24

Я смею считать себя вполне счастливым человеком. У меня есть работа, которая мне нравится, у меня хорошая зарплата, которая позволяет мне жить так, как мне хочется, у меня прекрасная собака и, главное, со мной девушка, которую я действительно люблю. Я – счастливый человек. И даже несмотря на то, что мой лучший друг добавил меня в «черный список» и уже которую неделю отказывается со мной общаться и даже не открывает мне дверь, когда я приезжаю, я – счастливый человек. Просто иногда не очень везучий. Поэтому за три дня до Нового года я сижу со своей любимой девушкой в отделении травматологии, потому что я так усердно закрывала дверь машины, не убрав руку, что, кажется, сломала палец. Или два. В общем, мы с Мариной сидели в довольно мрачном коридоре с постоянно моргающими лампами уже двадцать минут и ждали, когда нас вызовут на прием. Грязное и темное окно в конце длинного коридора было украшено весьма куцей мишурой, а на ручках дверей кабинетов болтался разноцветный дождик. Подготовка к Новому году на оценку «пять». Аж удавиться хочется. — Сильно болит? – участливо спросила Марина, гладя меня по здоровой руке. — Да нет, не особо, — я немного приврала. Небольшой шок уже отходил, поэтому ноющая боль постепенно усиливалась. — Я чувствую себя виноватой. Это на меня ты отвлеклась, — проговорила Марина, и мне показалось, что она пытается подавить смешок. — Ну… Не буду спорить, что если бы ты не нацепила лифчик миссис Санты на голову, возможно, я бы благополучно закрыла дверь машины. Дело в том, что мы с Мариной ездили в магазин подарков. И по дурости купили порно-костюм снегурочки – трусы и лифчик из красно-белого меха. И Марина нацепила его на голову, когда мы приехали домой. Я увидела, начала смеяться и… сломала пальцы. — Прости, — снова хихикнула Марина. – Не нужно было покупать этот дурацкий костюм. — Он немного не в твоем стиле, но, уверена, ты в нем будешь чертовски хороша, — усмехнулась я. – Я хотела ради прикола такой Федоровой подарить в свое время, — проговорила я и погрустнела. Марина, конечно, это заметила. — Скучаешь по ней? – спросила она, слегка улыбаясь. — Угу. Скучаю, — вздохнула я. — Ты могла бы позвонить ей с другого номера. — Знаешь, я думала об этом, — призналась я. – Но… Блин, я же никого не убила! Она даже шанса поговорить с ней не дала! Не дала ей все объяснить. Это тоже, знаешь ли, так себе дружба. Да, конечно, я виновата. Но поговори со мной, узнай, что и как было на самом деле, а потом уже решай – хочешь ты со мной дружить или нет! – выдала я и снова вздохнула. – Черт! Нас скоро примут, или мне ждать, пока кости сами срастутся?! – окончательно вышла я из себя. — Успокойся, — миролюбиво сжала мое колено Марина. – Я сейчас схожу в регистратуру и все узнаю. — Хорошо, — кивнула я, стараясь успокоиться. Дурацкий день. *** Проще было поехать в частную клинику, отдать кучу денег, но зато сэкономить несколько часов. Мы сидели уже в очереди на рентген среди других людей разной степени поломанности и трезвости. Какого-то абсолютно пьяного мужика привезла компания других мужиков – у того был сломан нос. Причем сам пострадавший мирно спал, навалившись на своего друга, громко похрапывая. Еще была женщина с, предположительно, дочкой, которая морщилась от боли в ноге. Молодой парень сидел справа от них, держа руку согнутой на уровне груди, и заинтересованно поглядывая на эту «предположительно дочку». А я сидела и ждала своей очереди – я была следующая на рентген. Наконец, дело было сделано. И мы сидели уже в ожидании готового снимка. Хотя и так знали, что перелом подтвердился. Теперь гипс, покой и никакого секса. По крайней мере правой рукой. Оглядывая скучные информативные плакаты на стенах, я услышала какие-то крики и ругань на лестнице. Мы с Мариной одновременно повернули голову в ту сторону, и я готова была поклясться, один из голосов был мне знаком. — Я ее официальный представитель! Я имею право зайти! – послышалось уже из коридора. Какую-то женщину явно не хотели пускать. Я не слышала, что именно ей отвечали, так как второй голос был глухой и низкий. Видимо, той медсестры, что сидела на входе. — Да мне плевать, что сюда можно только пациентам! — продолжала возмущаться какая-то женщина. – Лера! Лера!!! Я вытаращила глаза. Не может быть. — Лера! – Нина выскочила, как ястреб. Таким же ястребиным взглядом осмотрела коридор и, увидев меня, ринулась в нашу с Мариной сторону. – Лера! Ты жива?! Что с тобой?! Почему ты лежишь в этой человекобойне?! Они же тут ни черта не смыслят в медицине! Коновалы! Лера! Моя бывшая «жена» подскочила ко мне в секунду, начала меня осматривать с головы до ног, ощупывать, проверяя на целостность. Когда она коснулась моей груди, я не выдержала, взвизгнув: — Нина! Какого лешего ты делаешь?! Как ты тут вообще оказалась?! — Как это «как я тут оказалась»?! Ты попала в аварию, ты думаешь, что я брошу тебя. Несмотря на то, что ты – жуткая заноза в заднице?! – возмутилась Нина, перестав все же меня трогать. – Что у тебя сломано? Как все произошло? Я засужу их, ты же знаешь! — Кого? – глупо моргнула я. Что происходит? — Нин, как ты узнала, что мы здесь? – осторожно спросила Марина. — Мне Женя позвонила, — сказала Нина таким голосом, будто мы с Мариной – идиотки, если еще этого не поняли. — Какая Женя? – опять моргнула я. Нина с сочувствием посмотрела на меня. — Головой ударилась, да? Сотрясение? Что произошло, Лера? А где Женя? – Нина, как обычно, не дала никакой ясности, только еще больше запутала. — Нин, какая голова? Какая Женя? Ты о чем говоришь? В этот момент я снова вздрогнула, так как услышала голос того, кого вообще не ожидала. — Что случилось? Лера, как ты? Почему ты стоишь? Почему тебя не положили в палату? – Федорова была красная с мороза и запыхавшаяся. Ее шапка чуть сползла на лоб, поэтому она ее поправила, отчего стала похожа на Тараса Бульбу – из-под шапки торчал чуб. Я переводила взгляд с Женьки на Нину, а с нее на Марину. Что происходит? Только я собралась спросить об этом вслух, как меня прервал врач, вышедший из кабинета: — Так, что за собрание? Еще и в верхней одежде? – нахмурился мужчина и посмотрел на меня. – Забирайте рентген. В седьмой теперь – там вам наложат гипс. — С-спасибо, — заикаясь, пробормотала я, забирая снимки. — Что у тебя сломано? – снова запричитала Нина. – Марина, почему ты мне не позвонила? Слава Богу, Женя догадалась, но ты-то… — покачала головой женщина. — А ты как узнала? – я продолжала таращиться на Федорову. — Мне Марина позвонила, — пробубнила Женька, тоже ничего не понимая. Мы втроем уставились на мою девушку. Марина покраснела, а потом закашлялась. — Эм-м-м… Нин, пойдем, попьем кофе. Жень, сходи с Лерой на загипсовку, хорошо? – Марина мило улыбнулась Федоровой и, схватив все еще ничего не понимающую Нину под руку, потащила ее в сторону. — Ну… Пойдем? – тихо спросила я, совершенно не зная, как себя вести. Женя молча кивнула и направилась вслед за мной. — Так что произошло? – спросила она, когда мы уселись на твердую лавку у кабинета. — Сломала пальцы, — пожала я плечами. — Как? — Дверь неудачно захлопнула. — Мда… Твоя девушка умеет преподнести все в «лучшем» свете, — усмехнулась Женька. — В смысле? – нахмурилась я. — Ну, она позвонила мне, сказала что-то неразборчивое про машину, тебя и переломы. Звучало это так, будто ты чуть ли не в аварию попала. Еще связь плохая была, все будто квакало. Я поняла, что с тобой что-то случилось, ну, и Нинке сразу позвонила. Она быстрее меня вон долетела. — Ты приехала, несмотря на то, что… — я замялась. Было сложно продолжать. — Конечно приехала, — хмыкнула Женька. – И да, несмотря на то, что ты – та еще засранка. Мы помолчали с минуту. — Прости меня, Жень, — сказала я, наконец. – Я не хотела, чтобы так все получилось. Я не хотела тебе врать или скрывать, просто… — Что, Лер? Ты думала, что я скажу «не вздумай с ней встречаться»? — Ну… Не знаю… — пробормотала я. — Дура ты, Лера, — буркнула Женька. — Знаю. Просто… Я люблю ее, Жень. Понимаешь? Она – та самая. Моя та самая. И я бы многое отдала, если бы могла сделать все как-то правильнее. Но… Так уж вышло. — Та самая? – задумчиво протянула Федорова, разглядывая пол, выложенный камнем под ногами. — Да. — И как это? — В каком смысле? — Ну, как ты поняла, что она? — Не знаю. Влюбилась почти сразу. Как могла пыталась подавить в себе. Не хотела этой любви. Тем более, что она с тобой была. Но… Это не выключается. — И каково это, с любимой девушкой? — Что «это»? — Все. — Ты имеешь в виду… секс? – насторожилась я. Вот уж такое я даже с ней обсуждать не стану. — Лера, я тебя не узнаю! – захохотала Женька. – При чем тут секс? Вообще, в целом. Каково это – встречаться с той самой? — Знаешь, как будто… вот будто ты прямо чувствуешь, что живешь. Это… правильно. И приятно. — Интересно, — хмыкнула Женька. Помолчав еще немного я нерешительно спросила: — Ты на меня больше не обижаешься? Мы снова друзья? — Мы и не переставали ими быть, — пожала плечами Женька. – Просто у нас была небольшая размолвка. — И теперь эта размолвка кончилась? – с надеждой спросила я. — Кончилась, — Женя похлопала меня по плечу. – Ты меня тоже извини. Я немного не готова была… к такому. Но… я за вас рада. Честно. И Маринка счастливой выглядит. Да и ты цветешь, аж врезать хочется, — хихикнула Федорова. — Ну ты тоже неплохо выглядишь, — усмехнулась я, оглядывая Женьку. — Есть причины… — многозначительно протянула подруга. — А ну-ка? – я заинтересованно уставилась на нее. В этот момент из кабинета вышел парень с загипсованным голеностопом. — Все потом, — Женька кивнула на дверь, намекая, что мне пора. Я, вздохнув, направилась в кабинет. — Кстати, — она окликнула меня, когда я уже открыла дверь. – Как насчет того, чтобы встретить Новый год всем вместе? Только я буду не одна, — подмигнула мне подруга, а я лишь счастливо улыбнулась. — Я буду очень рада, Жень.