— Почему? — живо поинтересовалась Марина.

— Что? — мне кажется, или рядом с ней я тупею?

— Почему у тебя нет отношений?

— Ну, как-то так. Почему-то барышни не стоят в очереди, чтобы начать со мной встречаться, — пошутила я.

— А должны бы, — задумчиво проговорила Марина, чем вызвала мой немного удивленный взгляд. — Ну, я имею в виду… Вот что нужно женщине?

— Что?

— Надежный, хороший человек рядом, который будет ее любить. Верный, преданный, умный, веселый. А если в комплект еще входит приятная внешность и хозяйственность — вообще мечта. Разве нет?

— Не знаю. Наверное.

— Я тебе говорю. А у тебя все это есть. Поэтому и говорю — что девушки должны бы выстраиваться в очереди, чтобы покорить твое сердце.

— А, ну, может, просто для этого нужно с кем-то знакомиться.

— Но у тебя же были отношения вообще? Не говори мне, что ты никогда ни с кем не встречалась, — усмехнулась Марина.

— Почему, встречалась. Но обычно ничего серьезного. Ну, кроме Нины.

— Нины?

— Ну да. Помнишь ее, на выставке? Маленькая коротко стриженная блондинка?

— А, да, конечно. Она с художницей… вместе. Разве нет?

— Да-да. С ней мы три года встречались. И даже жили вместе.

— Остались друзьями, я так понимаю? — улыбнулась Марина.

— Ага. С ней, наверное, у меня были единственные серьезные отношения. Но… У нас не было того самого чувства. Половину времени мы проводили на работе. А потом она встретила Мишель.

— И ты… Спокойно это восприняла? — искренне поинтересовалась Марина.

— Да, — пожала я плечами. — Мы больше были хорошими друзьями, чем парой. Хорошо, что мы обе это вовремя поняли, а не цеплялись за призрачные отношения. Иначе она могла бы упустить Мишель. И Бог знает, что бы из этого вышло. А сейчас она счастлива. И я счастлива за нее.

— Ты удивительный человек, Лера, — покачала головой Марина.

— Что? — нахмурилась я, не понимая, что она имеет в виду. — Почему?

— Ну, ты всегда ведешь себя так… правильно, что ли. Не знаю. Не эгоистично. Понимаешь?

— О, — я усмехнулась, — поверь мне, я не всегда веду себя правильно.

Стоит только вспомнить, как я хочу тебя, чтобы в этом убедиться.

— Ну, все мы не безгрешны, — пожала плечами девушка и повернула голову к окну. — Но тем не менее.

***

Почти два часа мы бродили по магазину с огромной тележкой, которая постепенно заполнялась всяким барахлом, начиная от лампочек, заканчивая пледом на диван.

Когда мы зашли в отдел посуды, Марина чуть не заплакала от умиления, увидев кружку с рисунком кошки, будто выполненным черной краской. Сама кружка была белая, а на ней было изображение окна и силуэт сидящей на подоконнике кошки. Она крутила в руках кружку минут пять, после чего поставила ее на место, тяжело вздохнув:

— В этом месяце я жутко расточительна. Поэтому уведи меня отсюда, пока я не взяла эту кружку за… — Марина опустила глаза на ценник, и они расширились, — 2400?! За что?! С ума сойти. Мой внутренний еврей не позволит этого сделать, какой бы классной эта кружка не была.

Девушка потянула меня за рукав дальше по проходу. Я обернулась, посмотрев на кружку.

— Она тебе так понравилась? — с удивлением спросила я.

— Я собираю кружки с интересными изображениями кошек, — призналась Марина. — Да, мне тридцать четыре, и у меня такое странное хобби.

— Ну, это мило, — хихикнула я. — И кружка была довольно симпатичной.

— Она шикарна, — с чувством проговорила Марина, подходя к стенду со сковородками. — Но это — куда важнее, — она взяла большую сковороду и перевернула ее, чтобы что-то прочитать. — Как думаешь, эта сковорода подойдет для индукционной плиты? — девушка переводила взгляд с меня на сковородку.

— Дай гляну, — я взяла посуду из рук девушки, случайно задев ее пальцы. Каждый раз, когда я ее касаюсь, меня словно током бьет. Боже, дай мне сил и терпения.

Я посмотрела на дно сковороды, а потом на всякий случай на значки на этикетке и отрицательно покачала головой:

— Нет. У посуды для индукционки обычно плоское дно. И должен быть значок. Тут его нет.

— Какой значок? — Марина приблизилась ко мне, и я снова вдохнула запах апельсинов. Это духи такие или что?

— Ну… — прокашлялась я, слегка отодвигаясь, чтобы не сорваться и не прижать ее прямо в отделе кастрюль. — Вот такой, — я достала сковороду поменьше с плоским ровным дном и показала на значок Марине. — Эта подойдет.

— О, отлично. И размер то, что нужно. Мне еще нужно что-то типа ковша, — она взглядом прошлась по витрине и, обнаружив то, что искала, ринулась туда.

Я положила сковороду в корзину и покатила ее к девушке, которая стояла и хихикала, привлекая мое внимание. Марина взяла два небольших ковша и, держа их за ручки, приложила к своей… кхм, груди. Выглядело это, будто она женщина-викинг, а ковши — ее нагрудники.

— Я похожа на Зену — королеву воинов? — хихикала Марина, чем вызвала мою улыбку. Ее глаза буквально светились, а улыбка просто сводила меня с ума. Я чувствовала себя растаявшей лужицей.

— Ты похожа на богиню, — негромко сказала я, не осознавая, что говорю вслух.

— Что? — смеясь, Марина подошла ко мне.

— Я говорю, ты лучше, чем Зена. Твои доспехи будут понадежнее, — улыбнулась я, мысленно отругав себя за то, что не слежу за своим языком.

— Я бы ее отделала, — деловито ответила Марина и рассмеялась.

***

Мы доехали до дома Марины только к шести. У нас была целая куча пакетов, поэтому пришлось дважды нам обеим спускаться в машину. Когда мы занесли последнюю партию покупок, я хотела было уйти, но Марина запротестовала, сказав, что никуда меня не отпустит, пока не накормит. Пришлось согласиться.

Я смотрела, как она колдует над чем-то за столешницей, параллельно что-то рассказывая, но почти не слушала, что она говорит. Я следила за движениями ее рук, как подпрыгивают ее волосы, на этот раз собранные в высокий хвост, как напрягаются мышцы на ее ногах, когда она делает шаги к холодильнику. Все в этой женщине было прекрасно. Гармонично. Идеально. Мы много сегодня разговаривали, пока делали покупки. Она рассказывала о себе, спрашивала обо мне. Мы поняли, что у нас много общих предпочтений в музыке, фильмах и даже книгах. Долго спорили по поводу того, положительный или отрицательный персонаж Воланд из «Мастера и Маргариты». Марина доказывала, что он злодей, а я говорила, что он просто честный. Просто открывает людям глаза на правду. На их пороки. И в этом нет ничего злодейского. Кончилось это тем, что в меня полетела кисточка для кондитерских изделий.

Я смотрела на ее тонкую шею, на родинку, которая была чуть сбоку — ниже уровня роста волос, и не могла оторвать глаз. По крайней мере, пока она не повернулась, а я не успела переместить свой взгляд куда-то в другое место.

— Лер? — ее темная бровь вопросительно поднялась, а взгляд опять стал насмешливым.

— Что? — нахмурилась я.

— Я спрашиваю, ты чай будешь или кофе? Ты чего залипла-то? Замечталась?

— Ага, — улыбнулась я. И ведь не соврала же. — Кофе. Лучше кофе.

— Хорошо, — она кивнула и полезла за кружкой.

***

Это была самая вкусная пицца, которую я когда-либо ела. Тонкое нежное тесто, которое осталось сочным, а не сухой корочкой. И большое количество начинки. Я наелась до отвала и еле подняла себя со стула, когда собралась уходить. Женька должна была приехать с минуты на минуту, поэтому я спокойно могла ретироваться, зная, что у Марины будет компания.

Уже у порога я вспомнила о своей маленькой тайне.

— Чуть не забыла, — я порылась в сумке, висящей через плечо, и вытащила небольшую прямоугольную коробочку. — Вот, это тебе, — я протянула коробку Марине, начиная краснеть. Что за глупая была идея. Зачем я это сделала? Я понимала, что мой поступок был, скорее, импульсивен, но ничего не могла с собой поделать. Я хотела сделать этой потрясающей девушке приятное. Без какого-либо расчета или намека. Просто. От души.

— Что это? — она, улыбаясь, переводила взгляд с меня на коробку и обратно.