Литмир - Электронная Библиотека

Ежели же в губернии найдутся евреи, желающие заниматься сельским хозяйством, то губернатор мог позволить евреям вновь водворяться на помещичьи, но не на крестьянские и прилегающие к ним земли, а также арендовать их только для личной эксплуатации на условиях, предотвращающих переуступку этих земель в аренду крестьянам. При этом не допускался наем евреями рабочей силы (батраков) не из числа евреев.

Евреям запрещалось приобретать какую-либо землю вне пределов черты оседлости, а те земельные участки, которые уже находились в собственности, подлежали отчуждению в двухмесячный срок. После истечения указанного срока все еврейские земли вне пределов черты оседлости, и находящиеся на них недвижимые имущества подлежали секвестру.

Отныне евреям запрещалось поступать в высшие учебные заведения, а для средних учебных заведений в пределах черты оседлости сохранялась норма – не более 10% евреев от общего количества обучающихся. Все евреи, обучающиеся в высших учебных заведениях, подлежали незамедлительному исключению из оных.

Евреи не могли состоять на государственной службе, не могли заниматься финансовой деятельностью, юридической практикой и ювелирным ремеслом.

Евреям отныне запретили производить спиртные напитки и торговать ими, что наносило непоправимый удар по еврейскому засилью в торговле.

Граф Игнатьев уравнял всех евреев. Привилегированные евреи (купцы, лица с высшим образованием, врачи и фармацевты, цеховые ремесленники и отставные нижние чины), которые до сей поры могли жить даже в столицах, теряли все свои льготы. Всем им давалось два месяца, чтобы вернуться для проживания в пределы черты оседлости.

Но самое главное, что несли новые «Временные правила», это определение, кого следует считать евреем в Российской Империи. Впервые стал применяться не принцип веры, а принцип крови. Если до того речь шла о лицах иудейского вероисповедания, то теперь речь шла о лицах, в чьих жилах течёт еврейская кровь. Таким образом, все евреи, перешедшие в православие или лютеранство, все эти хитромудрые выкресты, возвращались в первозданное состояние. А потому до 1-го августа 1895 года они должны были вернуться за черту оседлости. Крещение перестало быть той хитрой лазейкой, при помощи которой евреи могли обходить запреты.

Вводились ограничения и для тех, кто вступал в брак с евреем или еврейкой. Заключившие такой брак обязаны были проживать в пределах черты оседлости, а дети от смешанных браков считались евреями со всеми вытекающими последствиями. Теперь дети от смешанных браков не могли наследовать имущество, которое находилось за пределами черты оседлости.

Ежели в смешанный брак вступал представитель дворянского сословия, то дети от такого брака дворянами уже не являлись.

Особо было сказано о дворянах еврейского происхождения. Граф Игнатьев посчитал, что не следует позволять евреям проникать в дворянские общества. Губернские дворянские собрания следовало оградить так же, как земства и городские думы, участие в деятельности которых было евреям запрещено ещё с 1890 года. Поэтому правила запрещали включение дворян-евреев в губернские родословные книги, а дети даже потомственных дворян еврейского происхождения дворянами отныне не считались.

Неизвестно, с чьей именно лёгкой руки новые игнатьевские правила окрестили «Александринскими законами», но русская либеральная интеллигенция моментально подхватила это название, зайдясь в параксизме ненависти к Императрице, которая посмела войти в противоречие с общественным мнением передовой просвещённой Европы, где евреи занимают важное место.

Сильнее всего «Александринские законы» ударили по богатым евреям. Можно себе представить, что теперь чувствовали те, кто долгими десятилетиями выбивался в люди, шёл вверх, покупая фабрики, земли и золотые прииски, добывая чины и титулы, когда они узнали, что всё кончено. В своём стремлении к лучшему евреи не останавливаясь ни перед чем. Отрекались от иудейской веры, давали огромные взятки, создавали банкирские дома, ворочали миллионами, становились баронами и пили чай с министрами…

И вот теперь оказывается, что всё это было напрасно. Владеть землёй вне пределов черты оседлости евреям запрещено, а это значит, что нельзя иметь в собственности не только сельскохозяйственные угодья, но и леса, и земли, на которых расположены шахты, рудники и прииски. Заниматься финансовой деятельностью тоже запрещено, а это значит, что теперь иудеи и выкресты не могут не только быть владельцами банковских учреждений, но они не могут вообще быть акционерами банков, не могут работать в банке даже кассиром… Они больше не могут наживаться на ростовщичестве… Заниматься юридической деятельностью евреи теперь тоже не могут, так что прощай адвокатура… Состоять на государственной службе тоже запрещено… Даже ювелирным делом запрещено заниматься…

И жить теперь иудеям и выкрестам можно только в пределах черты оседлости. И придётся покидать Петербург и Москву. Хотя в Киеве и Варшаве тоже неплохо, но проклятые «Александринские законы» запрещают жить в губернских городах. Таврическая губерния исключена из черты оседлости, и потому уехать в Ялту не получится. Так что в течение двух месяцев нужно всё продать здесь, и успеть переселиться туда… Куда? А в какое-то Богом забытое еврейское местечко. Грязное и вонючее. Бердичев, Литин или Коростень… Где нет не только театра или Английского клуба, но где нет даже электричества.

Граф Игнатьев при подготовке новых правил о евреях постарался предусмотреть всё, чтобы нанести такой удар, который уничтожит еврейское засилье во всех областях экономики.

Нужно ли говорить, что банковское дело в Российской Империи в 1895 году практически полностью было в руках евреев?

Санкт-Петербургский учётный и ссудный банк и Варшавский коммерческий банк – это барон Леопольд Кроненберг. Московский Международный торговый банк, Орловский коммерческий банк, Московский земельный банк, Петербургско-Московский коммерческий банк и Русский Торгово-промышленный – это Лазарь Поляков (и пусть никого не введёт в заблуждение его фамилия и предполагаемое отцовство балерины Анны Павловой). Донской Земельный банк, Азовско-Донской и Петербургско-Азовский банки – это Яков Поляков. Варшавский учётный банк – это Мечислав Эпштейн. Санкт-Петербургский Международный коммерческий банк – это Лазарь Бродский. А ещё был филантроп Ипполит Вавельберг – владелец банкирских домов «Вавельберг Г.» в Варшаве и Петербурге. Леон Гольдштанд – владелец банкирского дома в Варшаве. Иван Блиох – владелец банкирского дома в Варшаве (а ещё учредитель и председатель правлений акционерных обществ Киево-Брестской, Либавской, Лодзинской железных дорог).

Но такое положение было не только в банковской сфере. Куда не коснись, везде увидишь, что евреи владеют заводами, приисками, пароходами, землями.

Барон Гораций Осипович Гинцбург – это Ленские золотые прииски, это банкирский дом «И. Е. Гинцбург», это паи Берёзовского золотопромышленного дела и Миасского золотопромышленного дела, это акции Киевского частного коммерческого банка, Одесского Учётного банка, это Товарищество Могилянского свекло-сахарного завода, владевшего сахарным заводом и сельскохозяйственными угодьями в Подольской губернии.

Борис Абрамович Каменка – председатель правлений: Общества Соединённых цементных заводов, Русского общества вывозной торговли, член правлений: Общества Токмакской железной дороги, Общества костеобжигательных заводов, страхового Общества «Россия», Русского общества «Сименс-Шуккерт», Таганрогского металлургического общества, Общества цементных заводов «Цепь».

Торговля русским хлебом, русским лесом, русским льном – всё это уже полностью или частично перешло в руки евреев.

Еврейские лавки и аптеки, еврейские дантисты и портные, еврейские журналисты и адвокаты, еврейские ростовщики и ремесленники, еврейские булочные и кабаки.

«Александринские законы» положили конец еврейскому засилью. После 1-го июня 1895 года всесильный до того барон Гораций Гинцбург, обсуждавший с министрами государственные вопросы, желанный гость в некоторых великокняжеских дворцах, в Российской Империи стал никем, и звать его никак. Ему бы за два месяца успеть продать своё имущество в Петербурге, да избавиться от акций Ленских золотых приисков. А еще нужно земельку продать в Подольской губернии, плантации сахарной свеклы… И акции банковские… И найти себе новое место жительство… В Бердичеве? Вопрос, сумеет ли он найти так быстро покупателя. Ведь не только барон Гинцбург продаёт свое имущество, но и Бродский, Поляков, Эпштейн. И все они очень хотят, чтобы их имущество выкупила казна. Хоть за какую сумму. А то ведь секвестируют…

20
{"b":"651883","o":1}