Осуществляя подобные меры, я, откровенно говоря, вначале далеко не вполне был уверен в их эффективности: слишком уж резко бросалась в глаза подделка. Каково же было наше удивление, когда оказалось, что демонстрация полностью удалась. До сих пор перед глазами стоит почти невероятная картина, которую я наблюдал в те дни: авиация противника, волна за волной, бомбит макеты, принимая их за сосредоточение танков и артиллерии.

Одновременно с авиационными ударами противник в течение двух дней вел разведку боем. В атаках, которые были успешно отражены нашими войсками, участвовало до 90 танков. А еще свыше 200 находилось тогда в выжидательных районах или подходило из глубины вражеского расположения. Но они яе были введены в бой.

Устрашенный сосредоточением "громадного количества танков" в полосе нашей 38-й армии, противник начал передислоцирование своей танковой группировки на восток, в полосу левого фланга 40-й армии, с целью осуществить прорыв к окруженным войскам кратчайшим путем через Лисянку. Тогда и появились танковые дивизии врага в районе Ризино. Передислокация их из района Липовец, Оратов была, таким образом, вынужденной.

На этом безрезультатно закончились попытки гитлеровцев прорваться на север в полосе 38-й армии. Как известно, не менее бесславным был итог их дальнейшего наступления с целью деблокировки окруженных. Силами двух танковых группировок в составе восьми танковых дивизий и одного полка тяжелых танков дважды пыталось командование группы армий "Юг" во главе с Манштейном прорваться к окруженным, помочь им выйти из кольца. Но тщетно.

Ликвидация окруженной корсунь-шевченковской группировки противника, завершившаяся в ночь на 17 февраля и с полным основанием названная "новым Сталинградом", явилась очередным посрамлением немецко-фашистского командования и его танковых дивизий. Она позволила надежно сомкнуть фланги 1-го и 2-го Украинских фронтов, послужила важным этапом в освобождении Правобережной Украины.

Внимательно следил я и за ходом Луцко-Ровенской наступательной операции правофланговых армий нашего фронта. Для меня она была не только еще одним блестящим примером успешного выполнения оперативных планов. С радостным волнением узнавал я об освобождении населенных пунктов с такими памятными для меня названиями - Клевань, Цумань, Киверцы, Рожище, Луцк. Ведь в тех местах и западнее, у самой границы, началась для меня война. И теперь, повторяя эти названия, я вновь и вновь мысленно переживал события июня 1941 г., тяжелые изнурительные бои, гибель товарищей, тяжелый путь отступления. Вспомнился рассвет 22 июня, тревожный телефонный звонок, как-то сразу посуровевшее лицо старшего лейтенанта Н. И. Губанова, моего адъютанта. Он долго еще был со мной, беспредельно храбрый и в то же время очень спокойный, уравновешенный, ни разу не дрогнувший под огнем врага. И отношения наши очень скоро перестали быть просто служебными, выросли в крепкую дружбу. Случалось нам не раз быть вместе под пулеметным и минометным обстрелом, и мы прикрывали друг друга от смертоносного огня. Все это никогда не забудется.

Неизгладимы воспоминания о товарищах по 1-й артиллерийской противотанковой бригаде, с которыми пришлось пережить те самые тяжкие месяцы войны. Командиры полков А. П. Еременко, А. Г. Забелин, мой заместитель по политчасти Н. П. Земцов, начальник, штаба Н. И. Крылов, сержанты И. М. Панфиленок, Н. А. Москалев, Г. К. Москвин, командиры 45, 62 и 135-й стрелковых дивизий Г. И. Шерстюк, М. П. Тимошенко, Ф. Н. Смехотворов, командир 22-го механизированного корпуса С. М. Кондрусев, а затем В. С. Тамручи, с частями которого взаимодействовала артиллерийская бригада, и многие, многие Другие славные участники первых боев в западных районах Украины вспоминались мне в те дни начала 1944 г., когда наши войска освобождали эту землю и гнали врага все дальше к границе, откуда он пришел.

* * *

Единственным результатом попыток немецко-фашистского командования наступать на Киев были огромные потери гитлеровцев. Пополнение не покрывало их. Обескровленные и измотанные части выдохлись и не в состоянии были продолжать атаки. Зимний поход противника на Киев закончился позорным поражением.

В этих условиях враг с нетерпением ждал весны, распутицы, надеясь, что уж она-то заставит Красную Армию прекратить наступление и предотвратит окончательное поражение немецко-фашистских войск на Правобережной Украине. Пауза в активных боевых действиях, как надеялось вражеское командование, позволит выиграть время для создания оборонительных рубежей, восполнения потерь в живой силе и вооружении, создания материальных запасов для продолжения борьбы летом 1944 г.

То были напрасные надежды, и не будь ими ослеплено гитлеровское командование, оно поняло бы это еще в январе-феврале.

Ведь зима была мягкой, сырой. То и дело наступали оттепели, таял снег, на реках начинался ледоход. Внезапно все менялось: поднималась пурга, мороз сковывал землю. Но ничто не могло остановить наступления советских воинов. В мороз надевали валенки, в оттепель - сапоги, и шли неудержимо вперед, на запад.

Так прошли мы и в эту зиму сотни километров, освободили тысячи городов и сел. Повсюду представали перед нами следы чудовищных злодеяний врага, переполнявших сердца жгучей ненавистью к фашистским захватчикам. Советский воин освобождал свой отчий дом, свою Родину, гнал гитлеровцев к их собственному логову, чтобы покончить с фашизмом и избавить от его ига народы Европы. Освободительные идеи этой борьбы придавали нашим войскам невиданную мощь.

Такой силой не обладала и не могла обладать захватническая, грабительская немецко-фашистская армия. Да, она еще насчитывала миллионы солдат, имела тысячи танков и самолетов. Ее оружие по-прежнему сеяло смерть. Но это была уже не та армия, которая после легких побед в Западной Европе вторглась в нашу страну.

Если удар немецко-фашистских войск под Курском был их последней попыткой осуществить большое наступление и в случае его успеха наверстать потерянное со времени Сталинграда, то контрнаступление под Киевом показало, что они не могут уже рассчитывать на успешное завершение даже значительно более скромных задач. Их тактика стала ограничиваться стремлением срезать клинья, т. е. наносить двойные удары на флангах вырвавшихся вперед наших подвижных войск. Зимняя кампания показала, что ни дневные, ни ночные действия танковых соединений врага, ни, наконец, удары его наземных группировок в тесном взаимодействии с авиацией, ранее применявшиеся не без успеха, теперь не достигали цели. Лишь один раз противнику удалось окружить часть наших войск восточное Винницы, да к те в первую же ночь организованно вырвались из кольца. Таким образом, этот эпизод показал, что даже такие задачи стали непосильными для немецко-фашистских войск. В то же время ликвидация корсунь-шевченковской группировки противника свидетельствовала о возросшей мощи Красной Армии и неспособности врага выручить свои окруженные войска.

Потерпев новое крупное поражение, вражеское командование лихорадочно строило оборонительные рубежи и создавало части, специально предназначенные для обороны. Так, по данным нашей разведки, в войсках противника появились новые формирования - танко-истребительные части, вооруженные реактивными противотанковыми ружьями. Впервые были захвачены образцы реактивных снарядов, предназначенных для борьбы с танками, в том числе фаустпатрон-2 и др. Но все эти усилия немецко-фашистского командования не дали ожидаемого результата. В ходе зимней кампании Красная Армия продолжала взламывать оборону врага, срывая его расчеты на затяжку войны. Ведущую роль в этом на Правобережной Украине играл наш 1-й Украинский фронт, в составе которого продолжала действовать и 38-я армия.

Глава VIII. За Южный Буг

I

Приближалась весна 1944 г. В результате зимнего наступления войска 1-го Украинского фронта нанесли крупное поражение немецко-фашистским войскам, освободили значительную часть Правобережной Украины и отбросили врага на рубеж Рожище, Луцк, Млынув, Шепетовка, Любар, ст. Липовец, Лисянка. Линия фронта образовывала большой выступ в западном направлении, в котором наши войска южнее Полесья нависали над правым крылом группы армий "Юг" и угрожали фланговым ударом по ее силам, расположенным в излучине Днепра.