– Тебе ведь не нравится бейсбол – поправляю его я, хитро сощурив глаза.

– Ну и что! Значит футбол, что ты к словам цепляешься, – он слегка улыбается и слегка хмурится – и ты будешь жить не так уж и далеко. Всего-то два часа на самолёте и всё.

– Почему у тебя всё так легко?– я измученно вздыхаю и катаю яблоко по столу.

– Потому что так и нужно – папа садится со мной рядом и расплывается в улыбке, сохраняя серьёзный вид. Как он это делает? Один его такой взгляд и я уже готова сделать всё, чтобы он так улыбался.

– Для меня эта идея кажется чем-то архиестрашным– я хватаю яблоко и кусаю его, отводя взгляд в сторону.

– Что это ещё за слово – удивлённо спрашивает папа.

– Ну, я его выдумала, но ты ведь понял суть.

– Детка, просто попробуй жить. По-настоящему. Хватит уже мучать себя.

Его слова меня трогают. Он так прав. Чертовски прав. Но разве так должны говорить отцы? Я думала, он скажет, чтобы я строго следовала правилам и расписанию, а он самовольно даёт мне свободу. Мне приятно, что он мне так доверяет.

Эти воспоминания придают мне уверенности. Не совсем много, но капельку точно. Это уже немало. Самопроизвольно улыбаюсь и захожу в интернет. Рассматриваю фото города, университета и многое другое. Затем включаю фильм про подростков и их проблемы, про то, как они себя ведут и ходят на вечеринки. Глупо, знаю. Но я лично будто отгорожена от такого мира, и этот фильм кажется для меня фантастикой. Мне уже 18, и я столько всего упустила. Но иначе я жить тоже не могла. Просто не сумела. Кайла хоть как-то старалась вносить в мою жизнь краски, за что я ей буду благодарна всегда.

Глава 8

Дейв

Мы едем в полной тишине. Так лучше. Эдисон не проявляет никаких эмоций, лишь крепче сжимает руль. Он не отрывается от дороги, а я сижу, уткнувшись в окно. Неужели то и вправду происходит? Я остался один. У Эдисона есть Элис, а у меня никого. Конечно, Эдисон мой брат и он единственный для меня родной человек, но у него своя жизнь. Своя семья. Не думаю, что у него найдётся время для меня. Я до боли сжимаю край футболки и ударяю кулаком по сидению, где сидела Элис.

– Дейв? – она вздрагивает и её голос обеспокоен.

– Я в норме – вру я, а она лишь отчаянно качает головой, едва сдерживая слёзы. Элис всегда была ко мне добра и сейчас, я уверен ей так же больно, как и нам с Эдисоном. Я вижу, что она испытывает ко мне жалость. Ведь так и есть. Я жалок, чёрт возьми. Родители были, как смыслом жизни. Я никого и ничего не любил так, как их.

В больнице доктор провожает нас до морга. У входа мы останавливаемся, набираясь смелости. Элис обнимает Эдисона, затем оборачивается и подходит ко мне.

–Ты готов? – осторожным голосом спрашивает она, бегая по моему лицу глазами.

Я лишь молча киваю и мы входим. Мы подходим ближе. Это родители. Это действительно они. Элис и Эдисон отшатывается в сторону. Элис ахает и качает головой. Я смотрю на бездыханные тела родителей и чувствую, как часть меня умирает, как и умерли они. Папа и мама. Они мертвы.

– Это всё из-за меня! – я стискиваю челюсть и со всей силой ударяю ногой об столешницу с медикаментами. Так не должно быть! Так не должно быть!

Я отхожу в сторону не в силах смотреть на них. Это ужасно. Как можно представить жизнь без них. Чувствую, как чья-то тёплая рука касается моего плеча. Это Элис.

– Дейв, ты не виноват – она качает головой, сжимая губы. Я не выдерживаю, и эмоции меня побеждают. Я плачу, чёрт возьми, как малый ребёнок. Я утыкаюсь в её волосы, а она крепко меня обнимает.

– Ты справишься. Мы справимся. У тебя есть мы. Я и Эдисон. Мы ни за что тебя не оставим. Мы твоя семья. Тсс…тише, не надо – его голос дрожит, и она медленно гладит меня по спине, стараясь успокоить.

Боже! Доктор в испуге заходит к нам и говорит, что время вышло. В коридоре я упираюсь спиной к стене и хватаюсь за голову. Эдисон подписал бумаги, что эти трупы…родители. Эти слова не должны стоять в одном предложении! Я до сих пор не могу этого понять! Эдисон приближается ко мне и крепко удерживает меня за плечо

– Не говори, что ты виноват. Не надо, Дейв. Они сами запретили тебе их отвезти. Папе стало плохо, но он успел остановиться, – он нервно сглотнул – только вот на встречную полосу в них влетел грузовик. Не смей винить себя, слышишь!? – он практически кричит мне в ухо и крепко сжимает в объятиях.

Я киваю, делая вид, что понял его и всё признал. Но это не совсем так. Чувство вины всё же съедает меня изнутри, и я этому не подвластен.

Глава 9

Месси

Два месяца пролетели, как день. Да чего это я? Нет. Эти два месяца тянулись бесконечно долго. Целыми днями я сидела дома и готовилась к поездке в колледж. Сидела за учебниками, думала, на какие курсы или кружки я запишусь дополнительно. Должно же у меня появиться хоть какое-то хобби.

Сегодня 31 августа. Завтра папа посадит меня на самолёт, и я улечу в Чикаго, где меня должна встретить Элис – папина сестра. Жить я буду в общежитии. Конечно, тетя звала меня жить к себе, но я не хочу стеснять её мужа Эдисона. Я считаю, что мне пора привыкнуть к самостоятельности. Жить одной и только самой нести за себя ответственность. Такая свобода пренебрежительна, но от этого мне ещё интереснее и в то же время беспокойнее. К тому же, если мне станет совсем грустно или возникнут проблемы, я всегда могу обратиться к Элис. Наверное, это и есть одна из причин, почему папа отправляет меня именно в Чикаго.

Спускаюсь вниз, и замечаю, что папы в гостиной нет, значит, он на кухне. Чувствую запах кофе. Капучино. Это, пожалуй, единственный вид кофе, который я так любила. Папа сидел на стуле, скрестив ноги, и смотрел новости на маленьком телевизоре, который стоял в углу комнаты.

– Доброе утро – я обнимаю его сзади, и подсаживаюсь рядом с ним, наливая себе капучино.

– Доброе – спокойным голосом отвечает папа – у меня для тебя кое-что есть. Он встаёт из-за стола и выходит из кухни. Возвращается с каким-то листком в руке.

– Держи – он протягивает мне листок. Это оказался рекламный буклет.

«Одинокие сердца»– так написано большими буквами в начале, затем продолжение.

«Группа поддержки для тех, кто потерял близкого человека. Здесь вы обретёте спокойствие, общаясь с людьми, такой же проблемы.

Мы тебе поможем. Ждём тебя на Уалдфауер-Ридж.

Всё это было написано на картинке, в виде огромного сердца, к которому тянутся множество рук. Я озадаченно посмотрела на папу, догадываясь о его намерениях.

– Ни за что – отрезаю я, и откладываю буклет на другу сторону стола.

– Ну почему?– папа устало вздыхает и кладет руки на колени, подпирая одновременно ими подбородок.

– Мне это ни к чему. Со мной всё в порядке – утверждаю я, отпивая глоток кофе.

– Месси, ты ведь сама говорила. Чужой город – это страшно, а в этой группе ты сможешь найти себе друзей.

– Мне не нужны друзья, то есть, я могу познакомиться с кем-то и в другом месте.

– Я беспокоюсь за тебя, а если ты будешь ходить туда, то я буду чувствовать себя спокойнее. Там тебе помогут.

– Я, по-твоему, нуждаюсь в помощи? – возмущённо фыркаю я.

– Нет, но…

– Просто блеск! Собственный отец считает меня сумасшедшей.

– Я так не считаю. Но ведь ты сама прекрасно помнишь, что с тобой было, и как ты долго психологически восстанавливалась, – папа переводит дыхание, и его голос становится на тон выше – разве ты не помнишь, как упала с крыши, причём сама же с неё и скинулась!

– Я не скинулась с неё папа. Это было другое – еле выговариваю я. Предаюсь воспоминаниям. Помню, как лицо Кайлы манило меня, и как оно сменялось с чужим лицом той девушки. На глаза подступают слёзы.

– Месси – спокойно произносит папа пододвигаясь ко мне – Я просто боюсь, что вдруг ты с собой не совладаешь и натворишь глупостей, а я…я не вынесу если с тобой что-то случиться. Ты единственное, что мне так дорого в этой жизни – его глаза полны отчаяния и страха, который понемногу вытесняется из закромных уголков его души.