— Он меня провоцировал!

— Насильники так говорят о женщинах в откровенной одежде.

Себастьян даже поперхнулся от такого сравнения. Кошмарного и даже оскорбительного… но, увы, вполне справедливого. В конце концов, по закону придурок Френсис может думать любые непотребства, а вот он сам в его голову лезть не имеет права. То, что контролировать свой дар как следует Себастьян пока не способен — это другой разговор.

— Я понял, о чём ты, — выдохнул он, усилием воли заставив себя опустить скользкую тему. — Правда, Мэйр, я понял. Но дело ведь не только в этом?

Мэйр молчал добрых полминуты, прежде чем заговорить тихо и холодно:

— Думаешь, если я отнёсся к тебе по-доброму, то позволю вертеть собой как угодно? Я не такой мямля, как может показаться, Себастьян! — он резко обернулся, обжигая его злым звериным взглядом. — Да, это моя вина, я… я был недостаточно строг и к тебе, и к себе. Больше не будет никакого потакания этой твоей придури.

— Этой моей придури? — собственный голос, чересчур желчный и такой же тихий, Себастьян услышал будто со стороны. — Вот теперь я недопонял…

— Никаких обжиманий в тёпленькой постельке, — отчеканил Мэйр, — никаких идиотских подкатов. И никакого собственнического дерьма в адрес меня или моих друзей.

Не будь Себастьян менталистом, он бы поверил. И в тон, и в желание Мэйра впрямь прекратить всё то, чем пациенту и целителю заниматься невместно. Поверил и ушёл бы — хоть в лес, хоть на поклон к дорогому дядюшке, просить себе камеру повышенной комфортности (ну, он же лорд в конце концов). Но Себастьян — менталист. Слишком хороший, пожалуй, пусть и с изрядно поломанными мозгами. Сквозь неприятие, злость и напускную холодность он чувствовал совсем другое. Мэйр испытывает нетерпение, желание, немного страха. И думает. О том, как ему на самом деле нравятся обжимания и поцелуи. И что Себастьян в постели ему вовсе не нужен… да только правды в том нет и на медяк.

Внутри проснулось тёмное.

— Хорошо, — выдохнул он, шагнув к Мэйру, нервно комкающему полотенце. Обхватил запястье, потянул на себя, заставляя развернуться полностью. — Идиотских подкатов больше не будет.

Не дожидаясь реакции, только поморщившись от плеснувшего в воздухе недоумения, Себастьян накрыл его ладонь губами, куснул кончики тонких пальцев. И прижал его к столешнице, обхватив узкую талию. Сразу под рубашкой, задрать которую вышло само собой. Ощущение тёплой кожи под ладонью сводило с ума, заставляло смотреть в дикие глаза, на яркий манящий рот. На шею, где так притягательно бьётся жилка. Себастьян облизал вмиг пересохшие губы, притиснул Мэйра к столу ещё сильнее, коленом раздвигая длинные ноги.

— Так что, — он склонился к острому уху, нарочно касаясь его губами, — никаких обжиманий больше?

Мэйр отстранился как мог, упёрся руками ему в грудь, отталкивая. Получилось не очень-то убедительно, учитывая, что при желании он мог переломать Себастьяну все ребра о ближайшую стену. Спасибо Неметону, тот показал наглядно, как силён хиленький с виду эльф.

— Хватит! — зло выдохнул он, вовсю светя глазищами. — Прекрати это, Себастьян. Скажи честно хоть самому себе: ты лапаешь меня просто потому, что больше некого. Ты хоть понимаешь, как это унизительно?

— Я лапаю тебя, потому что мне этого хочется, — даже не пытаясь отстраниться, прошипел Себастьян. Будь он чуточку больше… социализирован, сказал бы совсем другое. И сменил бы тон, чтобы не казаться совсем уж наглой сволочью. Увы, не судьба. — Потому что ты красивый. Потому что нравишься мне. Меня не тянет к людям, но меня тянет к тебе. Можешь искать сколько угодно оправданий и причин, но я тебе тоже нравлюсь. Или тебе тоже больше не с кем делать всё это?

Что именно «это», он пояснил наглядно — снова потянул за запястье, коснулся губами там, где бился пульс, легонько сжал зубы. Мягкими поцелуями покрыл кожу до самого локтя. Ответом стал шумный вздох, который Мэйр попытался сдержать, но не преуспел. Себастьян выпрямился, чтобы посмотреть в сверкающие глаза.

И не выдержал — взгляда, шквала чужих эмоций, вида чужих губ так близко. Наклонился снова, делая то, что так давно хотелось — прижал к себе ещё сильнее, впился в тонкую шею, прикусил нежную смуглую кожу, наверняка оставляя след. Уловил удивлённый, еле слышный стон; запустил пальцы в шелковистые волосы, оттянул их, открывая себе доступ.

— Ну же, Мэйр… Скажи, что тебе не нравится… Скажи, и мы прекратим всё это. Я прекращу, — лихорадочно шептал он, продолжая целовать, кусать, вести языком от острой ключицы до самого уха. — Скажи, Мэйр, ну…

— Так н-не… нечестно, — выдал Мэйр почти жалобно, голос его заметно дрожал. — Нечестно, — хрупкие с виду пальцы впились Себастьяну в плечо, больно и наверняка до синяков. — Нечестно, слышишь ты, мудак бессовестный?!

— Ой, ну и что?

Ответ его злобному эльфу не понравился. Себастьян услышал треск ткани — это надорвался рукав рубашки под чужими пальцами. Мэйр больно стукнул его ладонью в грудь — не столько отталкивая, сколько негодуя, — но тут же вцепился в воротник, притянул обратно и поцеловал.

Ничуть не ласково, остервенело даже, мстительно прихватив нижнюю губу острыми клыками… Но поцеловал. Сам. И с явной охотой.

Этого хватало, чтобы напрочь отшибить последние мозги.

Сдерживать его Себастьян не пытался. Куда там, когда чужие руки выдирают рубашку из штанов; когда горячие ладони ложатся на спину, царапая почти до крови; губы целуют обнажившееся плечо так, что впору кончить только от этого. Хотелось разложить Мэйра прямо тут, благо кухонный стол крепкий и выдержал бы. И Себастьян уже почти сделал это, огладив горячий бок и закинув ногу себе на талию, чтобы быть ещё ближе.

Мэйр был против — невзирая на очевидное возбуждение, он снова мстительно укусил его за губу. Лихорадочное «Ну не здесь же!» обожгло, заставило всё же отстраниться.

Глаза напротив сверкали уже не злобой, а нетерпением и желанием. Из последних сил Себастьян заставил себя потянуть Мэйра к лестнице.

Они раздевались прямо на ступеньках, не особо заботясь о сохранности вещей и том, что поутру придётся убираться. Раньше он всё равно не собирался никуда выпускать Мэйра. Не из-за десяти лет одиночества. Просто это его эльф, внутри которого так хочется оказаться, целовать каждый дюйм обнажённой кожи, чувствовать его гибкое тело под собой.

Себастьян опрокинул его на постель, тут же сжал узкие запястья в ладонях. Остановился, буквально оторвав себя от горячих губ — перевести дух, да просто хотя бы вздохнуть, потому что всё это… запредельно.

— Боги, ну какой же ты… — прошептал он, прижимаясь своим лбом к его.

И отпустил, желая исполнить уже свою мечту — целовать Мэйра так, как хочется. Глубоко и жадно, толкаясь языком в тёплый рот. Прикусывать подбородок и острый кадык; беззащитные ключицы, расчерченные татуировками, каждую из которых хотелось обвести отдельно. Вылизывать обнажённый живот, двигаясь всё ниже.

Он остановился у самого паха, вдруг поняв, что не знает, что делать дальше. Хочет до безумия, ведь это же его Мэйр, его эльф, но… С девушками всё проще и понятнее, опыта с ними у Себастьяна хватает с лихвой — спасибо деревенской скуке и собственной приглядной внешности. Сейчас же… Вариантов не так много, но уповать на одну лишь интуицию и почти наверняка сделать больно? Только не с Мэйром.

— Мэйр, — позвал он тихо, снова возвращаясь к шее, выдыхая в неё, сцеловывая крохотные капли пота, — я не знаю… как правильно. Чтобы тебе было хорошо.

— Так мне разве плохо? — изумился Мэйр, приподнявшись на локте и улыбаясь ему — не насмешливо, скорее очень уж понимающе. Свободная рука легла на затылок, осторожно поглаживая; горячие пальцы медленно скользнули по шее, стиснули плечо; мягко потянули, побуждая подняться, вернуться на расстояние поцелуя, заглянуть в полыхающие льдистой зеленью глаза.

— Я…

— Всё в порядке, — Мэйр провёл ладонью по его спине, ненароком задевая царапины, которые сам же и оставил. Снова поцеловал — коротко, легонько, чуть не целомудренно. Словно бы не он каких-то пять минут назад сдирал с Себастьяна одежду. — Здесь нечего стесняться. И бояться тем более. А вот торопиться вовсе ни к чему. Успокойся, ладно?..