- Эмма! - Я прыгаю на диван. - Тебя пригласили на прослушивание в Джулиард. ДЖУЛИАРД! - Я прыгаю прямо к ней, да так, что она затряслась.

Эмма встаёт. Её глаза расширены.

- Тот самый Джулиард! - она прыгает на диване и выдаёт самый прекрасный смех, который я когда-либо слышал.

Я теряю баланс и падаю обратно на диван.

- Итан! - она даже немного кричит.

- Я в порядке!

- Мне действительно это необходимо. - Она вскакивает с дивана, слегка запыхавшись, и садится обратно.

Я киваю. Рад, что Эмма вернулась, хотя и временно.

- Я уверена, ты скоро получишь ответ. - Она поворачивается ко мне.

На секунду наступает тишина.

- Он есть.

- Ты должен был сказать мне! - Она хлопает меня по плечу.

- Ты первый человек, которому я позвонил, но ответа не получил.

- Ой, - мне не хотелось напоминать ей, почему она не разговаривала со мной. - И?

- Тот самый Джулиард! - Я вскакиваю с дивана.

Эмма поздравляет меня и подпрыгивает вместе со мной. Мы вели себя, как идиоты, еще с полчаса. Мне не хотелось, чтобы этот момент заканчивался. Боюсь, что как только её нога ступит на пол, она снова превратится в грустную Эмму.

Но если честно я буду держаться за любую её часть, за которую смогу.

Вечер выпускников.

Джек нехарактерно для себя наматывал круги за кулисами. Наконец он отводит меня в сторону:

- Я с этим не согласен. Эмма ни за что не пропустила бы своё соло.

Каждый раз, как мы практиковались, она прекращала играть, когда пауза приходилась на её соло. И просто говорила, что практикуется и знает, что необходимо сделать.

Я ни на секунду не сомневаюсь в её готовности. Хотя какая-то малая часть меня волнуется за неё, беспокоиться за то, что она застынет на сцене. Не знаю, может потому что она попадёт на прослушивание в Джулиард или ей становится все более комфортно исполнять свои собственные песни, но Эмма обрела эту спокойную уверенность в себе. Я воодушевлен больше, чем кто бы то ни было. Мне хочется увидеть, как она исполняет своё соло, становится, наконец, центром внимания.

- Не знаю, мужик, - Джек скрещивает руки. - Не нравится это мне. Как будто она резко стала непредсказуемой. Посмотрите на меня! Я нервная развалина. Моя милая девушка стоит вон там в невероятно коротком легком платьице, а я даже не могу насладиться этим в полной мере! - Джек отходит к Хлое, которая готовится к своему двадцатому танцу.

Джерри Шан, юнец, исполняющий партию Эммы, подходит ко мне:

- Эмма выглядит невероятно спокойной.

Эмма стоит в углу, уставившись на свою гитару.

Не представляю, почему это не удивляет меня. Я более чем кто-либо хочу видеть её успех. Может, я просто отрицаю всю ответственность, которая стоит перед нами. Если все пойдет плохо, её уверенность улетучится.

- Твоё спокойствие нервирует меня. - К нам присоединяется Бен. - Очень нервирует.

- Вы можете расслабиться? - прошу я. - Эмма порвёт их всех. У меня никаких сомнений.

Ладно, может, есть маленькая доля сомнений, но не думаю, что наше волнение как-то поможет Эмме.

- Ок, это шутка? - Джек поднимает руки вверх. - С каких пор ты стал голосом разума? Не могу к этому привыкнуть. Пожалуйста, начинай волноваться.

Мой смех только больше заставляет Джека волноваться. Так что я смеюсь еще сильнее.

- Что происходит? - Эмма появляется рядом.

- Не представляю. Мы словно в эпизоде "Сумеречной зоны!" - Джек уходит от нас.

- Что? - Эмма стоит в растерянности.

- Ничего, - я улыбаюсь ей. - У тебя всё здорово получится.

Она пожимает плечами. Во мне возникает знакомое чувство, которое у меня просыпается, когда мы готовимся выйти на сцену. Но впервые это не обо мне. А я так отчаянно хочу, чтобы у Эммы все прошло хорошо.

- Ты едва можешь уследить за своей повязкой. - Она пристально смотрит на мою рубашку с чёрными рукавами.

Я решаю больше не ждать, хватаю её за талию здоровой рукой и целую в лоб.

До того, как она успевает ответить, нас приглашают занять наши места.

Эмма садится рядом со мной, Бен справа от меня, а Джерри слева от Эммы. Д-р Паффорд представляет восьмидесятые, показывая известных выпускников того времени. Когда-то свет зажигается, я начинаю играть на синтезаторе одной здоровой рукой, а затем Джек добавляет более тяжелый бит, чем он звучит в оригинале.

Эмма начинает играть первые аккорды с таким чувством, словно вся аудитория очнулась от скучного концерта и танцев.

Как только я начинаю петь, и толпа поддерживает ритм, мне слышатся аплодисменты от нынешних студентов с задних рядов. Я вынимаю микрофон из стойки. Танцор из меня никакой и даже не стоит думать, что я хотя бы попытаюсь двигаться под песню Майкла Джексона, также как он, особенно с перевязанной рукой. Я так поступаю, потому что хочу, чтобы Эмма оказалась одна в центре внимание на сцене.

Мы делаем перерыв. Джерри выводит несколько нот из нашего интро, а затем Эмма разворачиваете к зрителю. Я смотрю на неё и вижу, что она полностью спокойна и сдержанна. И затем она начинает.

Просто нет слов.

Ладно, не совсем так, тут многое можно сказать.

Я наблюдаю за реакцией практически всех нескольких передних рядов и вижу их разинутые рты. Потому что Эмма, маленькая рыжая девочка в группе, которой нравится быть на вторых ролях, просто взяла и невероятно здорово справилась со своим соло.

Я использую свои сложные движения, но она...

Я просто застыл, заворожённый её быстрыми движениями палец по струнам, исполняя ноты так, как мне только снилось. Мой взгляд переходит на Джека, у которого, видимо, глаза полезли на лоб.

Звук её гитары продолжался пару минут и этого явно не хватило. Всем хотелось ещё. Ненавижу, когда мне приходится заканчивать композицию припевом. Все равно никто не слушает.

Потому что как только Эмма берет последнюю ноту в своём гитарном соло, зал вспыхивает аплодисментами.

Я смотрю на Эмму, которая, продолжая играть, улыбается. Её щеки сияют.

Мне еще никогда не приходилось восхищаться ею, как в этот момент.

Мы заканчиваем, я встаю рядом с Джеком, так чтобы Эмма смогла насладиться каждой унцией заслуженного восхищения. Она смотрит на меня и делает жест, чтобы я вышел вперёд, но делать этого не собираюсь.

Свет выключается, мы уходим со сцены. Джек подхватывает Эмму и начинает кружить.

Мы слышим, как Д-р Паффорд голосом даёт знать о своем присутствии:

- Что ж, теперь уж все проснулись, - по залу доносятся смешки. - И всему виной Эмма Коннели. Не нужно говорить, что она одна из самых музыкально одарённых студенток. Мои искренние извинения тем, кто будет выступать после вас.

Мы начинаем поздравлять друг друга. Это был лучший комплимент, который кто-либо когда-либо получал от Д-ра Паффорда.

Эмма продолжает качать головой.

- Скажи мне вот что, Рыжик, - Джек обнимает её за плечи. - Почему мы позволяем играть ему ведущую роль, когда ты можешь так играть?

- Полностью согласен. - Я не могу отвести взгляд от неё.

Эмма хранит молчание, пока мы окружены дюжиной студентов, желающих её поздравить.

- Представлял ты, что она так может играть? - Хлоя подходит ко мне, с выражением шока на лице.

- Да.

Бен закрывал рот руками с тех пор, как мы ушли со сцены. Наконец он убрал их.

- Боже, Эмма. Это было действительно здорово. Я искренне подумываю поменять сторону, потому что уж очень хочется поцеловать тебя.

Эмма смеётся. Она поворачивается ко мне:

- Итан, у меня получилось. - Её голос звучит очень тихо, ведь она почти не верит самой себе.

В ту секунду всё окружение просто исчезает. Я вижу только её. Она смотрит на меня так же, как привыкла, когда счастлива. До того, как я всё испортил.

Знаю, что делал глупости. И не раз. Более того, я даже знаю, когда конкретно делаю нечто крайне тупое. В большинстве случаев меня это волнует. Но не сейчас. Есть только одно, что мне не безразлично.