Дерек натянул джинсы и, побродив по округе, собрал хворост. Вскоре темноту разорвало пламя костра, отражаясь в карих глазах оборотня, когда он снова склонился над Мишель, целуя чувственные губы. Его поцелуй вырвал ее из дремоты и заставил тихо, блаженно вздохнуть.
— Ты невероятный, — тихий ласковый итальянский шепот сорвался с ее губ.
— Спасибо, я знаю, — ухмыльнулся Дерек, проведя губами по ее виску, и оставил в покое, понимая, что для обычного человека такой марафон был весьма ощутим. Подложив под ее голову свою куртку, оборотень уселся возле костра, смотря в языки пламени и думая о своем. Очень скоро дыхание красавицы Мишель выровнялось. Ее присутствие никак не мешало Дереку, а человеческое тепло даже приносили покой наравне с огнем от костра. Странно, но стоило тишине опустится на пляж, как его мысли снова вернулись к Элли.
Эта женщина — человеческая женщина — даже близко не будила в Дереке то, что просыпалось поблизости от Элис. Что-то такое, чего не описать словами. Что-то, что заставило Дерека зациклиться на этой странной девушке. Сам не зная почему, он начал мурлыкать песню Бон Джови, подкидывая веток в костер. Со временем он и сам не заметил, как его сморило, и он склонил лохматую голову на грудь, провалившись в сон.
Вокруг было слишком спокойно и тихо. Может, если бы он с Мишель остался в городе, Дерек так просто не уснул бы. Но на диком пляже они были одни. И во сне и сознании вервольфа шум моря и запах соли подменились запахом пресной сырости. Он понимал, что его окружают темные каналы, над которыми — старые, невысокие дома. И где-то далеко в ночи виден купол собора. Из окон домов почти нет света, однако его оказалось достаточно, чтобы отбросить на одну из стен не очень высокую, но худую и поджарую тень оборотня, пронесшуюся прочь. Тут же в нос ударил сильный запах серебра.
Очнулся Дерек на своем месте, у моря, серебром не пахло даже отдаленно, а костер медленно прогорал. Но голову его занял сон, и самый странный вопрос, который в ней возник, был не «почему и что» ему приснилось, а почему оборотень рассекает в Венеции, да еще и вне полнолуния.
Странное беспокойство змеей свернулось внутри и испортило утро. Впрочем, когда Мишель проснулась, она не заметила ничего в поведении своего любовника, который, к слову, успел разжиться кофе к ее пробуждению, благо недалеко была автостоянка. После легкого перекуса, оба оделись и вернулись в Геную. Итальянка вновь была оживлена и активна, показывая оборотню красоты приморского городка. Она также не скрывала, что несколько удивлена тем, что парень остался с ней еще на весь день. Удивлена и рада.
Дерек гнал от себя тревогу, но чем больше он старался расслабиться, тем настойчивее она его преследовала. Именно поэтому он, в конце концов, плюнул и попросил подругу подсказать, как проще добраться из Генуи до Венеции. Получив варианты, парень пообещал пропасть не больше, чем на пару дней, оставив девушке свой номер телефона. Легкая обида Мишель не могла слишком задеть оборотня, потому что в оливковых глазах было сохранено их общее удовольствие и благодарность. Она ему понравилась, но все же он понимал, что они вряд ли встретятся, слишком уж был велик риск, да и до полнолуния оставалось на день меньше.
Итальянка легко отпустила его, и по ее последней улыбке он легко понял, что она, скорее всего, не позвонит, несмотря на то, как хорошо ей с ним было. Попрощавшись с ней, парень прикинул расстояние и арендовал в ближайшем прокате черный «Дукатти». Укрепив сумку, он купил новую симку и, перед тем как отправится в дорогу, набрал номер Чарли. Ирландец ответил почти сразу, привычно заорав в трубку, как только понял, что звонит именно Дерек:
— Где тебя черти носят, придурок?! Если ты все еще в Италии — собирай манатки и вали ко всем псам! Никакие бабы не стоят твоей шкуры, волчара ты недоделанная! — как и всегда, он не сразу заявил о происходящем. Ирландец предпочитал сначала выказывать свой характер, а потом уже, желательно после вопросов, чесать языком по делу. Отнеся трубку от уха, пока друг ругался, Дерек досчитал до пяти и поинтересовался:
— Какие новости, Чарли? Сколько их?
— Ты издеваешься?! — опять завопил ирландец в ответ, — Где ты пропадал, что ничего не чувствуешь?! В Италии с поводка спустили девять отрядов! Они устроили настоящую облаву! Не удивлюсь, если отследили твой перелет в Милан и решили ловить вас, пока вы слабы. Собирай манатки и вали, говорю, пока не поздно, а то твои кости превратятся в серебряные!
— Чарли…скажи мне, сколько из них в Милане. И проверь по базе, что там случилось прошлой ночью, — пальцем в небо ткнул парень, — Я еду туда сейчас.
— В Милан?! — ирландец задохнулся от возмущения, — Не смей! У них по два отряда в каждом крупном городе, где остальные не знаю. Ищут вас среди туристов, по всей видимости… Ща, погоди…
Чарли отнял трубку от уха, рявкнул на кого-то, а затем снова хмуро сказал в телефон:
— Ты еще тут? Поймали одного вашего в Риме. И еще две человеческие жертвы в Венеции. В Милане тишь да гладь.
— В Венеции…. Она была там вчера…значит, подкрепилась… Ладно, спасибо, Чарли… Может, еще увидимся.
— Не за что. Вали оттуда, Дерек, пока не поздно. Это серьезная облава, — ирландец звучал хмуро.
Чарли отключился, и парень потер лоб, понимая, что, с одной стороны, друг прав и надо бы валить, но, с другой стороны, он почему-то не мог оставить Элли без поддержки. В конце концов, был шанс, что он отвлечет их от нее.
Вздохнув и в очередной раз не понимая сам себя, оборотень натянул шлем на голову и завел мотор, на приличной скорости вылетая из города на шоссе. Спортивный мотоцикл, конечно, не свои лапы, но ощущение скорости тоже дает, а заодно не дает мыслям разбредаться.
Для людей ничего не изменилось. Италия была все такой же солнечной и дружелюбной. Однако чем ближе Дерек был к Венеции, тем напряженнее становилось внутри — инстинкты приказывали бежать, поджав хвост. Но, стиснув зубы под стеклом шлема, он только прибавил газ, сворачивая на нужный отрезок и сбрасывая скорость, чтобы не привлекать внимание полиции. В город он въехал, когда дело уже шло к вечеру. В воздухе витал тяжелый запах серебра, как в его сне.
В Венеции ему пришлось сойти с мотоцикла и начать передвигаться пешком. Он знал, где были те каналы, мимо которых мелькнула в его воспоминании из сна тень оборотня. И, несмотря на удушающий запах серебра, перекрывающий запах оборотня, город казался спокойным, словно все, что должно было произойти, уже произошло.
Когда Дерек добрался до нужного места из его сна, то увидел на одном из домов следы — в стенах застряли две серебряные пули. Парень присел, осматривая пули, и прикрыл глаза, вспоминая детали. Судя по тому, что он увидел во сне, Элли избежала угрозы. Она и правда была ловкой и умной девочкой. Побродив еще немного, он остановился, смотря на купол церкви, и почему-то ноги сами повели его туда.
Далеко идти ему не пришлось: почти у самой церкви стояли патрульные машины. Здесь было уже не так много зевак, отсутствовали трупы. Но площадь явно умылась кровью, человеческой кровью. В нос Дереку ударило три сильнейших запаха: кровь и плоть людей, серебро и охотники, Элис. Придерживая шлем под мышкой, он обошел место происшествия и, заприметив старушку в задних рядах, шмыгнул к ней, спросив по-итальянски:
— Мама миа, сеньора, что тут случилось? — он прекрасно знал, что бабушки знают куда больше всех остальных вместе взятых. Старушка обрела в лице оборотня благодарного слушателя, и тут же начала с воодушевлением рассказывать, что кто-то сегодня ночью зверски убил какого-то туриста и вышедшего ему на помощь падре. Что в негодяя кто-то стрелял, поэтому быстро приехала полиция, но убийца успел исчезнуть. Что происшествию уже несколько часов, а именно 14, и что полиция до сих пор не может предположить, кто это сделал. Затем, явно очарованная юношей, пожилая итальянка добавила уже тихо:
— А еще, знаете, молодой человек, тут три раза за день появились какие-то странные типы. С таким видом, словно все про всех знают… — старушка вздохнула, — Не попаду я сегодня в свою церковь, не пустят…
