Кроме жуткой боли, в голове бились еще две мысли: первая — что я полная идиотка и дурнее бабы не найти, и вторая — лишь бы шею не свернуть, пока падаю. Мне показалось, что пока завершилось падение и я пересчитала все многочисленные ступеньки, прошла целая вечность. Остановила падение деревянная дверь вся увитая железом, рисунок которого напоминал какие-то символы.

Под конец я все же приложилась головой об дверь и теперь символы слегка расплывались перед глазами и никак не хотели оформляться в четкий рисунок.

Сбоку раздались шаги, приподняв голову, я увидела Лолиам.

— Ты чего развалилась, тряпка? Вставай и пошли! — пнула меня эта тварь.

— Не могу, все болит, — простонала я.

За это меня еще раз пнули и за шиворот, как котенка подняли на ноги. Распахнув ногой дверь, эта мымра буквально зашвырнула меня внутрь помещения к самым ногам короля. Только я смогла поднять на него голову, как от стен, словно змеи, отползли две цепи и сомкнулись у меня на запястьях. Я думала, мои беды на этом закончатся. Но нет! Эти цепи поползли обратно, волоча меня, полубесчувственную за собой. В конце концов, я повисла распятая на стене. Мысли путаются, в глазах все расплывается. Все голоса раздаются так, словно я в бочке — все приглушенное и не очень разборчивое. Да еще и голова кружиться начала так, как будто комнату раскачивают. Внутренности все болят, каждый вздох отзывается острой болью в ребрах, во рту металлический привкус крови, а по плечу стекает струйка крови.

С огромным трудом разлепила веки, когда меня какой-то мужик обрызгал водой. Когда он перестал расплываться перед глазами и приобрел более-менее четкие очертания, он произнес:

— Она пришла в себя. Можете приступать.

Как только небрита физиономия мужика перестала закрывать обзор, предо мной предстал сам Его Величество рядышком с Лолиам. Остальных двух присутствующих я не знала.

— А она сильнее, чем кажется на первый взгляд — ей хватило и трех минут, что бы прийти в себя.

— Отпустите меня! Что вам надо?! — задергалась в цепях, как только поняла, что происходит вокруг, и где я нахожусь.

— Нам? — король со смешинками в глазах посмотрел на спутницу. — Нам всего лишь надо знать, где сейчас твой сын. Расскажешь нам, и можешь быть свободна, — мило улыбнулся король.

Вот тут я прикусила язык. Сына в их грязные лапы я не отдам, даже под страхом смерти!

— Лучше умереть в муках, чем позволить вам добраться до моего ребенка! Орлайн вас и вовсе в порошок сотрет, когда узнает! — в полном бессилии выкрикнула я.

— Да неужели? — пропела Лолиам. — Да я ему одолжение сделаю, когда он освободиться от такой обузы как ты!

А мне так обидно стало! Обидно, страшно, одиноко… что я не сдержала позорные слезы, что потекли по щека́м.

— Правильно плачешь! Потому что ты ему и не нужна вовсе! Такой как он, должен быть достоин лучшего, чем скромняшка-замарашка. Где он только тебя раздобыл. В лесу, что ли откопал? Родители твои кто?

— Родители мои достойные люди! И попрошу их не трогать! Они были явно достойнее некоторых! — в свой адрес оскорбления я потерплю любые, а вот о моих маме и папе — ни за что!

— Были… Значит их уже нет? А где могилки их — я цветочки кактусы им отнесу?

Так и читалась в ее голосе пропитанном ядом, что она еще и потанцует на их костях. Но могилы у них нет, как и костей не осталось после пожара. Так что пусть ищет себе на здоровье.

— Родители ее похоронены где-то в лесу, — сказал худощавый мужчина, сидящий сгорбившись и опустив голову в самом углу.

Как он узнал? Я же ничего не сказала, только цветочек, что положила на месте дома вспомнила и зеленый лес кругом? Неужели он читает мои мысли? Тогда ни о чем думать нельзя, тем более о сы… о лягушке на болоте, зеленой такой лягушке. Прыгает она по бережку: прыг-прыг-прыг…

— Сможешь воспроизвести место? — обратился король к мужчине?

— Да, но это потребует много сил, — вздохнул мужчина.

— Давай! Мне надо знать, где они, что бы выследить всю цепочку наследования, а то, не дай Боги, опять потеряется.

— Как скажите, Ваше Величество, — мужчина поднялся и стал совершать какие-то пассы руками.

От его рук пошло свечение, потом оно стало приобретать цвета и вот, перед моим взором предстала поляна, на которой не осталось и следа от…от цветочков и травки, пока не выросла новая.

Случайно поймала косой взгляд мага и косую улыбку. Он все еще меня читает! Вот гад! А я буду думать о лягушке, что прыгает с кочки на кочку…

— Ты знаешь, где это место? — грозно спросил король.

Но мужчина на удивление ответил спокойно:

— К сожалению, это может быть любым местом в лесу, ибо никаких ориентиров нет в ее памяти.

Значит читает мои мысли. Вот и славненько! Мне вот только интересно, он видит то, что вижу я или может проникнуть глубже и видеть то, что надо ему, а не то о чем я думаю? Если последний вариант, то дело плохо.

— Ладно, с этим разберемся потом. Сейчас гораздо важнее узнать, где ее сын! Ты видел?

— Она думала о поместье некроманта, когда Вы говорили о сыне.

— Но его там НЕТ! — взревел король, покрывшись красными пятнами. — Мне надо знать, где он! Знать немедленно! Я итак слишком долго ждал этого момента и упускать его не собираюсь. Живо узнай, где он находиться! — обратился он к Лолиам.

— Хорошо, — склонила голову та. — Но, может, сначала узнаем, не ошибся ли Ал? Иначе потратим время впустую.

— Ты права. Дорк, займись ею. Я хочу видеть изменения в ее глазах или ты лишишься своих. Ты меня понял?

Рослый мужик подошел ко мне в плотную и со смрадом, исходящим изо рта, спросил:

— Сама покажешь или мне помочь? — и расхохотался.

А потом со всей силы, ударил меня так, что к горлу поднялось что-то и я выплюнула кровь.

— Да с тобой и младенец справиться!

Отойдя на несколько шагов этот мерзавец начал читать заклинание. С его пальцев сорвалось несколько светящихся объектов то ли молнии, то ли стрелы и стали поражать меня в грудь. Возникло сильное жжение, которое, в принципе, я могла и потерпеть, но потом она стала разрастаться и поражать все внутри нестерпимой болью.

Я закричала. В попытке облегчить боль, я закричала так, как никогда до этого не кричала. Заклинание пронзало каждую клеточку моего тела, оно выворачивала мне кости, сводило мышцы и заставляло выгибаться под неестественным углом.

— Готова показать нам свою сущность, — ослабил заклинание Дорк.

С горем пополам, сквозь ослабшую, но не отступившую боль, я смога приоткрыть глаза. Король брезгливо отвернулся, а Лолиам явно наслаждалась происходящим. Я бессильно висела на цепях, потому что та боль, что причинял мне каждый вздох, была ничем, по сравнению с той, что я испытывала сейчас. Силы меня покинули и голова безвольно повисла, оставляя крохи сознания в тле.

— Посмотри на меня! — вздернул мою голову за подбородок мучитель. — Тебе этого недостаточно? Так мы живенько добавим! Или ты все же покажешь нам свои истинные глазки? Нет? Это хорошо, — улыбнулся изверг и отступил на несколько шагов, снова увеличивая силу заклятья.

Я молила Богов даровать мне, если смерть, то хотя бы потерю сознания. Но как только я подходила к грани, этот мерзавец ослаблял заклятие, не давая мне уплыть в небытие.

И когда я решила, что помощь мне больше не придет, распахнулась дверь. Мучитель отвлекшись, распустил заклинание. На пороге стоял злой… Жуалин. Вот бы никогда не подумала, что буду рада видеть его после того, как по его вине я оказалась здесь. Хоть на несколько секунд, но свобода от невыносимой боли.

— ОТЕЦ! Я же просил… — начал с порога принц.

— А я просил тебя развлекать гостей! Как думаешь, они не заметят пропажу короля с принцем, идиот!

— Как только ты ей расскажешь о нашей условности, и она ответит — я уйду! Но не раньше!

— А если они не сдержат договоренности? Что тогда? Ты хоть понимаешь своей головой, какие последствия нагрянут?! Я считаю, что это не вариант!