирательств, и решил ничего не спрашивать про заранее собранную сумку. Проводив мужа до двери, Элен крепко обняла его, притянув за полы куртки к себе, а потом нежно и долго-долго целовала в губы.
─ Я буду ждать тебя и обязательно дождусь! А сейчас торопись, до рассвета осталось два часа.
Иван вышел в ночь, перекинув сумку через плечо. Машина завелась с пол-оборота. Иван положил сумку на сиденье рядом с водительским местом и распахнул ворота. Сердце билось сильнее, чем обычно, и Иван, не оглядываясь, скользнул за руль. Стрелка, показывающая количество топлива, стремилась к максимуму. Он невольно усмехнулся, вспомнив, что Элен вечером предложила залить полный бак. Выруливая со своей маленькой безлюдной улицы под названием Цветочная на большую, но тоже второстепенную улицу Мичурина, он, повернув, увидел стоящую на обочине под высокими кустами машину. Темный седан средних размеров, габариты выключены, но за рулем виден человек. За тонированными стеклами был различим только профиль. Поэтому было непонятно, мужчина это или женщина. Проехав по Мичурина триста метров и уже свернув на главную артерию Софьино – улицу Ленина, Иван какое-то время размышлял, кто это мог быть в три часа ночи. И машина вроде не местная, марка не понятна, вроде кореец какой-то или японец, ночью не видно.
Он сосредоточился на дороге, не сдерживая машину в наборе скорости. Чтобы голова не лопнула от нагромождения мыслей, он решил переключить внимание на сумку, которая лежала рядом на пассажирском сидении. Одной рукой расстегнув молнию, он скосил глаза на ее содержимое. Там лежали пакет с бутербродами, фонарь, термос, аккумулятор для телефона и непромокаемый коврик, свернутый в рулон. Рука нащупала листок бумаги, и Иван достал его из сумки. Это была записка от Элен, всего несколько строк, и Иван, не притормаживая, быстро прочитал ее:
«Мой любимый, ─ писала Элен, ─ ты скоро все узнаешь и поймешь. И каким бы ни было твое решение, я помогу тебе. Поступай так, как подсказывает сердце. Если что-то понадобится, загляни в багажник. Твоя Э.».
Нет, не мог он теперь выбросить из головы мысли о роли Элен в этой безумной истории! Откуда она могла знать, что именно сегодня он поймет, что надо ехать туда, в реальность из его снов, откуда у нее такая осведомленность? Или что он услышит голос и ему станут понятны произносимые слова именно в сегодняшнем сне? Иван закурил и постарался взять себя в руки. Дорога была пустая, Иван ехал достаточно быстро, благо, ни населенных пунктов, ни камер на этом участке Ярославского шоссе не было. Он подумал, что последние события, переплетенные с некоторыми, на первый взгляд, безобидными житейскими ситуациями были звеньями одной цепи. И еще ему казалось, что каждый повтор сна как будто приближал его к информационной развязке, которая, возможно, наступит сегодня ночью. Ладно, сказал себе Иван, все должно скоро проясниться. В своей адекватности он не сомневался и был уверен, что, приехав к озеру и камню, он обязательно узнает причину нагромождения этих событий, что-то по-настоящему важное, что позволит ему решить, как быть дальше. Тем более, как выяснилось, Элен была в курсе происходящего, тайком собрала его в поездку и напутствовала. Значит, она одобряла смысл и цель его ночного путешествия. Уже неплохо. Так что поддержка любимой, пусть даже выраженная в такой непонятно-таинственной форме, была важна для него, придавала уверенности, которой ему сильно не доставало.
Слова, которые он услышал во сне или наяву, хорошо запомнились и смысл их был предельно ясен: «Жду тебя с первыми лучами солнца на горе у озера».
По пустой ночной трассе Иван уложился в полтора часа, чтобы добраться до Переяславля. Он проехал по пустынным ночным улочкам старого города и вырулил на последний отрезок дороги перед озером. Иван не смотрел на навигатор, дорога была одна, и, что удивительно, местами была ему знакома. Стараясь не думать о том, почему окружающий пейзаж ему что-то напоминает, он решил оставить машину на бесплатной парковке недалеко от озера и дальше идти пешком.
Иван заглушил двигатель и огляделся, прислушиваясь к каждому звуку. Посидев еще около минуты и убедившись, что вокруг никого, он вышел из машины, перекинув сумку через плечо. Вспомнив про записку Элен, Иван открыл багажник. Автоматически загоревшаяся лампочка тускло освещала его содержимое. Так, палатка, спальный мешок и пакет с продуктами. Интересно, подумал он, почему Элен даже вскользь не сказала, к чему предстоит готовиться, ведь судя по содержимому багажника, возможно, сегодня домой не получиться вернуться. На секунду захотелось все бросить, и как можно быстрее уехать отсюда, но природное любопытство и жгучее желание разобраться в том, что происходит, а также осознание того, что Элен придает всему этому важное значение, побудили Ивана захлопнуть багажник и быстрым шагом, не оглядываясь, направиться по едва различимой в предрассветных сумерках тропинке. Она вела к подножию горы, которая темным пятном заслоняла часть чистого звездного неба.
Склон местами был покрыт кустарником, и Ивану приходилось петлять, двигаясь вверх и светить себе под ноги фонарем. Гора была относительно невысокой, метров пятьдесят вверх от уровня дороги.
Иван посветил по сторонам – вроде все, он достиг вершины и оказался на небольшой, поросшей травой достаточно ровной оконечности горы. Он не боялся, и не озирался по сторонам, когда поднимался наверх, чутье подсказывало ему, что кроме него на этом склоне никого нет. Достав из сумки непромокаемый коврик, Иван расположился у ствола карликовой березки, росшей на вершине, и облокотившись на ее ствол попытался хоть что-нибудь разглядеть вокруг себя. Слева в нескольких километрах горели огни Переяславля, а все остальное совершенно не просматривалось. Но северное направление, где начиналось озеро, было особенно иссиня-черным. Часы показывали без четверти четыре. Иван закурил, и, будучи уже не в силах бороться с наступающим строем мыслей о последних событиях в его жизни, постарался расслабиться, приготовившись встречать скорый рассвет.
