Один из детективов садится перед компьютером, а двое других – за пустые столы. Они сидят именно так, как положено детективам.

– Мы собрались, чтобы выслушать подробности преступления, – обращается к тебе один из них. – Мы просмотрели видеозапись. Мы знаем, как выглядит преступник. Мы не думаем, что это участник конференции. Мы считаем, что его аккредитационная карта…

Он ищет нужное слово.

– Фальшивая, – подсказываешь ты. По комнате разносится эхо.

– Да. Это вас не удивляет?

– Нет. – Тебя это не удивляет.

– На видео мы заметили еще двоих, его подручных. У них обоих тоже были аккредитационные карты. Один стоял у входа в отель снаружи, а другой – в холле.

– Их было трое?

– Да.

Тебе становится легче. Ты стала жертвой преступной организации. Вряд ли твое поведение могло что-либо изменить. Они подделали аккредитационные карты и собирались кого-нибудь ограбить, и этой жертвой оказалась ты.

– Они делают то же самое в других отелях? Подделывают аккредитационные карты и грабят постояльцев?

– Нет, мы о них раньше не слышали, – отвечает другой детектив. – Это впервые.

– Гм. – Тебе с трудом в это верится.

– Сейчас мы начнем вносить информацию, – говорит детектив за компьютером.

– Хорошо.

– Как звали вашего деда?

– Моего деда?

– Да, здесь так положено. Мы должны заполнить формуляры.

– Энтони. – Ты не вспоминала про деда уже много лет. Он умер, когда тебе было пять, и нельзя сказать, чтобы он был таким уж хорошим человеком. В последний раз вы с сестрой видели его, стоя перед его креслом-качалкой в одинаковых синих свитерках с изображением Тряпичной Энни[6] и держа родителей за руки. Только несколько лет спустя ты поняла, что тогда вы все приходили к нему попрощаться.

И вот ты называешь имя деда марокканскому детективу. Тому требуется пять минут, чтобы его напечатать. У него проблемы с компьютером или с клавиатурой – или обоими сразу.

– Как зовут вашего отца?

– Джан-Карло.

Детектив печатает это пять минут. У него вызывают затруднение сначала «Джан», потом дефис, а потом «Карло».

– Послушайте, – не выдерживаешь ты, – может быть, мы можем перейти к тому, чтобы я рассказала вам, что у меня украли? Я боюсь, что мой компьютер никогда не найдут… Я уже целый день потеряла.

– Потеряли день? – удивляется один из детективов. – Как это?

– Это такое выражение. Не обращайте внимания.

– У вас был «Делл»? – спрашивает другой детектив.

– Нет, «день».

– Я про компьютер. Это был не «Делл»?

– Нет, это был «Эппл».

Трое мужчин смотрят на тебя в недоумении.

– «Эппл-Макинтош»? – медленно произносишь ты, но без толку.

Звонит телефон, и детектив за столом испуганно смотрит на него. Он говорит в трубку несколько слов, бросает взгляд на тебя и секунд через двадцать заканчивает разговор.

– Это начальник полиции, – говорит детектив. – Он хочет, чтобы вы зашли к нему в кабинет. У него есть новые сведения по вашему делу.

Тебе указывают на открытую дверь по другую сторону коридора.

Начальник полиции приглашает тебя войти и просит закрыть за собой дверь. На контрасте с тремя худыми и нервными детективами он кажется еще толще, чем вчера, а его кабинет самым разительным образом отличается от пустой бежевой комнаты, откуда ты только что вышла. Весь пол устлан толстым бордовым ковром, а одну из стен полностью занимает крупномасштабная карта Касабланки. Шторы тоже бордовые и ниспадают на пол крупными складками. Фотография короля Марокко такая же, но здесь она вставлена в вычурную золотую рамку.

В углу на вешалке в полиэтиленовых пакетах висят два костюма из химчистки и как минимум три рубашки. И еще галстук, уже завязанный в узел.

– Мы нашли черный рюкзак, – говорит начальник полиции.

– Это просто чудо, – отвечаешь ты. Ты зря не поверила ему, когда он сказал, что на сто процентов уверен, что рюкзак найдется. Этот человек излучает профессионализм.

– Не все содержимое уцелело, но паспорт и кредитные карты на месте. Здешние воры никогда не берут кредитные карты.

Тебе жаль, что ты не знала этого, когда блокировала свои собственные.

Начальник полиции достает из-за письменного стола черный рюкзак. Это не твой рюкзак. Ты понимаешь это, но не успеваешь ничего сказать, потому что он уже открывает молнию и вытаскивает из него синий американский паспорт. Хрустнув запястьем, он кладет паспорт перед тобой на стол, словно крупье, сдающий последнюю карту.

– Думаю, с этим все станет намного проще.

Ты открываешь первую страницу паспорта и видишь, что, хоть женщина на фото и похожа на тебя – у нее тоже прямые темно-каштановые волосы и светлые, широко расставленные глаза, это не твой паспорт. Он принадлежит некой Сабине Алис.

Начальник полиции кладет перед тобой красный бумажник.

– Воры забрали наличные, но оставили кредитные карты.

Тебе любопытно, заблокированы ли эти карты так же, как твои собственные. Ты представляешь, как с их помощью снимаешь номер в «Ридженси» и заказываешь все меню подряд, а потом спишь, пока полностью не выспишься.

Ты внезапно замечаешь, что начальник полиции так и не спросил, как тебя зовут, и описывает рюкзак, бумажник и паспорт с большой осторожностью. «Вот рюкзак, вот бумажник, вот паспорт». Он ни разу не назвал ни один из этих предметов твоим.

Ты упираешься взглядом в вешалку на стене с уже завязанным в узел дорогим с виду галстуком. Он похож на удавку. Выбор у тебя небольшой. Ты это понимаешь. Начальник полиции предлагает тебе забрать то, что тебе не принадлежит. И ты не знаешь, что будет, начни ты протестовать. Ты разглядываешь карту Касабланки. Город подавляет размерами и количеством прямоугольных пирсов, торчащих из него, словно огромные зубы.

Ты уже знаешь, что возьмешь рюкзак с паспортом и бумажником и поселишься в «Ридженси». В «Ридженси» ты будешь в безопасности. Тебе нужно почувствовать себя в безопасности, чтобы поспать. Как только выспишься, ты отправишься в американское посольство и скажешь, что произошла ошибка, что полиция вернула тебе чужой рюкзак. Вот и весь план.

Для начала тебе нужно выбраться из полицейского участка. Вернуться в «Золотой тюльпан». Ни в полиции, ни в «Золотом тюльпане» ты не скажешь, куда направляешься.

Ты бросаешь взгляд под стол и видишь, что туфли начальника полиции стоят справа от ног владельца. Разговаривая с тобой, он разулся. Он расслабился, ты – напряглась.

– Итак, дело закрыто.

Ты подумываешь сказать, что не хватает компьютера и еще кучи вещей. Но фраза «Итак, дело закрыто», – была утверждением, а не вопросом.

– Да.

– Хорошо. Значит, так и напишите в своей статье. Какая хорошая в Касабланке полиция.

– Да. – Ты уже почти забыла про свою выдумку с «Нью-Йорк таймс».

– Мне только нужно, чтобы вы подписали документ, в котором сказано, что вам вернули рюкзак с бумажником и паспортом.

– Хорошо.

Начальник полиции подталкивает тебе через стол бумажный бланк и подает ручку. Ты подписываешься на бланке именем из паспорта.

«Сабина Алис».

Начальник полиции не заглядывает в паспорт, чтобы сравнить подписи.

– Мне осталось сделать еще одну вещь.

Тебя охватывает паника. Сейчас он арестует тебя за то, что ты притворилась другим человеком и присвоила чужую собственность.

– Мне нужно поставить на это печать.

Прежде чем встать, начальник полиции неловко ерзает на стуле. Заталкивает ноги обратно в туфли. Потом он встает и выходит из кабинета.

Ты смотришь на закрытый паспорт. Не открываешь его. Снова окидываешь взглядом комнату и пристально смотришь в глаза королю Марокко. Начальник полиции не торопится. Что он там делает? Ты говоришь себе, что, когда он вернется, ты скажешь ему, что произошло недоразумение. Ты не знаешь, зачем соврала, будто чей-то чужой рюкзак, паспорт и бумажник принадлежат тебе. Ты объяснишь это тем, что не спала уже несколько дней.