– Если будет больно, скажи, я вытащу.

– Да нет, совсем не больно,– она пару раз подняла и опустила таз, проверяя ощущения,– даже приятно.

– Хорошо,– я вошел глубже, потом засунул полностью, Аня задвигала попой вперёд-назад, увеличивая амплитуду. Она пукнула:

– Ой.

– Ничего страшного, накачиваю  кислород,– пошутил я.

 Вдруг она задёргалась и закричала. Я сначала испугался, хотел вытащить, но она сама стала резко двигать тазом. Мне стало приятно, я не успел вытащить и кончил. Аня упала вперед, ноги подрагивали, она дрожала, стонала и пыталась отползти от меня:

– Не-е-е на-а-адо, по-ж-ж-жалуйста, я кончила, кончи-и-ла.

 Мы по очереди сходили в ванную, член был испачкан, но она всё переживала, что не получила сперму во второй раз.

Мы пили вино, голые, на кухне.

– Ты знаешь, с твоим средством очень не больно, даже приятно, да что приятно, я же кончила. Мне с тобой не надо притворяться.

– Секс – это игра для двоих, если один получает удовольствие, а второй нет, то это игра в одни ворота. Мне доставляет удовольствие видеть, что женщина кончает, а если это не так, то мне неинтересно. Потом я чувствую фальш, если девушка притворяется, то мне с ней становится скучно, я даже не смогу кончить. Я вижу, что даже минет доставляет тебе удовольствие.

– Ну да. Мы с тобой только в кино ходили один раз и всё.

– Через две недели концерт, ребята пригласили, рокеры, тяжеляк, мы с ними давно играли, потом я женился, а они играют до сих пор, если хочешь – пойдём.

– Хочу, только напомни мне за пару дней, чтобы я ничего не планировала.

– ОКей.

– Привет, напоминаю, что завтра идём на концерт ;

– Спасибо, что напомнил, как одеваться ?

– Как на рок концерт, джинсы, футболка.

– У меня нет.

– Тогда как всегда, в принципе клуб чистенький, будем бухать…;

– Хорошо.

В клубе было накурено и шумно. «Дисперсия» не выступала давно, поэтому собралось много знакомых и фанатов. В основном среднего возраста.

– О, Дэн, привет,– на входе подошёл крепыш в весь в коже, и обритый наголо,-не узнал ? Я Шуга.

– Не узнал, богатым будешь,– сказал я, пытаясь узнать в лысом крепыше, когда-то худого и волосатого панка.

– Там справа столик, там все наши Ёж, Коржик, Алька, Кислый, – а я за водкой, а то здесь дорого. О, а это кто с тобой, новая жена?

– Это Аня, моя…

– Любовница,– сказала она.

– Любовница?– переспросил я, когда Шуга убежал на улицу.

– А что тут такого, называем вещи своими именами.

– Хорошо.

Мы вошли в заполненный людьми зал. На сцене громко играла группа. Что-то сложно-тяжёлое, вокалист то  переходил на фальцет и визжал, как поросёнок, то пытался хрипеть. Слов разобрать я не смог, наверное, пел на английском. «Дисперсия» играла третьей. За столиком в углу сидела компания моих институтских друзей. Пухлый Ёж, Валька Снежинский, попивал "вискарь" со льдом. Мог себе позволить, по слухам возглавил один из филиалов крупного банка. Вальяжный, в дорогом костюме, белой рубашке и малиновом галстуке.

– Ты не перепутал концерт с заседанием директоров?– поинтересовался я, когда мы с ним обнялись.

– Я теперь всегда так хожу, могу себе позволить,– важно сказал он,– а это кто с тобой, молодая жена?

Сын воспитательницы детского сада и слесаря из ЖЭКа, он кичился своим нынешним положением и всячески подчёркивал в компании, что он всего добился сам. Опять же по слухам, он купил себе квартиру в элитном доме и третью «бэху».

– Нет, я развёлся, это Аня, моя любовница,– прокричал я, так как громко играла музыка.

– Ты растёшь в моих глазах.

– А ты женат?

– Зачем, у меня много подчинённых и я их трахаю,– хохотнул он,– Валентин.

– Аня, – представилась она.

– Вы в банке работаете, в каком? просто я тоже…,– затараторила она.

А я пока обнялся с Коржиком и Кислым. Два друга, не разлей вода, оба работали на одном крупном заводе, куда ушли после института, женаты были на близняшках, которые родили им по две дочери.

– Как семейная жизнь? – проорал я .

– Нормально,– сказал Кислый, Вадька Кислов, рыжий крепыш в чёрной майке,– девчонки скоро школу заканчивают.

– Ага, деньги только успеваем отваливать на репетиторов и в школу, вроде образование в стране бесплатное, учителя больше нас получают, а всё им мало. Я машину купить не могу, только в кредит, а у них математичка на «Ауди»  на работу приезжает,– сказал Коржик, Славка  Караваев, высокий худой блондин,– твоя как?

– Колледж закончила, работает, давить не стал, пусть в жизни сама всего добивается, если надо, помогу, но пока сама справляется.

– Хорошо, я тоже Людке говорил, но они упёрлись с сестрой, надо вышку получать, а там сам знаешь, цены кусаются.

– Пусть на бюджет поступают.

– Мы юристами-экономистами хотим стать, а там бюджетных мест нет.

– Да, их как грязи, этих бухгалтеров,– поддержал Кислый,– о, Шуга прётся, вечно молодой, вечно пьяный.

– Так, мальчишки, закрыли меня, я щас всем набулькаю и вздрогнем.

– Я твою "палёнку" пить не буду,– сказал Ёж.

– Какая "палёнка", 300 рублей в магазине, вот акциз посмотри,– обиделся Шуга, Лёнька  Соловьёв,– не хочешь, не пей.

– Я лучше "вискарик".

– У богатых свои причуды, – сказал Шуга, разливая водку в рюмки, пока мы прикрывали его своими спинами,– ну, как говориться, за встречу.

– Алька, привет,– подошёл я к девушке в "косухе" и джинсах.

 По паспорту, мы точно знали, она Александра, но просила называть её Аля, так родители её называли. Папа у неё был «шишка» в министерстве, мама домохозяйка, жили они не бедно, постоянно ездили за границу, потом развелись. Алька почти неделю жила у нас в общаге. Пила наравне с мужиками, такая была, рубаха парень. Она мне нравилась, но я был тогда женат, поэтому она вышла замуж за Лёшку Кузьмиченко, Кузю, который пел в нашей рок группе. Я был занят больше зарабатыванием на хлеб насущный, а Кузя, Чиф, Сашка Марушкин и Шуга, организовали рок группу, назвали «Дисперсия», я иногда давал им свои стихи для песен, а иногда и пел с ними, когда было время.