Я, наконец, совладал с эмоциями.

– Но почему ты не сказала мне раньше?..

– Ты издеваешься? Ты отринул мою любовь, ты бы отказался и от ребенка. Ты же бросил меня сам, разве нет?

Ясно было, что она загодя взвинтила себя, но пока еще могла контролировать разговор. Приемчики из знакомого арсенала: бросить заведомо ложное утверждение, а сразу за ним – очевидный вопрос, на который мне оставалось ответить только положительно. В разговоре с Эльзой я всегда чувствовал себя этаким клоуном, который едет по канату на моноцикле, удерживая на задранном кверху носу тросточку. Одно неверное движение, и вся конструкция обрушится в тартарары. Сейчас, продолжая эту метафору, мой центр тяжести уже вышел за пределы опоры: в чудесных глазах Эльзы появился опасный блеск. Близилась хорошо известная мне вторая фаза развития скандала, а ведь была еще и третья, терминальная. Боже мой, словно вчера все это было…

– Что же ты теперь от меня хочешь?.. – бестактно ляпнул я, и это было ошибкой.

– Слава Богу, мне ничего не нужно от такого… слабака, как ты, – презрительно бросила она. – Ты что, дружок, совсем на старости лет отупел? Решил, что я приползу к тебе на коленях о чем-то просить?!

Удивительно, как больно резанули мое самолюбие эти примитивные оскорбления. Это была Эльза, господа, она точно знала, куда бить. И, конечно, это были мои застарелые эмоциональные рефлексы, которые намертво въелись в мозг, как у побитой жизнью собаки Павлова. С невероятным трудом мне удалось подавить накатывающую ярость.

– Ну-ну, Эля… Перестань, прошу тебя, – сказал я самым мирным тоном, на который был способен. – Перестань, в конце концов, немедленно…

Это никогда не работало, но все случается в первый раз, и – о чудо! – она вдруг улыбнулась. Пусть саркастично, пусть криво – но все-таки ее губы, сочно накрашенные алым, дрогнули, сообщая, что гроза откладывается. «Перестань немедленно» было нашей шутливой стоп-фразой в те невообразимо далекие времена, когда мы еще могли говорить о каком-то счастье.

Завибрировал телефон. Я мельком глянул на экран, мысленно матерясь. Только этого сейчас не хватало – Нина!

– Ответь, ответь – разрешила Эля, которая улыбалась уже вполне невинно, – мы подождем.

Чувствуя недоброе, я нажал на прием.

– Привет хеменгуэям! – жизнерадостно заорала трубка. – Ну, рассказывай! Как все прошло?

– Нормально… Жаль, что ты не пришла, многое пропустила, – промямлил я, а сам подумал: какое счастье, что тебя тут нет.

– Ах да, снова прости, что посмела у тебя отпроситься. Тут такое шапито завертелось из-за нашего кургана, ты бы знал! Весь институт на уши встал, даже директор сорвал свою почетную жопу с кресла и побежал искать деньги на экспедицию…

Она щебетала о том, какое важное открытие я сделал для науки, схватив ее за волосы, и что это захоронение, как уже говорят разные фантазеры, возможно, часть целой полосы некрополей, простирающейся на много километров вокруг, а я думал, не слушая: говорить или нет? Как-то неправильно сообщать собственной жене о нечаянно обнаруженном ребенке по телефону, не так ли?.. Нет уж, отложим разговор до вечера.

– Ладно, – громко сказала вдруг Эля, наклонившись так, чтобы ее заведомо услышали все, кому надо и не надо, – Эльдару пора обедать, у него режим. Мы будем в кафе за углом, а ты – как хочешь.

– Кто это там у тебя? – поинтересовалась Нина.

– Да так, знакомых встретил… – постыдно соврал я, так ничего и не решив. – Слушай, я перезвоню. Пока.

Нажимая на отбой, я видел краем глаза, как Эля снова улыбается, на сей раз – с самым победным видом. Ох, ну и стерва!

– Эльза, постой, прошу тебя, – фальцетом напомнил о себе мальчик. – Максим Викторович, а можно мне тоже получить авторский экземпляр? – он кивнул на книги, которые я уже начал складывать в коробку. – Для… э-э-э.. souvenir. То есть для воспоминания о нашей встрече.

– Да-да, конечно… – опрометчиво начал я, да так и застыл с книгой в руке. Простые расчеты навели меня на мысль, что парню нет и шестнадцати. Что бы я там не плел про то, что пишу для молодых людей, но, право слово, не настолько же!

– Максим! – тут же вспыхнула Эля, мгновенно прочитав все по моему лицу. – Эльдар взрослый человек! Пусть он узнает своего отца целиком, со всеми теми мокрыми гнусностями, что ты там себе напридумывал!

О Боже, Боже…

* * *

– Элик – гений, настоящий вундеркинд, – воодушевленно вещала Эльза, двумя ухоженными, длинными, чуть вздрагивающими пальцами беря ломтик картошки. – Он закончил школу в двенадцать с половиной. С медалью, конечно. С двумя медалями. Сейчас по индивидуальной программе уже учится на третьем курсе математического бак-лан-о-вриата… (в этом слове она явно запуталась) Преподаватели от него в восторге. Ты будешь им гордиться. Говорят, у него потрясающие аналитические способности. И, представь себе, им уже интересуются там, – она многозначительным жестом подняла картошку вверх. – Он написал письмо в одну спецслужбу (я помогла, конечно, он тогда был еще совсем дитя), и его пригласили на стажировку! И даже дали свой кабинет, хотя он, конечно, достоин большего…

Юное дарование в этот момент с детской непосредственностью уминало огромный трехслойный гамбургер, роняя капусту. Я с некоторым злорадством ждал, когда же этот гений посадит пятно майонеза на лацкан своего отутюженного костюмчика.

Стыдно признать, но я не испытывал никаких особенных эмоций по поводу неожиданного обретения наследника. Во-первых, я еще не поверил до конца, что это мой ребенок. От Эльзы всего на свете можно ожидать, так что подождем подробностей. Во-вторых, он и не был похож на ребенка – здоровенный мосластый лось, при том, что его зловещая безволосость добавляла ему, как ни странно, солидности. Он явно выглядел самодостаточным и ничего от меня не требовал. Впрочем, Эля тоже пока ничего не требовала, хотя, зная ее склонность к изощренному коварству, следовало быть настороже. Но я, наивный, уже почти усыпил свое беспокойство – все же хорошо, верно? Я держался, кажется, молодцом, был в меру приветлив, предупредителен, не допускал заносов на поворотах, и мы втроем стали уже почти приятелями. Люди, особенно женщины, склонны меняться с возрастом, по мере того как стихают гормональные бури – и, быть может, Эльза все же обычный человек, а не та чудовищная зубастая сирена, которую мне подсовывает память?

– Maman преувеличивает, – серьезно пояснил вундеркинд, без урона разделавшись с бургером и промокнув губы салфеткой. – Хотя, Максим Викторович, я действительно несколько причастен к государственному статистическому наблюдению. Пока что мне доверяют данные, находящиеся в открытом доступе, это моя дипломная работа… Вот, возьмите, пожалуйста.

Он протянул мне визитку. Эльдар Олегович Исмаилов, аналитик 2-й категории… Адрес электронной почты, телефон, учреждение не указано. Так, фамилия по матери, это понятно, а вот что это за Олег такой?..

Эльза вновь мгновенно раскусила мои сомнения.

– Человек, который усыновил Эльдара, уже покинул нас, – пояснила она звенящим от трагизма голосом.

«Не удивлен» – язвительно подумал я, и тут же устыдился, когда она добавила, помолчав:

– Выбрав для этого совершенно неподходящий момент. Для Элика это оказалось большим потрясением, он очень переживал. И тогда я решила, что, если он познакомится с настоящим отцом, это будет утешением. Тем более, что ты теперь, кажется, производишь впечатление нормального человека…

Я не нашелся, что на это ответить, и предпочел сменить тему:

– Послушай, Эльдар… – я впервые обратился с нему напрямую, – а ты не мог бы перестать меня называть по имени-отчеству? Гораздо лучше будет… э-э-э… нет, я, конечно, не настаиваю на… но, скажем, просто Максим?

Эльдар наклонил голову, задумавшись.

– Это преждевременно, – наконец, заявил он. – Но, Максим Викторович, мне бы в самом деле хотелось показать вам свою работу. Может быть, вы найдете время, чтобы совершить ознакомительный визит?