– Вот я и пришла, – затем, чуть отдышавшись, и не дав времени незнакомцу сообразить, что ответить, несколько повышенным тоном заявляет:
– А теперь твоя очередь, – после чего развернувшись, поспешно отправляется в обратный путь, который, как и первый отрезок дороги, стал таким же незабываемым для неё, (а разве можно забыть то, чего не помнишь? Вот то-то тоже).
Правда, надо честно признаться, что Олеся, следуя в обратном направлении, на уровне подсознания ощущала, что она не одинока в своём стремлении успеть, и что незнакомец не такой остолоп, чтобы непонимающе взирать на её, исчезающую вдали спину, и однозначно не мог оставаться ловить мух, не последовав за ней. И даже в один из моментов, когда этот незнакомец, слишком засмотрелся на неё, боясь упустить из виду, – он это сделал не в очень удачный для себя момент и, не заметив неровность дороги, споткнувшись, уткнулся носом в земляной массив, – то Олеся, каким-то третьим чувством определила это, и в тот же момент сама приостановилась, дабы выкинуть залетевший в её туфлю камешек. Когда все эти помехи были ликвидированы, Олеся устремилась дальше, а незнакомец, выплюнув залетевшую землю изо рта, почёсывая нос, принялся играть в догонялки.
– Ты где была? – появление Макса Эдуардовича в торговом зале в тот момент, когда Олеся отсутствовала, ещё раз подтвердило существование закона подлости, в котором на этот раз сыграл свою существенную роль её управляющий. Неделями не видишь его на рабочем месте, а стоит тебе только отлучиться на минутку, то он тут как тут.
– Я? – Олеся сделала непонимающий вид, но заметив за спиной у Макса Эдуардовича разводящую руками Лиду, начинает понимать, что, пожалуй, ей не отвертеться, ну как минимум от штрафа. После чего следует уже непонимание самого Макса Эдуардовича, которому совершенно невдомек, за что он им такие большие деньги платит, и почему они, несмотря на всю его заботу о них, ведут себя по отношению к нему, как последние неблагодарные твари, которые будь их воля, давно бы его разорили.
– Это первое, и последнее предупреждение. Не считая штрафных санкций, – резюмировав, принял решение Макс Эдуардович.
– Я даже не поняла, откуда он появился. – Лида пытается оправдаться перед Олесей, которая сейчас находится в каком-то не осознании окружающего, и не видит никого вокруг корме себя. Ну а это «кроме» видно очень хорошо, стоит только заглянуть себе в душу. Но так как это редко кому позволительно без спросу делать, то Олесина безмятежность не слишком понятна для Лиды, которая не знает, что по этому поводу и думать. Но для Олеси все эти рабочие помехи идут мимо, и нисколько не трогают её душу, когда она знает, и даже видит через окна магазина, бродящую вокруг него узнаваемую фигуру незнакомца, который всё-таки не затерялся, и добрёл сюда следом за ней.
– Ну, как? Ты мне не откажешь? – в словах Максима Эдуардовича прослеживается явный намек на утренний Олесин проступок.
– Почему бы и нет, – Олеся в свою очередь даёт положительный ответ.
– Вот и хорошо. А чтобы тебе это было не слишком затруднительно, то включу в список твоих помощниц Лиду. А то мало ли ты куда, по делу отлучишься, – Максим Эдуардович не упустит случая поиздеваться. После чего он достает пухлый пакет из кармана, и вручает его почему-то не Олесе, а сидящей за кассой Лиде, из чего для Олеси становится ясным, почему этот разговор Максим Эдуардович решил завести именно здесь. Но Максим Эдуардович занятой человек, и ему не до объяснений. Так что он, бросив на Олесю уничижительный взгляд, дабы больше время за зря не терять, выдохнул, и отправился в зал, чтобы там своим бдительным оком наводить порядок.
– Он и тебя записал в ряды ответственных, – ухмыльнулась Олеся, присоединившись к Лиде.
– Сволочь! – посматривая на конверт, задумалась о чём-то Лида.
– Смотри-ка, твой воздыхатель пришёл. – Олеся не дала Лиде времени на долгое раздумье, и обратила её внимание на зашедшего в магазин щуплого очкарика, который, заметив препятствие в виде Олеси, не сразу направился по направлению к Лиде, а сделал реверанс в сторону аптеки.
– Вот туда ему в самый раз, – заметив этого, по словам Олеси, воздыхателя, Лида снисходительно усмехнулась. – Неужели за тем, о чём я подумала? – рассмеялась Олеся.
– За мазью от прыщей, – замахнулась на Олесю линейкой, почему-то раскрасневшаяся Лида.
– А я-то думала, – Олеся, покачав головой, и оставив Лиду наедине со своими обязанностями, отправилась вглубь магазина. Чтобы там, спрятавшись за каким-нибудь из стеллажей, понаблюдать за терзанием того ходунка на улице, который так и не может прийти к решению, как же дальше поступить. Но, пока он оббивает порог магазина, не осмеливаясь на решительный шаг, Олеся, воспользовавшись своим служебным положением, взяла с полки бутылку газировки и, присовокупив её к взятой тут же шоколадкой, начала с удовольствием поглощать эту безумную калорийность и, определённо довольная собой, посматривать на все эти уже метания незнакомца.
– Я побегала. Теперь твоя очередь, – закинув в рот дольку шоколада, Олеся просто издевается над чувствами незнакомца, который уже весь испарился под палящим солнцем, но так и не решается зайти в магазин, хотя бы для того чтобы купить себе минералки.
Но вот, кажется, он решился, и даже приоткрыл входную дверь. Но разве его действия останутся без внимания этой зловредной Олеси, которая с видом серьезности показалась у кассы. При виде Олеси незнакомец как будто наталкивается на невидимую стену и, не имея возможности преодолеть её, резко поворачивает, чтобы вновь оказаться на уличном пекле.
– Пусть подышит кислородом, ему это полезно, – бросив всевидящий взгляд на этого несчастного, Олеся сама себе удивляется, как ей всё это нравится. После чего, она, с видом большой занятости, берёт какие-то продукты, и боковым зрением, где зримо присутствует тот обливающийся потом незнакомец, вновь исчезает внутри пространства между стеллажами. А ведь Олеся, не будь она так уверенна в том, что незнакомец не отстанет от неё, наверняка не стала бы так его мучить загруженностью своей работой, то показываясь, то исчезая опять. При этом она поняла, что его нерешительность, это скорее не нерешительность, а в определённой степени проявление эгоцентризма. И уж сегодня он, несмотря на всё своё желание, точно не осмелится войти, тем самым раскрыв свою заинтересованность в ней. Так что ей надо в полной мере воспользоваться моментом, и помучить это ходячее самолюбие. Чем Олеся, со всем своим замиранием сердца, и занялась.
Между тем уход Олеси от Лиды, надо сказать, не остался незамеченным не только незнакомцем на улице, но и тем щуплым носителем очков. И он, поделав заинтересованный вид у витрины аптеки, выждав для приличия нужное время, выдвинулся к кассе, за которой сидела вдруг зазевавшаяся Лида.
– И чего явился? – не успел носитель очков приблизиться, как Лида тут же осадила его своей избирательностью.
– Да я в аптеку. Ну, и заодно, с тобой поздороваться, – очкарик, остановившись напротив Лиды, принялся заискивающе улыбаться.
– Гематоген закончился что ли? – засмеялась Лида.
– Тебе бы только посмеяться. А меня между прочим, сегодня утром чуть собака не разорвала.
Очкарик несколько обидчиво показывает Лиде руку выше локтя, на которой отчетливо виден разрыв кожи с запекшейся кровью.
– Фу, ты! Не показывай мне такие страсти, – Лида бесцеремонно закрывается руками и отворачивает лицо от очкарика.
– Не буду, не буду, – очкарик испуганно смотрит на Лиду, которая, немного успокоившись, вновь обретя самоуверенность, бросает на него хитрый взгляд, и заявляет: – Так она хоть не бешеная, эта твоя собака?
– Блин! А я и не знаю, – очкарик, видимо, и не задумывался о перспективах такой смерти, и только сейчас осознав это, немного побледнел.
– И чего ты тогда здесь стоишь? – Лида сурово посмотрела на очкарика.
– А что? – очкарик непонимающе посмотрел на Лиду, которая решила не останавливаться, и по полной проехаться над этим своим воздыхателем, уже доставшим её своей навязчивостью. И понятно было, если бы он имел основательные предложения и сопутствующие им подарки, а вот так, своими двоими погулять на свидании, он чё, дуру нашёл что ли! Нет уж, пусть теперь помучается и побегает из-за своих несвоевременных предложений, ставящих её в неловкое положение. В прошлом веке на свидание ходили пешком, а не сейчас, когда есть иномарки. И спрашивается, а зачем тогда их придумали? И жить прошлым, значит быть не своевременным. Вот как-то так. Ну а то, что у тебя нет приличной машины, то это всего лишь значит, что ты не готов к серьёзным отношениям. Так что иди, и подрасти до степени, хотя бы «Опеля».
