– Посмотрим, – ответил Тёма, еле сдержавшись, чтобы не почесать свой нос.

******

– Скучный, а главное, предсказуемый ты тип, – глядя на то, как байкеры выбивают пыль из этих недостаточно мускулистых парней, Аз с ухмылкой предъявил претензию забравшемуся на пассажирское место Бу, который несколько запыхавшись, начал снимать с себя тяжеловесную куртку. Чья эмблема на спине очень сильно смахивала на то, что было изображено на спинах тех байкеров, которые ради справедливости готовы были отбить себе ноги, об эти мускулистые тела.

– Что же мне сказать в своё оправдание? – заулыбался в ответ Бу, который был тем первым байкером, вставшим на пути грозного джипа, и тем самым принял наиболее существенный удар на себя. – Разве что только одно. Обвинить тебя в поверхностном взгляде, не замечающем под всеми этими хлопотами главную нить существенности, которая обязательно всё свяжет воедино.

Заумность Бу для Аза всегда означает уход от прямого ответа, и он, привыкший к этой чудаковатости Бу, не слишком напирает на него.

– А они молодцы. И если бы не их слаженность действий, то, пожалуй, парни не с нашего двора, смогли бы серьёзно им поправить мозги, – наблюдая, как байкеры своими ударами мгновенно купируют любые попытки подъема с асфальта хмурых парней, Аз отдаёт должное байкерской сплочённости.

– А я, что говорил? Хотя, ты всё-таки выражал сомнения на их счёт, – хмыкнул Бу, накинувший на себя вместо куртки пиджак.

– Ладно, чего уж теперь, – Аз, заметив, что дело сделано, и байкеры собрались покинуть поле битвы, с некоторым сожалением обратился к Бу, и заодно к поднявшему свою квадратную голову хмурому парню, который с некоторым непониманием провёл взглядом по сторонам и неясно воззрился на машину, где сидели Аз и Бу.

– Давайте уже, пошевеливайтесь! – Бу слишком уж требователен к этим парням, которые и без его указок поспешают, как могут.

– Удивляюсь я всё-таки над тобой, – замысловато посмотрел Аз на Бу. – Сам заваришь что-нибудь в таком роде, а потом ещё строишь из себя непричастность.

– Я их что ли бил? – всё-таки Бу поразителен настолько, что даже у Аза нечего на это ответить. Хотя, если немного поглотать воздух в больших количествах, то всегда можно к чему-нибудь прийти. Но Аз не успел должным образом нахвататься кислорода, как портативная рация, установленная в их машине, вдруг решила, что если кому-то на данный момент не дано слов, то уж тогда не обессудьте, и она даст повод для обсуждения.

– Эй, балбесы! – обладатель раздавшегося из эфира голоса, видимо, очень хорошо знал этих балбесов, раз Аз и Бу, синхронно улыбнувшись, тут же повернулись в сторону голосящего хамла, которое, несмотря на выделенную спец частоту, таким оскорбительным манером обратилось сами знаете к кому.

– Хорош пялиться на бездушную коробку, – а ведь владелец этого женского голоса, как в воду смотрит и, находясь вдали отсюда, она очень точна в описаниях действий этих двух балбесов, которые, впрочем, действуют, как и любой обыватель, услышавший такой отдаленный призыв. Что, надо сказать, вполне себе разумно, и прежде, чем ответить, просто необходимо подумать и  прежде всего дать ответ самому себе на сакраментальный вопрос: «А мне это надо?» – и уж после того, когда ты посчитаешь благоразумным не молчать, только тогда сможешь перестать глазеть на этот говорящий чёрный ящик, и воспользоваться своим ртом.

– Ну, и долго я ещё буду ждать?! – голос из ящика начинает испытывать нетерпение.

– Сколько нужно, столько и будешь! – умеет дерзить Бу не в микрофон.

– Я всё слышу. И знаю твоё ребячество, Бу, поэтому обращаюсь к Азу. Давай живо, отвечай! – требовательность голоса заставляет Аза сурово посмотреть на веселящегося Бу, который, как всегда, уклонился от разговора, и выдвинул его на первый план

– Я слушаю, – взяв в руки тангенсу, ответил Аз.

– Только вот не говори мне, что только что услышал вызов, – голос в рации принадлежит, видимо, ещё тому калачу, знающему все на свете отговорки. – Так что без лишних разговоров. Давайте живо ко мне, – озвучив задачу, голос из рации не стал слушать каких-либо ответов, и пропал так же, как и появился.

– Люблю я эту Су за её постоянную живость, – резюмировал разговор Бу, и, откинувшись на сидение, принялся ждать, когда Аз приступит выполнять эту живость. Ну, а насчёт этого живо, можно не беспокоиться, ведь Аз не зря занимал водительское место, и Бу только с придыханием мог взирать на дорогу, когда Аз, давя на педаль акселератора, старался расшевелить своего железного коня. Так что Бу в очередной раз пожурил себя за свою несдержанность, когда Аз, следуя зову, то ли желаниям голоса той незнакомой Су, то ли голосу дороги, принялся осуществлять это «по живее», которое частенько находилось на грани «живее». И если стремление некоторых участников движения поиграть с ним в шашечки говорило об их безрассудности, которая, как правило, приводит к противостоянию – нет, не интеллектов, а вашего транспортного средства и помехи на дороге, коими становятся все без исключения машины, на свою беду выехавшие вместе с вами в этот неурочный час. Так что шашечная партия частенько переходит в партию шахматную, где потеря пешки, без которой просто не обойтись, ещё не самое страшное в этих блиц-турнирах.

Но на этот раз неугомонные качества Аза никто не посмел оспаривать, хотя, может просто не успели среагировать, так как он, сумев обойтись без лишних тёрок на дороге, привёз свой автомобиль (хотя автомобиль и является тем транспортным средством, на чьих сидениях перемещаются все эти горе-водители, но ввиду того, что они и в вправду горе-водители, да и обстановка на дорогах, честно сказать, является источником постоянной нервической опасности, так что выражение, что именно Аз привёз автомобиль к месту назначения, имеет право на своё лингвистическое существование), и сидящего на пассажирском сидении Бу к этому, определённо интересному месту.

И хотя, парк культуры в будние дни вызывает огромный интерес лишь у несебялюбивых молодых, а иногда с бесом в ребре, парочек, да в выходные дни, добавляя к ним беззаботный отдыхающий люд, всё-таки эти минуты интереса, зачастую становятся для вас самыми интересными и незабываемыми минутами в жизни, и поэтому парк культуры будет всегда интересным местом. Так что выбор места для остановки прибывшего сюда на время своей маршрутной гастроли, цирка-шапито был точно не случаен. Впрочем, этот цирк-шапито и сам был не лыком шит, и должен был повысить количество праздношатающихся в этом парке, где можно иногда отвлечься от поцелуев, и посмотреть не только в глаза своего тет-тета, но и в её уже расширенные от страха зрачки глаз, когда она, глядя на захватывающий дух полёт эквилибриста, даст волю своим эмоциям. Что со всей своей безответственностью и предлагается в этом, не стоящем на месте, а ходящем на автохламе цирке-шапито «Калейдоскоп развлечений».

Бросив машину у входа в парк, Аз и Бу не спеша направились в сторону раскинувшего свои палаточные хоромы цирка.

– Ты посмотри-ка, – сопроводив свои слова толчковым действием в локоть Аза, Бу захотел, чтобы и товарищ разделил его удивление при виде одиноко праздношатающейся личности, стоящей напротив призывной вывески, предлагающей прямо тут, далеко не уходя, а зайдя в этот отдельно стоящий небольшой павильон, раскрыть вашу судьбу.

– И чего? – не видя в этом ничего такого сверхъестественного, Аз не понимает, что такого он, по мнению Бу, должен был усмотреть.

– Ну как же. Госпожа Судьба и в этот неурочный час не обходится без своих фаталистов, – для Бу эта праздношатающаяся личность, все не решающаяся войти внутрь, навстречу своей судьбе, видимо, и есть тот неведомый фаталист.

– А разве для судьбы существуют свои урочные и неурочные часы? – Аз удивил Бу, не ожидавшего от него такой цепкости слов.

– Ну ты меня подловил! – засмеялся Бу, подойдя к этой нерешительности, и дабы не было недопонимания насчёт очередности прохода внутрь, отодвигая того своей габаритностью тела, очень официально заявил: «Нас ждут». После чего (ведь они не в очереди в какой-нибудь собес, где за спросить можно и получить) им оставалось только лишь пройти вовнутрь. Но к удивлению Аза, натолкнувшегося на резко остановившегося Бу, тот изменяет свои намерения, и как будто что-то заметив в лице этого гражданина, повернулся к нему и, после внимательного изучения, расплывшись в улыбке, заявил: